Путь в никуда с надеждой вернуться 1 часть.docx

В воздухе стоял сильный запах спирта и нестиранных носков. Едкий, зараза, аж нос пробило. Тугая веревка натирала уже слегка посиневшие запястья и не давала нормально дышать, намертво приковав меня к стулу.
 По старой обветшалой комнатушке туда-сюда расхаживал Козак и поглядывал то на меня, то на часы.
-Ну дэ вин шляеться, падла?- процедил сквозь зубы сталкер, уставившись на зелёную облезлую дверь. Затем он перевел  озлобленный взгляд на меня.- Ну що, догрався, хлопче ?- злорадно посмеялся Козак, от чего его толстое пузо затряслось как желе. 
 Он подошёл ко мне и достав нож, наклонился передо мной так близко, что казалось в его седой бороде я смогу разглядеть остатки галет, сожранных за обедом.
- Заризати б тебе, як свиню,- сказал Козак проведя своим ножом у меня перед лицом и слегка ткнул в грудь - Але ж, ти, падла, ничого в таком рази нэ скажеш. Але не хвилюйся,- он положил нож на медицинский столик, стоявший рядом,- ми з тебе все зтрясемо. А потим застрелем. Хоча ни! Кинемо тебе у трамплин, - бородатая рожа рассмеялась и меня обдал жуткий запах перегара, - а писля получимо з тебе медузу !
  Ни первый, ни второй вариант будущей судьбы меня категорически не устраивал. Я старался себя успокоить и бегло осматривал комнату на предмет спасительного нечто. Увы, старая палата полуразрушенного госпиталя не могла меня ничем порадовать: обшарпанные стены, валяющаяся на полу штукатурка, два окна с чудом сохранившимися стеклами и куча хлама на полу, в основном бумажного.
Ну всё, допрыгался! А ведь чувствовал, чувствовал с самого начала, что дерьмовое дельце. Нужно было сразу Пакету сказать, так нет, доверился его чутью. И где он сейчас ? Пусть земля ему пухом будет...
 Обречённые мысли, словно перфоратор, сверлили мою голову. Может, отдать им флешку?
А толку, все равно убьют. Пускай лучше из моего трупа выковыривают. Торговаться с этими подонками явно не выйдет.
 Зелёная дверь с едким скрипом открылась и в комнату вошёл здоровенный темнокожий бугай. У меня даже печальные мысли пропали от удивления. Не то что б я негров не видел но этот, словно со страниц спортивных журналов вышел. Метра два ростом, плечи еле в дверной проем поместились. Лицом, правда бог его обделил. Как говорится, где добавил, где убавил. Морда, (лицом это было сложно назвать) скорее похожая на гориллу: короткие черные волосы, высокий   лоб, маленькие темные глазки, огромный нос и не менее огромный рот. Казалось, своим ртом он мог бы меня сам сожрать. Я невольно вспомнил истории о диких племенах Африки и мне стало не по себе.
- Мавр, дэ ты так долго шлявся? - грубо поинтересовался у своего друга Козак. Я слегка хихикнул: Мавр, лучше кликухи для такого амбала и не придумаешь.
-Та Фига не мог ампулу нужную найти, - парировал негр. 
 Я удивился ещё раз. Глядя на этого афро-сталкера сложно было представить, что он может нормально разговаривать. А тут даже без акцента, прям день ломания стереотипов: граната не взрывается через три секунды, безотказный калаш клинит, крабовые палочки делаются не из крабов, а негр, мать его, говорит без акцента! Только вот, в моей ситуации все эти познания совершенно до одного места.
Мавр достал из кармана маленький пластиковый футляр и протянул его Казаку. В футляре оказался шприц и пунцевого цвета ампула. 
Козак набрал жидкость в шприц и демонстративно щёлкнул по нему.  На буром лице сталкера проступила зловещая улыбка.
-Ну ось ты нам все  и розкажеш,- гогоча сказал Козак и, всадил иглу в мою руку.
Мавр уселся рядом и начал пристально вглядываться в меня.
- Думаешь, подействует?- спросил он.
-А як же, й не таких орихив кололи.
По телу прошла волна тепла и слегка стала кружится голова.
-Ох жеж,- вырвалось из меня. Странное чувство: тепло, лёгкое головокружение, ноги будто свинцом налиты. Мысли словно сплетаются в густой клубок и тянутся, тянутся куда то далеко, словно через рот вытекают.
-Вытекают... - пробубнил я. Странно, я кажется не открывал рот. Или все-же говорил ? На меня нахлынуло лёгкое чувство страха неопределенности.
Козак стал рядом и посмотрел на меня. Его серые, выцветшие глаза, словно дрели сверлили меня.
-Ще трохи,- сказал он Мавру,- скоро вин сам все нам розповисть.- Козак похлопал мне по голове, от чего казалось, будто мозг в черепе прыгает как мяч.
Где-то за окном раздался знакомый клацающий звук. 
- Кхршшш... Тревога! У нас гости... Кхрлщщ. Клац. - раздалось из рации Козака.
- Кого ще там дидька?! - закричал он и подошёл к окну, что бы взглянуть.
Звон стекла эхом прошёлся по комнате. Козак упал на пол и издавая хрюкающе- булькающие звуки держался за шею, из которой сквозь пальцы вытекала кровь.
-Твою ж! - Мавр вскочил с пола и подбежал к своему товарищу, но было уже поздно. Бугай достал пистолет и рванулся к двери. Раздался хлопок и кусок стены разлетелся вместе с головой здоровяка, да так, что и на меня попало.
Пару секунд я наблюдал за данной картиной и только потом до меня дошло что происходит. На улице были слышны крики и выстрелы, периодически глухо хлопали гранаты и бились стекла.
-Твою ж! - вырвалось из меня. Странно, я вроде только об этом подумал.
Фортуна явно повернулась ко мне лучшей своей стороной и подарила сей уникальный шанс свалить с целой бошкой и не превращаясь в дешёвый артефакт.
Я попытался двинуться, но веревка намертво прижимала меня к стулу. Думай голова... Думай!
Точно! Я вспомнил старые боевики и в духе истинного Джеймса Бонда подпрыгнул и упал на спину.
-Эхррг- вырвалось у меня из груди от боли. Стул то металлический, зараза! К головокружению добавилась ещё и боль в затылке.
Собрав волю в кулак, я перевернулся на бок и дрыгаясь, словно червяк в луже, пополз к двери. Кое как мне удалось приоткрыть ногой дверь, благо замков на ней не было. Я переполз небольшой порожек и вылез на лестничную площадку.
-Дерьмо...- хрипло вырвалось из моего рта. Если по ровному полу я и мог ползти, то спускаться по лестнице с привязанным к жопе стулом для меня было весьма сложной задачей.
Я перевернулся и невероятным усилием встал на ноги. Довольно сложно балансировать на цыпочках с головокружением, да ещё и продвигаться вперёд микро-шажками.
-Тааак... Аккуратно... Шаг на ступеньку...
Нога тут же соскользнула и я полетел по лестнице вниз ударяясь всем чем можно и громыхая стулом...
Кажется, я несколько секунд лежал в отключке, прежде чем снова открыть глаза. Передо мной была темная лестница, ведущая вверх. Похоже, я все же смог спуститься вниз, хотя и немного экстравагантным способом.
 Я двинул телом и понял, что стул подо мной был погнут, а веревки ослабли. Кое как вылез из-под них и попытался встать, но боль в ногах и спине не дала мне этого сделать сразу. Впереди простирался долгий коридор с парой дверей и тусклой лампочкой в конце. Теплой такой, светлой, пульсирующей... Словно мотылька, она манила меня к себе. Голова кружилась, ноги подкашивались, а коридор словно  вытягивался, все отдаляя меня от заветной лампочки. Мне пришлось опереться на стену, что бы встать и продолжать движение. Каждый шаг давался с болью, а мысли словно вытекали из моей головы и теплом опоясывали меня концентрируясь внизу живота и стекали по штанинам... Или это были не мысли ? 
Я продвигался вперёд, хотя и не знал куда ведёт коридор, однако, малейший шанс на спасение теплился во мне. 
Внезапнно рядом открылась дверь. Из неё появились руки, схватили меня и затащили в темное помещение. Похоже, вот и настал мне трындец...

Утро было очень тихим, даже выстрелов патрулей вояк не было слышно. Возле костра сидело три сталкера, два из них видно было, что уже «ветераны», что уже все повидали и везде побывали. Одеты они были в новенькие бронекостюмы «Заря» с висящими защитными масками возле плеч. Вооружены тоже были не плохо: ВАЛ и Абакан. Что не скажешь про третего сталкера: Обычная кожаная куртка, которую носят все новички, старенький Обрез и пм.

Сталкеры готовились в поход за артефактами — в рейд. Перекусив тушенкой они завели беседу:

— Значит так, пойдем к «Электре» что в туннеле моста. Начнем путь в начале по дороге, после мостика свернем налево и по прямой до туннеля. Выходим через пять минут.

— На вояк не напоремся они же под мостом сидят?

— Леший, не ну сам подумай они дальше своих позиций ни на шаг, а туннель почти в двухстах метрах от них.

— Лютый, я просто предупредил. Малой — Обратился он к новичку — Ну что готов свой первый доллар зарабатывать?

— Ну что ж не заработать.

Сталкер «Малой» не подозревал что в этом рейде он лишь «отмычка» и вряд ли доживет до лагеря.

— Тогда в путь — Сказал Лютый…

Выйдя из лагеря сталкеры шли не спеша, не потому что не торопились, а из за грязи, обувка хоть и у всех хорошая была, но вязкую грязь она не выдержала.

На горизонте, сквозь туман, виднелись первые, за последнюю неделю, лучи солнца. Чуть левее проявлялись дома, костры и бандиты на АТП. В дали был виден мост, который обвалился из за мощного выброса. Под ним был блокпост у военных, не большой такой отряд в котором чуть меньше десятка солдат.

Лютый махнул рукой на восток, указал тем самым что пора поворачивать.

Через пару минут блокпост скрыло старое здание — Мельница. Сталкеры спустились вниз по маленькому холму. До до туннеля оставалась чуть меньше двухсот шагов.

Мертвую тишину этого места прорезали лай собак. Псы, хоть и были слепые, но слышали и чуяли прекрасно. Сталкеров начали окружать.

— ПСС. Они ориентируются по звуку и запаху.

Аккуратно передернув свой Вал, Леший прицелился. За ним последовал, и Лютый, и Малой.

Из за тумана было очень плохо видно, по этому сталкеры ждали хоть какие нибудь силуэты. Так и не дождавшись, да и не особо они хотели их ждать, начали аккуратно подходить к заброшенной мельнице. Собаки были рядом, рычание стало очень четко слышно, но их все так же не было видно.

Быстро обойдя здание, сталкеры решительно побежали к железной лестнице ведущая на верх. Быстро к ней подбежав буквально запрыгнул сразу же на четвертую ступеньку Лютый побежал на верх. За ним бежал Малой и Леший, но Лешему не повезло. Почти добежав до самого верха, пара ступенек обвалились, и чуть не упал вниз. Малой вовремя схватил его тем самым спас от клыков мутантов.

— Фух, ох**ный марафон пробежали — сказал Лютый, доставая фляжку стал жадно пить.

Леший стал возле прохода и начал осматриваться. Лютый подошел к дырке в шифере тоже начал смотреть, но он в отличии от Лешего смотрел на военных.

— Может к военным? Дадим на лапу и у них можно будет не много переждать.

— Я к этим салдафонам не пойду. Тем более сколько нам там ждать? Они вряд ли обрадуются что на хвост к себе приволокли собак.

— Как знаешь, я лишь идею предложил.

Малой тихо сидел на перилах и проверял свой ТТ на боеготовность. Леший шепотом сказал своим:

— Тихо, идут, может мимо пройдут… Да и ступеньки сделаны из обычных арматур, вряд ли они сюда заберутся.

Псы начали лаять и сильно рычать, и тихонько подходить к лестнице. Леший кивнул головой, что обозначало что пара по стрелять. Он выстрелил. Тихий выстрел Вала сделал свое дело первая цель упала. Но их было около 10, если не больше… Малой стрельнул через окошко со своего Обреза, но дистанция была приличная и дробь не на несла ни малейшего урона. Открыл огонь и Лютый…

Выстрелы долго озаряли южный Кордон…

— Вот и все — усмехнулся Лютый — теперь к аномалии?

— К черту, у меня последний магазин остался.

— У меня дробь кончилась, а к ТТ патронов мало.

Не много подумав Лютый хотел уже сказать что то, но по зданию мельницы со стороны моста открыли огонь военные.

Военные засели, за чем только можно: экскаватор, старый УАЗ, контейнеры и за камнями. Открывали огонь вояки очень интересно, только три человека стреляли по постройке, а когда у калашей обойма кончалась стреляли оставшиеся солдаты.

— День другой, дерьмо все тоже! Невозможно высунутся! — злостно крикнул Лютый.

И действительно высунутся было не возможно, по окну простреливали, по выходу тоже, даже по щели в потолку.

— Убивать их нельзя!

— ЧТО?! ЛЕШИЙ ТЫ СО ВСЕМ С ДУБУ РУХНУЛ?! ЧТО НАМ ТЕПЕРЬ ИМ ЕЩЕ СПАСИБО МОЖЕТ СКАЗАТЬ?

— Если мы окажем сопротивление, или кто нить из них пострадает то они как всегда свои птички вышлют! А если узнают что мы с лагеря, то хана всему лагерю!

— Надо бежать, можно вниз в контейнер для зерна спрыгнуть, а там к черному выходу!

— Высказал свою идею Малой.

— Не плохая идея сынок! Тока как дальше? Бежать по открытой?

— Так же как мы и шли сюда!

— Лады!

Леший скинул вниз свой рюкзак и аккуратно спрыгнул в контейнер. Через дырку, которую когда то продела аномалия, он вылез.

— Давай те, путь чист аномалий нет, адже очагов радиации!

Лютый спрыгнул вниз в месте рюкзаком, по этому при падении он чуть не упал спиной, но удержав равновесию вышел, так же как и его напарник через дырку, наружу. Малой, тоже особо на крыше не задерживался и скинув вниз свой рюкзак спрыгнул в след за ним. И очень даже вовремя! Военные начали палить с подствольников по зданию. Подобрав свой рюкзак он быстро выбежал к команде, и они начали бежать от туда как можно подальше. Спустившись назад к оврагу, сталкеры замедлились. До лагеря оставалось всего нечего, по этому они перерыв не устраивали, только не много постояли отдышались и продолжали путь.

В лагере их встретил сталкер по прозвищу Бурбон. И задал один, только один интересующий вопрос, своим хриплым, но одновременно каким то задорным, голосом?

— Артефакт нашли?

— Не дошли, завтра с ходим.

Малой, подошел к костру скинул свой рюкзак и начал сидеть у костра и слушать свои байки. О чем говорили его товарищи с Бурбоном его мало волновало. Он не как не мог прийти в себя, после того как его чуть не съели и не разорвали гранатой. Похлопав на карманам кожаной куртки, сталкер достал пачку сигарет Parlament, вытащил от туда одну сигаретку, взял маленькую палочку с костра и прикурил.

Через пару минут сталкеры разошлись.

Возле костра вчерашний гитарист, снова начал играть на гитаре. Все молча сидели и слушаю его песни. Аккуратно подойдя к Малому, Лютый по хлопал ему по плечу и кивнул головой в сторону. Сталкер кинул сигарету в костер, встал, подошел к нему.

— Слушай, братюнь, завтра мы снова по пытаемся пойти к аномалии, но чуть по раньше, когда еще мутанты спят, да и вояки более сонные, ты как с нами?

— Да, с вами.

— Ах вот еще, сегодня ты нам шкуру спас, да и меня лично еще, вообщем на тебе гонорар.

Лютый, дал молодняку конверт и новенький пистолет «волкер».

— Удачи в зоне.

Подмигнул Малому и ушел по своим делам.

Вскрыв конверт, сталкер увидел там около 20 зеленых купюр с цифрой 100. Улыбнулся. Спрятав конверт в нагрудный карман. Пошел к костру…

Время уже подходило к полдню. Солнце вновь скрылось за тучами, и начал идти слабый дождь…

— Как человек, лишенный воображения, Лестрейд нам очень пригодился. И, в конечном счете, сэр Генри ему обязан жизнью. Как вы были правы, Ватсон, это запутанная история. Слепая вера старого Баскервиля в легенду подсказала преступнику идею сделать из собаки исчадие ада. Сэр Чарльз сам рассказал Степлтону семейное предание и таким образом встал на свой смертный путь. Степлтон знал, что у сэра Чарльза плохое сердце, и что сильное потрясение может его убить. Так оно и случилось, когда у калитки вместо Лоры Лайонс старик увидел это пугало. Но появление наследника — сэра Генри — заставило Степлтона начать все сначала. Моя роль скромна: дело покатилось непредсказуемо. Для меня до сих пор является загадкой, как Степлтон собирался доказать свои права на наследство. Но эту тайну он унес с собой, в глубину Гримпенской трясины; вряд ли несчастная жена знает подробности. К ее чести, Ватсон, надо сказать, что она всячески сопротивлялась убийству.

— А Лора Лайонс? Она непохожа на наивную женщину. Что заставило ее стать слепым орудием в руках негодяя? Реальная подоплека или, опять-таки, мистическая сила?

— Кто знает, дорогой Ватсон, кто знает…

Артур Конан Дойл, «Собака Баскервилей»

Пролог

— Веня, еще одну! — проорал Стилет, опасно покачнувшись у стола. Печально зазвенела осколками, разбившись о пол, опустошенная бутылка водки.

— Может, не надо, Стилет? — обеспокоенно спросил Сыскарь. — ты уже литр выпил!

— Слушай, Сыскарь, не надо меня жизни учить! Я больше водки выпил, чем ты какой бы то ни было жидкости за всю свою жизнь!

Из-за большого количества выпитого язык сталкера сильно заплетался, и вместо четкой фразы вышло что-то вроде «сшйсскрьнндамняжзниучть…». Но Сыскарь уже больше года ходил со Стилетом по Зоне и научился разбирать любые фразы.

Веня, местный «официант» — неудачливый сталкер, долго пытавшийся искать артефакты, но после нескольких особенно крупных поражений плюнувший на это дело и устроившийся работать в бар, — принес бутылку. Стилет вновь покачнулся и начал заваливаться на Веню. Разносчик отскочил в сторону. Сыскарь рванулся к товарищу, но тот в последний момент успел ухватиться за створку ставень стойки. Стойка опасно захрустела под весом сталкера, но выдержала. Бармен со вздохом взял в руки длиннющую щепку, отколовшуюся от столба.

— Знаешь, Стилет… пора тебе на боковую. Все-таки после рейда ты немного не в форме.

— О… и ты тда же… я ж тебе прибль приншу, а ты… все вы здесь против мня, — пробормотал Стилет и, вырвав из рук официанта бутылку, направился к выходу. Вслед за ним вышел неприметный сталкер в выцветшем камуфляже и с АКС-74у за плечом. Сыскарь полоснул по нему подозрительным взглядом, а затем вернулся к созерцанию пустой консервной банки. К черту такие мысли. На территории Бара грабить и убивать запрещено, «Долг» ревностно следит за этим.

Постояв еще немного над пустой тарелкой в ожидании друга, Сыскарь отправился спать. Не маленький уже, сам доберется.

***

Сыскаря разбудил тяжелый стук в дверь. Он поднес к глазам армейские часы — полпятого утра! — и поднялся с жесткого матраса, на котором спал, теребя рукоятку пистолета. Мало ли кто там, за дверью, стоит.

За дверью оказался «должник» с нашивками рядового на рукавах. Он ткнул в руки сталкеру какую-то бумаженцию и, щелкнув каблуками, направился к выходу.

Сыскарь вернулся к кровати, устало сел на нее и достал из рюкзака литровую флягу воды. Открутив крышку, сталкер глотнул из нее, а затем плеснул чуть-чуть на руку и смочил лицо. Когда в голове немного прояснилось, Сыскарь поднес к глазам листок, пытаясь прочесть намалеванный на нем текст в слабом свете заоконного фонаря, со скрипом болтающегося на проводе. Ничего из этого не вышло, и сталкер, проклиная собственную слепоту, «Долг», Бармена и всех остальных, полез за фонариком в разгрузку, висевшую рядом на стуле.

«Сталкер Стилет, совершивший ночью убийство бойца «Долга» капитана Еремина, ссылается на вас как на свидетеля. Вам надлежит в течение шести часов прибыть на базу «Долга» для дачи показаний».

Текст, напечатанный старой печатной машинкой на пожелтевшем листе, словно пронзил Сыскаря. Сталкер яростно скомкал бумажку, быстро зашнуровал берцы, накинул разгрузку и рванул к выходу, натягивая перчатки с обрезанными пальцами на руки.

«Должники» безропотно пропустили сталкера, увидев бумаженцию. Лишь командир задал почти риторический вопрос о скомканном состоянии «документа».

Стилет обнаружился за решеткой внутри бункера. К нему был приставлен караул из двух бойцов со взведенными автоматами. Сталкер грустными глазами посмотрел на Сыскаря и, пробормотав: «Не виноват я, напарник. Не виноват…», вновь уставился в покрытый трещинами бетон пола.

— Вы подтверждаете, что Стилет вышел вчера ночью из бара? — задал вопрос долговец-следователь.

— Да, подтверждаю! — раздраженно ответил Сыскарь, — Однако он был пьян в стельку и еле держался на ногах!

— Однако его нашли с окровавленным стилетом в руках недалеко от места убийства. Вы же не отрицаете, что Стилет прекрасно владеет холодным оружием скрытого ношения?

— Да, подтверждаю! Однако Стилет не мог убить долговца, даже будучи пьяным! Зачем ему это?!

— Вашего товарища нашли недалеко от трупа капитана с окровавленным стилетом в руках. Этого достаточно.

— Но, позвольте! Вы не можете просто так расстрелять Стилета! Его вина не доказана!

— Его нашли недалеко от трупа с окровавленным стилетом в руках, — терпеливо повторил долговец.

— Да как вы не понимаете! Не мог он убить! Не мо… — Сыскарь вскочил, однако ему на плечи тут же легли затянутые в броню руки, и сталкер замолк на полуслове.

— Достаточно. Расстрел состоится через двое суток, ровно в полдень. Уведите.

Сыскаря взяли под руки и вывели из бункера на воздух. Там уже сыпал дождь. Сталкер озлобленно сморщился и поднял голову, подставляя лицо струям воды. Ч-черт, ну не мог Стилет убить долговца! Он же всегда был солидарен с ними в идеологии! Что за подстава…

Глава 1

Неожиданный товарищ

Бармен, как всегда, обнаружился за стойкой. И, как обычно, протирал стаканы. Увидев посетителя в столь ранний час, он недовольно заворчал, но отложил стакан с тряпочкой весьма подозрительного вида в сторону и уставился на вошедшего Сыскаря.

— Бармен, помнишь, как вчера Стилет вышел?

— Помню, конеш… да, жаль Стилета. Он ведь всегда порядочным был, от водки головы не терял, а тут…

— Так ты что, веришь, что Стилет долговца убил?! — Сыскарь не на шутку разозлился. Бармен резко сунул руку под стойку.

— Успокойся, Сыскарь, успокойся! Вслед за другом захотелось?

Сыскарь глубоко вдохнул, досчитал до десяти, а затем медленно выдохнул, не сводя с Бармена глаз. Тот продолжал держать руку под стойкой.

— Помнишь, Бармен, вчера сразу после того как Стилет вышел, вслед за ним вышел мужик в потертом камуфляже и с «ублюдком» за спиной?

— Да ты шо, Сыскарь? Чтоб я, да всех посетителей запоминал? Да у меня ж башка взорвется!

Сыскарь со вздохом вытянул из внутреннего кармана тысячную купюру и, положив ее на стойку, прижал рукой.

— Этого достаточно, чтобы освежить твою память?

— Вполне хватит, вполне… — заблестели глаза Бармена. Он потянул руку к купюре, однако Сыскарь ловким движением сжал ладонь, пряча бумажку в кулаке.

— Вспоминай давай.

— Слушай, в общем. Парня этого Диверсантом зовут. Говорят, за то, что он однажды сталкерам в Деревне целую диверсию устроил. Вроде как с Ведьмаком, который тогда в лагере новичков дрессировал, не поделил чего-то. Короче, он что-то с жрачкой странное нашаманил, Ведьмак как позавтракал, так и поехало… в общем, ворвался он к Сидоровичу в бункер и стал стволом размахивать, дескать, он, сука, все время обдирает его, как липку. И пусть он, падла, деньги все возвращает. Которые на халяву заграбастал. А Сидорович ему — бац! — и с обреза в грудак дуплетом засадил. Ведьмак в бронике тогда был, не покоцало его. Но вырубило. Очнулся связанным в подвале одного из домов, а над ним новичок какой-то сидит в потертом камуфляже, пистолетом поигрывает. Это он, Диверсант, и был. Потребовал он тогда у Ведьмака что-то, да и свалил на следующий день с Кордона. И Ведьмак больше там не показывается, боится гнева торговца, да все сталкера этого ищет. Да только нет заказа на поиск — мы не сообщаем. Чего зря трудиться…

— Ага… — задумчиво пробормотал Сыскарь и направился к выходу.

— Э! А деньги? Информация тоже денег просит!

Сыскарь обернулся, смерил Бармена взглядом, положил купюру на самый дальний стол и вышел.

Бармен рванулся в зал за купюрой, потом передумал, метнулся обратно. Выхватил из-под стойки КПК и набрал на нем короткое сообщение. Затем все же вышел за бумажкой.

***

Первым делом Сыскарь решил найти этого самого Ведьмака. Все-таки человек имел контакт с потенциальным подозреваемым, причем далеко не самый приятный. Сам Сыскарь с Ведьмаком не пересекался, но знал, что тот сейчас в Темной долине тусуется. Там он с диггерами в лабу местную полез. Говорят, в таких лабораториях ценного сохранилось уйма. Зато и возможностей отправиться в лучший мир очень много.

Путь в Темную долину лежал через Свалку, где хозяйничали бандиты. Одно радовало — от блокпоста до лесочка, через который можно было пройти к цели, можно было попасть по окраине мусорной местности.

Оставив справа болотце, Сыскарь направился к лесочку, миновав таблички с «пропеллером» радиации. Счетчик Гейгера затрещал, и сталкер недовольно сунул руку в карман разгрузки, доставая тубус с таблетками антирада. Глаз уловил впереди колебания воздуха, и Сыскарь, определив тип аномалии («Трамплин»), полез в рюкзак за мешочком с болтами. Предосторожности лишними не бывают.

Первый болт с глухим хлопком исчез из виду, ускоряясь до сумасшедших скоростей. Вторая железка упала справа от аномалии, затерявшись в высокой траве, и Сыскарь, немного покрутив кусок металла в руке, кинул его левее, прощупывая границы аномалии. Раздался неожиданно громкий хлопок, и в голову прилетело что-то тяжелое. А затем наступила темнота.

***

— Эй! Парень! Парень! Ты как?

Что-то раздвинуло сжатые челюсти. В рот хлынул обжигающий глотку поток, и Сыскарь резко подорвался, судорожно закашлявшись.

— Всегда помогает, — криво улыбнулся сталкер, сидящий над Сыскарем.

Грубое, обветренное лицо со шрамом на всю правую щеку, прямо от уха. Видимо, именно из-за  шрама он криво улыбается. Потертый приклад «укорота», выглядывающий из-за плеча. Добротный, но уже выцветший камуфляж на плечах. Все то же, что и в баре.

— Так вот ты какой, Диверсант… — неожиданно хрипло произнес Сыскарь и машинально прокашлялся.

— А ты ожидал увидеть под капюшоном морду молодухи с волосами цвета «блонд»?

Сыскарь тяжело сел на обломок бетонного перекрытия. В голову словно раскаленное железо сунули, и сталкер болезненно схватился за лоб, наткнувшись на свежую повязку.

— Это в тебя болт так неудачно прилетел, — предупредил вопрос Сыскаря Диверсант, — хотя как знать, неудачно ли… мог ведь и убить.

Сухо потрескивал свежеразведенный костер в небольшом кармане под  обломками перекрытий на Барахолке. Над Зоной нависало темно-серое небо. Собирался дождь, радиоактивный, судя по трещащему на первые капли счетчику Гейгера. Где-то над Припятью посверкивали молнии, тяжелым грохотом раскатываясь по аномальной территории.

 Сыскарь осторожно достал из костра банку тушенки и принялся есть, обжигаясь горячими кусками говядины. Рядом стояла бутылка «Столичной»,  которой прикладывались то один, то другой сталкер. Эх, жаль, антирадиационные таблетки там, у «трамплина», остались. Судя по всему, выпали из кармана, когда он, Сыскарь, вырубился от болта, прилетевшего по башке, и упал. На Диверсанта и думать не хотелось. Все-таки, именно он вытащил Сыскаря из радиационного очага, да еще и первую помощь оказал. А ведь мог бросить там, среди «пропеллеров»…

Тушенка обидно быстро закончилась, и Сыскарь со вздохом отставил пустую банку. Что ни говори, а жратву в Зоне экономить надобно. Фиг его знает, на сколько Сыскарь в Тёмной долине зависнет. Так что, несмотря на то, что в рюкзаке консерв еще больше десятка, есть больше не рекомендуется.

Диверсант внимательно посмотрел на небо и произнес:

— Дождь надолго зарядил, тут укрываться небезопасно. Нальет лужу, тут-то мы радов и нахватаем. Давай в подвал спустимся. Там всяко надежней.

Сталкер быстро затоптал небольшой костерок и, накинув капюшон, выскочил под дождь, уже вовсю стучащий по земле и постройкам. Сыскарь выскочил следом. Счетчик Гейгера панически заверещал, и сталкер ускорил шаг, следуя за Диверсантом. На секунду вспыхнула молния, грянул гром. Сейчас он был уже гораздо ближе.

Деревянная дверь, закрывавшая проход в подвал, замка давно не имела. Точнее, стандартный замок был выломан, а вместо него была сделана примитивная задвижка в качестве защиты от мутантов.

Вскоре сталкеры уже сидели в подвале, по которому распространялось тепло от нового костра. Этот подвал явно был местом популярным, ибо в углу лежала куча заготовленных поленьев, а примерно в центре помещения камнями был выложен очаг, в котором скопился большой слой прогоревшей золы. Дым от костра уходил в дыру в верхней части двери. А через щель между рассохшейся дверной коробкой и бетонным полом внутрь обычно проникала вода, судя по характерным разводам на лестнице. Не замедлила она воспользоваться этим путем и на сей раз. Уже через пару часов на полу скопилась целая лужа.

— Откуда у тебя этот шрам, Диверсант? — спросил Сыскарь, вслушиваясь в шуршание перешедшего в ливень дождя, перемежающегося с потрескиванием костра.

— Несколько лет назад, когда я только попал в Зону и нашел свой первый нормальный ствол, вот этот, что сейчас рядом со мной лежит. Это случилось ровно через две недели после моего попадания сюда. В то время я еще отсчитывал дни в надежде однажды вернуться назад, к девушке, от обиды на которую я и ушел сюда. Однако Зона не отпускает своих рабов…

Диверсант зло поморщился, но вернулся к теме.

— Автомат я нашел возле разодранного псами трупа военного. Судя по всему, он был то ли дезертиром, то ли разведчиком… а может, просто не повезло ему. Автомат тот много чем залило и запачкало, но на то он и семьдесят четвертый АК, чтобы «выживать» в любых условиях. В общем, я его любовно почистил, смазал, и на радостях ломанулся в Тёмную долину. Набрался я тогда прилично…

Сталкер машинально провел по шраму на лице.

— И буквально на выходе из тоннеля нарвался на кровососа. Как услышал его рев, так весь алкоголь из головы мигом выветрился, и я дал деру обратно. Но от кровососа не убежишь. Когда я понял, что он всего в паре метров от меня и скоро обезглавит, я резко затормозил и присел. Кровосос, не ожидая такого поворота, споткнулся об меня и полетел на землю. А я открыл огонь. Первая очередь почти полностью ушла в стены и потолок. Руки дрожали от прилива адреналина. А пара пуль, клюнувших тело мутанта, только сильнее раздразнили его. Он встал и наотмашь лупанул мне по морде. Я успел немного отклониться, но один из когтей все же зацепил меня. Кровосос, посчитав меня трупом, коим я мог стать буквально через несколько секунд, подошел ко мне и начал готовиться к трапезе. И тут моя рука наткнулась на рукоятку травмата, заткнутого за пояс. Я не знаю, на хрена я его с собой в Зону потащил… но жизнь он мне спас однозначно. Когда кровосос наклонился надо мной, уже растопырив свои щупальца, я резко вскинулся, выдернул пистолет из-за пояса и выстрелил мутанту прямо в ушное отверстие. Пуля хоть и была резиновой, а мозг разворотила знатно. Тогда я с трудом нашел свой автомат во тьме туннеля, ибо фонарик был сорван с головы мутантом. В лагере меня чуть не пристрелили сначала. Еще бы: заляпанный кровью и грязью человек в изодранном комбезе, да с порванной в клочья щекой и с таким же окровавленным автоматом в руках. Однако, с трудом признав во мне меня, сталкерня принялась оказывать медпомощь. Лицо они мне собрали, но пластических хирургов там не было, поэтому теперь морда у меня такая кривая. А гильзу ту я сохранил и с тех пор ношу как талисман. Вот она. — сталкер достал из-под комбинезона блестящую начищенной латунью гильзу.

— Я ее постоянно начищаю. Ибо только в начищенном виде она приносит удачу.

Диверсант вновь криво ухмыльнулся, потом прислушался и сказал:

— Гляди-ка, а дождь-то уже кончился! Неправ я был, старею, видать…

И вправду, ручеёк, текший по ступеням, уже исчез, оставив после себя влажную дорожку да небольшую лужу под лестницей. От лужи немного фонило, но не настолько, чтобы принести серьезный ущерб сталкерам за короткое время.

Закатное солнце окрасило очистившееся от туч небо в самые разнообразные цвета. Тут был и красный, и желтый, и даже зеленый с голубым откуда-то взялся. И все это мозаикой отражалось на ржавых обломках, заполонивших Свалку, на земляных кучах, в свежих лужах, еще блестящих чистой водой, на куцых кустиках вечной осени.

Диверсант недовольно посмотрел на очистившееся небо и поправил автомат на плече. А затем бодрым шагом двинулся к рощице, видневшейся впереди. Сыскарь безропотно последовал за ним.

Глава 2

Спасательная операция

— Что?!

Этим возгласом Сыскарь ответил на слова Рога, главы группы, заявившего, что Ведьмак вместе с тремя поисковиками перестал отвечать на вызовы. Ушел в лабораторию, тут связь и обрубило. Хотя сталкеры поставили на этажах ретрансляторы, и связь должна быть устойчивой.

— Какого рожна вы ночью в лабораторию поперлись?!

— А в лаборатории что день, что ночь — все одно, освещение не меняется. Ночью зато сюда не суются никакие болваны вроде вас, — невозмутимо ответил Рог.

— Нам срочно нужен Ведьмак!

— Ну так вперед! Дверь в лабу разблокирована.

Сыскарь хотел было возразить, но его остановил Диверсант:

— Хорошо. Показывайте путь, — и, обернувшись к Сыскарю, опередил его вопрос, — У меня перед Ведьмаком должок давний. Хочу отдать…

Сыскарь и Диверсант в сопровождении двух сталкеров спустились в подвал здания. Один из сопровождающих ухватился за колесо гермозатвора и с усилием прокрутил его, затем потянув на себя. Дверь неожиданно открылась почти без скрипа.

Внутри царила темнота, разгоняемая лишь в одном месте оранжевым светом засиженной мухами аварийной лампы. Пришлось зажечь фонари.

Входом в лабораторию была на первый взгляд ничем не примечательная дверь с надписью «Осторожно, убьет!». Видимо, на случай прорыва строители подстраховались и здесь: вломишься, а тут ничего. Только «картонная» дверь в электрощитовую…

Вниз вела крутая лестница, покрытая ржавыми разводами от воды, капающей с труб под потолком. Первым пошел Диверсант. Луч его фонаря заскакал по полу, видневшемуся внизу. Затем пошел Сыскарь. Пол был влажным и скользким, поэтому необходимо было ступать осторожно.

Звук захлопнувшейся двери и скрип колеса гермозатвора эхом разнеслись по подземелью. Сыскарь едва не поскользнулся, но в последний момент успел ухватиться за какой-то провод, шедший по стене. «А ведь они не думают, что мы вернемся…», мелькнула мысль.

Минус первый этаж лаборатории представлял собой лишь тамбур на пути вниз. В центре помещения находился сломанный лифт, за ним виднелся дверной проем, бледно-оранжевым от света аварийной лампы прямоугольником выделявшийся на темном фоне. Диверсант, недолго думая, последовал туда. Сыскарь пошел за ним.

Минус второй был засорен различными предметами, но в плане живых существ также был пуст. По крайней мере, в «холле» этажа. Диверсант жестами предложил разделиться, Сыскарь кивком согласился и пошел направо. Диверсант направился в левый коридор.

В коридоре лежал обгоревший труп сталкера, недалеко от него — нечто человекоподное, лишенное ног. Полтергейст, что ли?..

Неожиданно впереди раздалась отчаянная стрельба, и Сыскарь со всех ног бросился туда. Вылетев из-за поворота, сталкер едва не снес с ног бойца в бронежилете поверх классической «Зари» и с «Абаканом» в руках. Автомат содрогался от очередей, вылетающих в темноту коридора, будто ожившую и пышущую злобой.

В следующую секунду рядом из темноты вылетел человеческий силуэт, странным образом сгорбленный. Ведьмак перенес на него огонь, но тут затвор сухо щелкнул, оповещая об опустевшем магазине. Ведьмак с ненавистью бросил автомат на пол и выдернул из кобуры пистолет. Вторая уже сжимала широкий боевой нож, больше похожий на тесак.

Сыскарь вскинул свой «Бизон» и дал длинную очередь, сшибая снорка с ног. Ведьмак удивленно обернулся на неожиданно возникшую подмогу и встал в оборонительную стойку, готовясь принять на лезвие любого противника.

Снорк вскочил на лапы, и Сыскарь дал еще одну очередь. Несколько пуль попали мутанту в голову, разрывая ее на части, однако старая резина противогаза не позволила ошметкам разлететься. Снорк тяжело грохнулся.

Ведьмак наклонился, подобрал автомат и, повесив его за спину, подобрал четыре магазина, лежавших на полу.

— Спасибо тебе, брат, от смерти спас! При случае отплачу. А теперь вперед надо продвигаться, туда Вася и Кронштейн направились через боковой вход. Я вот напарника своего не уберег, Лора. Полтергейст, сука, неожиданно атаковал…

Сталкер снял с плеча еще один АК, и Сыскарь мимолетно удивился: зачем Ведьмаку два автомата под один патрон? Тем более, под закончившиеся патроны.

Ведьмак, словно прочитавший мысли сталкера, объяснил:

— Это АК-102. Под патрон НАТО сделанный. Лор им вооружен был… — лицо сталкера помрачнело. — Ладно, пошли.

Ведьмак направился в коридор, на ходу доставая из кармана подобранную здесь же гильзу. Секундой позже впереди вспыхнул столб «жарки», и сталкер, не останавливаясь, обошел его вдоль стены. Сыскарь молча проследовал за ним. Впереди вспыхнула еще одна аномалия.

Пот лился ручьем, а воздух делался все более горячим. Неожиданно справа показалась дверь, и Сыскарь с облегчением шагнул туда в надежде найти более холодное помещение. За этот шаг сталкер едва не поплатился жизнью.

В воздухе летал сгусток пламени, похожий на огненного полтергейста. Однако столбы пламени из воздуха не возникали. Но это не делало воздух в комнате менее горячим, нежели в коридоре. Сыскарь почувствовал, как начинают тлеть брови и ресницы.

Нечто схватило сталкера за шиворот и выдернуло из комнаты, превратившейся в печь. Это оказалась рука Ведьмака. Он коротко выругался и продолжил движение.

Неожиданно в конце коридора появился силуэт сталкера. Его было не разобрать сквозь марево и дым. Силуэт поднял руки, и в следующую секунду в коридоре загремели выстрелы. Ведьмак рывком лег на землю, увлекая за собой Сыскаря.

— Это винтовка Кронштейна! Это он! — громким шепотом сказал сталкер и хрипло прокричал, — Кронштейн! Это я, Ведьмак! Не стреляй!

В винтовке тем временем закончились патроны, и силуэт принялся перезаряжаться. А затем снова открыл огонь. Короткие очереди словно захлебывались, заканчиваясь громким лязгом. Пули вбивались в плитку, которой был покрыт пол, и с визгом рикошетили. Ведьмак резко встал и рванулся назад, оббегая аномалии. Кронштейн дал прицельную очередь, но Ведьмак резко рванулся влево, укрывшись в комнате с летающим сгустком огня. Сыскарь не выдержал и открыл огонь, длинной очередью перечеркивая силуэт Кронштейна на уровне живота. Он резко согнулся, но не упал, а метнулся за угол.

Ведьмак выскочил из второй двери в конце коридора. Спина у него горела. Сталкер упал на пол и принялся кататься, пытаясь сбить пламя. Сыскарь торопливо собрал в горсть несколько свежих гильз, бросил их кучей вперед и метнулся между активных аномалий, приближаясь к Ведьмаку. Тот уже потушил спину и встал на ноги.

— Ты зачем огонь открыл, дурья твоя башка?! — заорал сталкер. — Какого хрена?!

— Он в меня чуть не попал! Несколько пуль в сантиметрах пролетели! — раздраженно ответил Сыскарь. — Я что, подохнуть должен был, что ли?

Ведьмак мгновенно остыл.

— Да, ты прав. Ты абсолютно прав… так, все. Вперед, выясним, какого хрена Кронштейн в нас стрелял.

Сталкер четко, на носках развернулся и пошел вперед. Было видно, что, хотя он успокоился внешне, внутри него злость все еще кипела.

Из-за угла донеслось несколько пистолетных выстрелов, и Ведьмак рванулся туда. Там лежало два трупа, рядом с ними был Диверсант, который, медленно отползая назад, отстреливался от полтергейста из АПС. «Укорот» волочился за сталкером, ремнем привязанный к кисти. Камуфляж на животе был бурым от крови, от конца коридора тянулась «дорожка» из капель.

Ведьмак выругался и короткой очередью прикончил полтергейста. Из огненного сгустка выпало безногое человекоподобное создание.

Сталкер подошел к Диверсанту, который положил пистолет на пол и зажимал руками рану на животе.

— И какая чернобыльская, сука, сорока тебя сюда принесла, отродье псевдособачье? — сквозь зубы прошипел Ведьмак, целясь из автомата в голову Диверсанту. Тот глазами, наполненными болью, смотрел в бездонно-черный глаз ствола.

— Ведьмак… слушай, все расскажет Сыскарь… помоги мне…

— К черту! Тратить драгоценные медикаменты на дерьмо — весьма неэкономно. Проще потратить 4 грамма свинца. Дешевле выйдет.

— Погоди, Ведьмак! Диверсант мне жизнь спас! Если не хочешь тратить на него медикаменты, этим займусь я, — вмешался Сыскарь.

Ведьмак злым и немного брезгливым взглядом посмотрел на него, повесил АК-102 на шею и отошел к стене, опершись на нее спиной и как бы невзначай положив руки на автомат.

Сыскарь снял рюкзак и, достав оттуда армейскую аптечку, вколол Диверсанту обезболивающее, а затем, осторожно задрав камуфляж, разрезал свитер и тенниску и принялся за извлечение пули. Это умел делать каждый сталкер.

***

Спустя час они поднялись на поверхность. Трупы Васи и Кронштейна еще в лаборатории предали аномальному огню, а Диверсанта подняли наверх. Ведьмак был все же нормальным сталкером и помог донести раненого, хотя было видно, что этого делать ему категорически не хотелось.

Диверсантом занялся полевой медик диггеров, а Ведьмак с невозмутимым лицом отправился спать. Ему было наплевать на судьбу Диверсанта. Сыскарь же, получив в ответ на просьбу о нескольких вопросах посыл куда подальше, уселся рядом с другими сталкерами у костра, думая, что делать. До казни оставались всего сутки.

Однако кое-какие зацепки были. Медик диггеров, заодно осмотревший рану Сыскаря на лбу, сказал, что такое рассечение вряд ли было следствием попадания болта. Это было что-то более мелкое и менее твердое…

Глава 3

Туманные перспективы

Утро было мрачным и туманным. За ночь Сыскарь пригрелся у костра, и потому мгновенно продрог, едва выйдя из ангара. Основной диггерский состав сидел в здании, снаружи стояло лишь несколько часовых, постоянно ходивших туда-сюда в надежде согреться.

Нужно было разработать дальнейший план. До казни всего день, а у Сыскаря не было никаких зацепок. Нужно было искать, но на это не было времени…

Тащить с собой Диверсанта сталкер не решился: все-таки он был еще слишком слаб, хоть и лечился артефактами.

Сзади тихонько подошел Ведьмак, негромко кашлянул, привлекая внимание.

— Ты это… спасибо за вчерашнее. Ты мне, можно сказать, жизнь спас.

Сыскарь кивнул.

— Я слышал, ты ищешь истинного виновника смерти Еремина. Я помогу тебе его найти.

Ведьмак помолчал.

— Дело в том, что я после того случая в деревне новичков — Ведьмак непроизвольно поморщился — начал искать вещество, которым меня Диверсант траванул. Искал я долго и буквально недавно нашел в Х18 документы о сторонней лаборатории, занимавшейся разработками новейших химических средств. Вот оттуда, судя по всему, и произошла та хрень, которой меня попотчевали. Лаба эта, согласно документам, находится где-то на Болотах, но где точно — толком непонятно. В документах, правда, указывался ориентир — церковь, так что, судя по всему, вход в лабораторию находится недалеко от этой самой церкви. Но на Болотах я толком ни разу не был, только однажды прошел по краю, уходя от бандитов. Я к чему веду — может, нам к тропникам обратиться? У меня там контакты есть... а у тебя теперь есть собственный интерес. Вдвоем же идти будет веселее и несколько безопаснее. По рукам? — и Ведьмак протянул Сыскарю руку. Тот, секунду помедлив, пожал ее.

— Тогда выходим через пять минут. Я вещи соберу…

Сыскарь кивнул и прислонился к штабелю плит перекрытий. У него-то все было готово к походу…

Ведьмак появился уже через пару минут. На плече его висел «Абакан», к рюкзаку был приторочен АК-102, в кобуре покоился «Грач». Ведьмак кивнул Сыскарю, и тот, отлепившись от бетонных плит, пошел рядом.

Спустя десять минут за ними вышла фигура в выцветшем камуфляже с укороченным АКС-74у на плече.

***

На Болота прошли через Кордон. Дошли чисто, без инцидентов. В такое поганое утро даже мутанты старались не вылазить на улицу без надобности. Не говоря уже о различного рода отребье, гордо называющем себя «реальными пацанами».

Болота встретили сталкеров утренним туманом, пробирающим до костей ветром и бледным солнцем над горизонтом. Сыскарь, еще в Темной долине сильно продрогший, на Болотах начал кашлять и сморкаться. Отвык он от такой дерьмовой погоды…

Пост тропников встретил их в северной деревне. Раньше она была постоянно занята отребьем — ренегатами, но после ухода «Чистого неба» смысла оставаться здесь им не было, и они ушли в другие места до реформирования клана. А когда захотели вернуться, им дали такой отпор, что Болота быстро прослыли в бандитской среде гиблым местом, и соваться туда на постоянной основе перестали, хотя мелкие отряды все еще прохаживались по территориям, перехватывая небольшие группы.

Командир быстро отрядил для сталкеров проводника на основную базу — именно там сейчас находился знакомый Ведьмака. Пройти предстояло много, поэтому им дали небольшую передышку, устроив у костра.

Переход через Болота тоже прошел по большей части спокойно, если не считать громких чиханий и самозабвенного кашля Сыскаря, судя по всему, подхватившего простуду, да одного кабана, попытавшегося напасть из кустов.

И вот уже сама основная база. Знакомым Ведьмака оказался Метроном — замечательный проводник и человек, стоявший у истоков клана. Правда, выглядел он грустным, несмотря на встречу с давним приятелем.

— У меня клиент один пропал… бывший армеец, получивший две пули в легкое во время операции на Радаре. Просил меня провести его к Доктору. Но в назначенное время не пришел. Люди говорят, видели его на севере Болот перед закатом. А ночью у нас тут сам знаешь, что творится — чертов колокольный звон. Мы-то от него более-менее научились закрываться, а вот он вполне мог попасть под его влияние… а жаль — хороший был мужик…

Сыскарь переглянулся с Ведьмаком. Источником колокольного звона, в теории, могла быть только церковь, поэтому желания идти к ней резко убавилось. В конце концов, у обоих были кровные дела, которые обязательно надо было закончить.

Метроном, слету определив опасения сталкеров (что вряд ли было хоть сколько-нибудь трудно), заверил их, что днем церковь неопасна, и там даже останавливаются на привал некоторые группы. Но только днем.

Пока Ведьмак договаривался о разных тонкостях, Сыскарь думал о том, насколько же они правильно сделали, что вышли ранним утром. И хотя теперь времени у них оставалось от силы часов восемь, этого должно было при некоторой доле везения хватить на обыск лаборатории.

***

Получасом спустя

Тяжелая амбарная дверь со скрипом распахнулась, впуская в давно не видевшее дневного света помещение солнечные лучи и легкий ветерок. В воздух взлетели облака пыли, отчетливо виднеясь в лучах света.

Длинная тень легла на освещенные участки помещения. На фоне светлой улицы отчетливо выделялся человеческий силуэт. Пару секунд спустя человек включил мощный налобный фонарь, и белый искусственный свет залил помещение, отбрасывая длинные пугающие тени. Первый сталкер вошел внутрь, а солнечный свет перегородил второй.

Сыскарь запустил таймер на наручных часах, активировавшийся с тихим писком, и негромко произнес:

— Итак, теперь у нас есть семь часов на то, чтобы найти то, что нам нужно, а затем — два часа, чтобы свалить от церкви на безопасное расстояние.

Ведьмак молча кивнул и, увеличив мощность фонаря, медленно двинулся вперед.

В пятне света появлялись и исчезали запыленные станки, деревянные заготовки, кучи опилок. В одном из углов лежала куча прогнившего сена. При каждом шаге из-под ноги вылетало облачко древесной трухи или мелкой пыли. Все это явно намекало на то, что сюда давно никто не захаживал. Странно… ведь это замечательное укрытие от Выброса. Его вполне могли использовать члены «Чистого неба». Но не использовали. Странно…

Наконец сталкеры добрались до дальнего конца помещения. Перед ними предстала погнутая ржавая гермодверь. Видимо, дверь некогда была поражена какой-то аномалий, вполне возможно, временной (о чем говорил чистый, нетронутый скелет в истлевшей одежде слева от двери). А может, дверь просто не выдержала почти десятилетнего испытания влагой. Хрен знает.

Ведьмак ухватился за щербатые, сыплющиеся края двери и изо всех сил потянул ее на себя. Дверь с натужным скрипом сдвинулась на несколько сантиметров, а затем стала намертво.

— Сыскарь! Помоги! — выдавил Ведьмак, хрипя от натуги в попытках сдвинуть дверь еще немного.

Сыскарь кивнул, секунду оценивал обстановку, а затем бросил «Отойди!» и вскинул «Бизон». Ведьмак послушно отпрянул, зацепив ногу скелета, и злобно выругался. Сыскарь же секунду целился, а затем двумя короткими очередями разбил ржавые петли, обнажившиеся под давно осыпавшимся бетоном стены. После этого дверь довольно легко сдвинулась с места, опрокинувшись на сталкеров, приложивших небольшое усилие.

В лабораторию вел наклонный пандус, в нескольких метрах внизу закрытый массивными воротами, а левее — крутая лестница. Ее конец терялся в черном зеркале воды, изредка тревожащимся каплями, падающими с потолка.

— Да-а… похоже, нас ожидает увлекательное путешествие по полузатопленным пещерам рукотворного происхождения, — прокомментировал Ведьмак сложившееся положение. Сыскарь лишь едва слышно выматерился. Хрен знает, что там, под водой, обитать может и какая там вообще глубина.

— Ну что, пошли? — рассеянно спросил Ведьмак и стал на первую ступеньку. Она оказалась очень скользкой. И сталкер с громким матом покатился по лестнице вниз. Спустя пару секунд раздался всплеск.

— Ведьмак?.. — вопросительно крикнул Сыскарь, опасаясь ступать на скользкую лестницу.

Снизу донеслось громкое фырканье, а потом знакомый голос проорал тираду, конец которой был примерно таким:

— …мать твою разтак и разэтак, да чтоб тебя да об левую стену, еперный цирк шапито, блин… весь комок вымок…

— Ведьмак, ты живой там?

— Да живой я, только холодно, блин, так что ненадолго, чувствую. Спускайся очень осторожно, тут навернуться на раз-два можно!

Сыскарь ухватился за ржавую трубу, висящую под потолком, и стал осторожно спускаться. Несколько раз ноги его начинали ехать, но труба всякий раз спасала от падения.

Наконец Сыскарь достиг водной глади, из которой чуть выше колен торчал мокрый и злой Ведьмак, осторожно потрогал ее носком сапога. Это было, фактически, рефлекторное движение, никак не связанное с примерным определением температуры воды.

— Давай полезай уже, чего стоишь! Леденющая, можешь не проверять, — злобным голосом произнес шедший первым сталкер.

Сыскарь осторожно окунул одну ногу, шагнув сразу на две ступеньки, а потом — и вторую. А затем прошел еще дальше. Холод заставил мышцы пресса напрячься, а зубы — сжаться, но сталкер сделал еще шаг. И ступил на пол.

Теперь оба товарища стояли в воде, напряженно вслушиваясь в звенящую после произведенного при спуске шума тишину лаборатории.

Где-то в глубине постройки капала вода, эхом разносясь по помещениям. Этот равномерный звук, единственный среди мертвой тишины, доводил до умопомешательства. Словно под Выжигателем…

Сыскарь встряхнул головой, поудобнее перехватил «Бизон».

— Ну что, пошли, что ли?

Ведьмак молча кивнул, и они двинулись вперед. Хлюпанье воды от шагов сталкеров било по ушам не хуже артиллерийского залпа. Со всех сторон чудились странные звуки, в каждой тени мерещился мутант.

Наконец коридор закончился, и сталкеры попали в большой ангар. Бетонный свод, покрытый трещинами, из которых кое-где сочилась вода, нависал над головой на высоте примерно метров семь-восемь. Примерно на середине ангара было возвышение, на которое выходил пандус. В стороны от возвышения, на своеобразные «стоянки», расходились съезды. В трех из четырех «стоянок» было пусто, в последней же стоял КамАЗ со странной конструкции кузовом: большой решеткой, разделенной на стоящие в два ряда камеры дверцами наружу. КамАЗ был затоплен по лобовое стекло.

Сталкеры выбрались на возвышение, где воды не было. Ведьмак зло сплюнул на влажный от протекающего потолка бетон.

— Черт, тут холодно! Так и пневмонию подхватить недолго, — передернув плечами, пожаловался он.

— Тогда не надо рассиживаться, а углубиться в саму лабораторию, — ответил Сыскарь и внимательно осмотрел ангар. В углу пандуса, ведущего на поверхность, через стекло небольшого помещения, бывшего, видимо, диспетчерской, светила красная тревожная лампа.

— Предлагаю начать оттуда, — произнес Сыскарь и направился к полуоткрытой двери в диспетчерскую.

Глава 4

Стоячие воды

Луч фонаря пятном расползся по водной глади. Вода ритмично всплескивала, реагируя на очередной шаг сталкеров.

Эта часть лаборатории, затопленная больше чем на метр, представляла из себя плачевное зрелище. На поверхности воды лежали, почему-то не размокая, различные документы, изредка сдвигаясь из-за упавшей рядом капли. Кое-где плавали трупы, как в военной форме, так и в белых и зеленых халатах. Из-под воды торчали (а кое-где были видны почти полностью) различные лабораторные приборы.

Сыскарь глухо выругался. Идти по пояс в воде четвертый час кряду было утомительно. В диспетчерской они нашли графики завоза различных препаратов и их исходных ингредиентов,  подопытных, а также график смен научного персонала. Согласно этим документам, создание препаратов проводилось в лаборатории №3. По карте, висевшей здесь же, в диспетчерской, и впоследствии силой выдранной со стенда и упакованной в карман рюкзака, лаборатория располагалась этажом ниже, что вызвало поток ругательств со стороны сталкеров. Однако на деле оказалось, что дверь, ведшая на нижний уровень, была загерметизирована, а потому лаборатория затоплена не была.

Пароль для гермодвери подбирать не пришлось: он нашелся здесь же, у двери, записанный на плавающей рядом с трупом в форме охраны бумажке. Видимо, охранник не успел укрыться в лаборатории от какой-то угрозы, попытался ввести код, но то ли не успел, то ли система, будучи в режиме тревоги, не приняла код. Сталкеры искренне надеялись, что первое.

Внизу их ждал неприятный сюрприз — пол уровня был покрыт водой примерно на десять сантиметров, однако с продвижением вперед уровень пола все понижался и понижался. Видимо, где-то в потолке лаборатории была пробита дыра, и течи затапливали не помещение уровнем выше, а саму лабораторию.

И теперь они с Ведьмаком который уже час вели поиски документов по препарату под кодовым названием «САБ» (стимулятор агрессии боевой) или, если повезет, образец самого препарата.

Пятно фонаря осветило очередной труп в белом халате, и Ведьмак зло выругался.

— Который час мы уже в этой воде бродим? И хрен знает, где искать!

Сыскарь лишь хмурился, поглядывая на таймер. Времени оставалось довольно мало.

Фонарь выхватил из темноты тележку с препаратами, торчавшую из воды лишь верхней частью. Ведьмак было радостно воскликнул, но, увидев на баночке выцветшую надпись «Физраствор», снова сдулся.

Вскоре лаборатория была осмотрена практически полностью. Однако ни каких-либо препаратов, ни следов пребывания здесь Диверсанта не нашлось. Можно было, конечно, попробовать поискать еще и под водой, но, во-первых, она была мутная, во-вторых, холодная. Ну и в третьих — времени оставался буквально час.

Таймер пискнул. Сыскарь зло сплюнул в воду и произнес:

— Все, сворачиваться пора. Тут мы больше ничего не найдем…

Сталкер достал карту из непромокаемого кармана рюкзака и вновь принялся рассматривать ее, теперь уже в поисках ближайшего выхода. Им повезло: такой выход был в одном из дальних концов лаборатории, как раз еще не исследованных. Сыскарь ткнул пальцем в карту, указывая Ведьмаку на аварийный выход, и двинулся вперед.

Выход представлял из себя простой герметизированный люк, вынесенный в отдельный шлюз. Судя по всему, им так и не воспользовались — под лестницей плавали фрагменты человеческого скелета. Сыскарь потряс лестницу, опасаясь, что та заржавела и развалится под его весом, однако, удовлетворившись ее прочностью, начал подъем.

Люк поддался не с первого раза, а когда поддался, вниз хлынул и тут же оборвался поток воды, залив Ведьмака, стоявшего внизу, и вызвав несколько нелицеприятных отзывов о Сыскаре. Сам же Сыскарь уже выбирался на поверхность.

Наверху смеркалось. Солнце уже зашло, и земля укуталась в сумеречную темень. Сыскарь огляделся, пытаясь определиться с собственным местонахождением. Зацепившись взглядом за смотровую вышку, Сыскарь радостно воскликнул и, подав руку выбиравшемуся Ведьмаку, направился в сторону рыбацкого хутора, находившегося южнее вышки.

***

Мерно потрескивал костер, колебались тени в его неверном свете, тихо звучал гитарный перебор. Где-то вдали едва слышно переливался звон колоколов. Говорят, эти колокола сводят с ума. Но тропники поделились способом борьбы с этим эффектом…

Сыскарь сидел у самого костра, пытаясь прогреться и поминутно вытирая нос. Никогда не блистав здоровьем, из-за холодной воды в подземелье он подхватил насморк. А сейчас к переохлаждению добавилась мокрая одежда, холодившая кожу под порывами ночного ветра. Сталкер громко высморкался на землю и плотнее закутался в спальник, пытаясь хоть как-то сэкономить тепло.

Из ближайшего дома вышел Ведьмак, подошел к костру, присел рядом с Сыскарем.

— Тоже не спится? — спросил он. Сыскарь кивнул.

Ведьмак помолчал.

— И что ты теперь будешь делать? Казнь уже завтра…

Сталкер пожал плечами и вновь попытался закутаться плотнее. Ведьмак достал из кармана рюкзака бутылку водки и поставил рядом с Сыскарем. Немного посидел, греясь от костра, а затем направился назад, досыпать.

Глава 5

Смертный приговор

— …за вышеописанное преступление, совершенное двое суток назад на территории Бара, сталкер Стилет приговаривается к смертной казни через расстрел! Приговор привести в исполнение немедленно.

Долговский «глашатай» стоял перед бруствером оборонительного рва со вкопанными кольями из арматуры, на некоторых из которых висели смердящие трупы слепых псов, по-позерски выставив руку с листком, и хорошо поставленным голосом зачитывал приговор. Стилет стоял на самом бруствере. Руки его были связаны за спиной, а взгляд уже омертвел. Сталкер смирился со своей смертью. Он поднял глаза на Сыскаря, стоящего в первом ряду зевак, и пробормотал:

— Не виноват я, хлопцы… Не виноват…

Стилета развернули ко рву лицом, приставили к голове пистолет. Раздался крик «Залп!», прогремел выстрел. Тело упало в ров, прямо на колья. Завыли находящиеся недалеко собаки.

Сыскарь отвернулся, не в силах вынести смерть друга, и стал продираться сквозь собравшуюся толпу. Уже на пути к Бару его догнал Ведьмак.

— Ты это… Сочувствую. Но мы ничего не могли сделать…

Сыскарь лишь кивнул. Ему очень хотелось напиться.

Бармен кивнул, и вскоре перед сталкерами появилась бутылка и тарелка с закусью.

***

— У-у, ч-чертов мудак! Кто ж так Стилета… подставил… а?..

Сыскарь тщетно пытался сохранить вертикальное положение за столом, хватаясь за столешницу. Ведьмак, почти не пивший, в очередной раз подхватил его, не давая упасть.

— Спокойно, Сыскарь… найдем мы его. Обязательно найдем. Обязательно…

Неожиданно КПК в кармане Сыскаря зажужжал, оповещая о пришедшем сообщении. Сыскарь попытался достать его, однако, потеряв одну из точек опоры на стол, зашатался и рухнул. Оставаясь на полу, извлек наладонник и включил мессенджер.

«Надо встретиться. Есть новые подробности. Через два часа. Лагерь за барахолкой. Диверсант».

Сыскарь мгновенно протрезвел, встал, еще немного пошатываясь, бросил на стол смятую купюру и направился к выходу, ступая все увереннее и увереннее.

Переходя через ров, Сыскарь не выдержал и бросил взгляд на место казни. Толпа уже рассосалась, и из свидетельств недавнего происшествия было только тело друга. Тело, которое начинали обгладывать собаки. Где-то внутри Сыскаря заклокотала ярость. Он сорвал с плеча «Бизон», вскинул его и открыл огонь по мутантам.

Очнулся он лишь тогда, когда Ведьмак влепил ему смачную пощечину. Пистолет-пулемет уже давно щелкал вхолостую, а рядом с телом лежала одинокая собака, истерзанная пулями. Сыскарь встряхнул головой, сменил магазин оружия и, спрятав подрагивающие руки в карманы комбинезона, продолжил путь, стараясь не смотреть на ров.

Пройдя через блокпост на границе Свалки, сталкер быстрым шагом — Ведьмак едва поспевал за ним — направился к барахолке.

Все так же гудели аномалии перед холмом, за которым начиналась Темная долина. Все так же серели камни на выцветшей желтоватой траве. Изредка всплескивала под порывами ветра вода. Одинокий силуэт сидел на камнях. Диверсант явно никого не боялся.

Сыскарь подошел с сталкеру, уселся на камень напротив. Ведьмак остановился за спиной Диверсанта, явно не желая лишний раз пересекаться с ним взглядами. Диверсант усмехнулся.

— Ну привет… Сыскарь.

Сыскарь кивнул.

— Как поживаешь? — продолжал нахально улыбаться Диверсант.

Сыскарь не понимал, в чем дело. Еще день назад Диверсант был всей душой помочь ему в деле поиска улик, а сейчас издевается над ним?

— А то ты не знаешь?! — взорвался сталкер. — Стилета расстреляли два часа назад, в лаборатории никаких улик не нашлось!

Немного успокоившись, Сыскарь продолжил.

— Ты говорил, у тебя есть информация.

Диверсант вновь неприятно ухмыльнулся.

— Конечно, есть. Еще какая… Это я спровоцировал Стилета.

Сыскарь замер с открытым ртом. Он не мог, просто не мог в это поверить!

А Диверсант продолжал.

— Это я выстрелил тебе в голову из своего травмата двое суток назад на этом же самом месте. Это я стрелял в вас в лаборатории, а потом выстрелил себе в живот, чтобы сымитировать нападение зомбированного. Это я тогда подкинул тебе ту вещицу, — произнес Диверсант, слегка повернув голову к Ведьмаку. — И это я спровоцировал Стилета на убийство долговского капитана.

Сыскарь был в растерянности. В нем бушевала буря эмоций, от полной апатии до безудержной ярости. Эти эмоции разрывали сталкера на части.

— Но… зачем?..

Диверсант ухмыльнулся еще шире.

— Зачем? Это же так увлекательно — управлять жизнями других! Ты даже не представляешь, насколько это…

Сыскаря вновь захлестнула волна ярости. Кровавая пелена застила взор. Он выхватил из кобуры ПМ и, вскочив с камня, открыл огонь. Пули одна за другой входили в тело засмеявшегося Диверсанта, опрокидывая его назад, на спину.

Сыскарь опустил пистолет и подошел к лежащему на земле сталкеру, на ходу меняя магазин. Краем глаза он засек движение Ведьмака, явно ошеломленного таким исходом и схватившегося за свой автомат.

Диверсант лежал на земле, пуская кровавые пузыри. Струйка крови стекала из уголка его рта. Живот и грудная клетка были продырявлены восемь раз. Шансов выжить у сталкера не было. И тем не менее он смеялся. Смеялся дьявольским смехом мертвеца. Его смех был похож на предсмертные конвульсии. Однако Сыскарь знал, что Диверсант смеется.

Диверсант зашевелил губами, и неожиданно громкий и сильный голос произнес:

— Жизнь… лишь… игра-а...

Сыскарь поднял пистолет и прострелил Диверсанту голову.

Эпилог

Сыскарь сидел на корточках перед крестом, вкопанным в землю в случайном месте. Этот крест символизировал могилу Стилета, чьи кости растащили псы. Для посмертной реабилитации сталкера долговцам не хватало доказательств… однако Сыскарю они не были нужны. Он знал правду.

— Ты прости меня, Стилет… прости… не спас я тебя.

Сталкер налил в стоящую под крестом рюмку немного водки, накрыл ее хлебом и выпил свою. В КПК Диверсанта, по счастливой случайности уцелевшему при его убийстве, Сыскарь не нашел ничего интересного — единственным, что выбивалось из стандартного ПО, было странное приложение-кодер, не отвечающее ни за что. Сталкер так и не смог разобраться с этим приложением… Тайна Диверсанта ушла в могилу вместе с ним.

Ведьмак, удовлетворив свою потребность в мести, пусть и не своими руками, вернулся к диггерам и, по слухам, даже нарыл там что-то очень интересное. Но Сыскарь с ним больше не пересекался.

Могилу Стилета Сыскарь устроил подальше от Бара, на глухой окраине Кордона. И приходит туда каждую неделю. И извиняется за то, что не спас напарника. А на холме за ним стоит, смотря в бинокль на него, сталкер с пробитой в восьми местах грудью и простреленной головой…

***

Капсула виртуальной реальности коротко пискнула и открыла глухую крышку. Леонид по прозвищу Игрок щелкнул зажимом, отстегивая от головы менто-шлем, и вылез из капсулы, разминая затекшее тело. Вокруг снова была лаборатория виртуальной реальности со стенами сероватого цвета, столами, заставленными множеством приборов, консолями, встроенными в стену, и еще несколькими капсулами, стоявшими рядом  с другими рабочими местами. Сейчас большинство консолей было вырублено, лишь мигали огоньки рядом с капсулой Олега да его собственной капсулы. Леонид усмехнулся. Опять заработался Олежка со своими «виртуальными фильмами»…

Щелкнув несколькими тумблерами, Леонид завершил симуляцию, стер все ее итоги, предварительно сохранив для отчетности итоги тестов, отключил питание своей капсулы и направился к выходу из лаборатории.

Пройдя в комнату отдыха, Леонид ткнул в пару сенсоров кофе-машины и в ожидании своей порции щелкнул пальцами и скомандовал:

— Открыть ставни!

Пластинчатые жалюзи, закрывавшие окна, сложились, впуская в комнату отсветы ночной иллюминации города. Леонид покачал головой. Опять заработался допоздна… но да ладно, главное, что теперь тесты были полностью завершены.

Кофе-машина пискнула, Леонид вынул из-под нее кружку и направился к своему любимому креслу, поставленному перед окном с видом на город. Усевшись, устроился поудобнее, отпил из кружки и погрузился в воспоминания о прошедшем дне.

Леонид работал тестером в частной лаборатории искусственного интеллекта, занимавшейся в основном частными заказами. Вот и сейчас лаборатория выполняла заказ то ли для новостного телеканала, то ли кому-то еще из той же сферы. Леонида это мало интересовало. Его интересовали лишь параметры, которыми должен обладать ИИ и которые необходимо проверить. Он был тестером высшей ступени с правом полной программации тестов. Чем и занимался уже на протяжении недели.

С детства любимой игрой Леонида был S.T.A.L.K.E.R. Небольшой постапокалиптический мирок, из которого всегда можно сбежать на Большую Землю. Мирок со множеством переменных, констант и закономерностей. И именно этот мир Леонид выбрал в качестве тестового для искина. Ведь одними из главных требований для него была многозадачность, возможность продолжительное время управлять различными процессами и при этом иметь возможность имитировать человека, то есть — обладать человеческими качествами и логикой. Красиво, не правда ли? — человек, лишенный влияния человеческого фактора…

Прописав для искина мир Зоны, Леонид запустил ускоренную симуляцию и время от времени входил туда через виртуальную реальность, от лица выбранного сталкера наблюдая за изменениями в мире. За неделю ИИ прогнал Зону через семь лет существования. И на шестом году Леонид начал непосредственные тесты на обладание человеческими качествами и логикой. Для этого он оставил в коде симуляции лазейку для себя, в симуляции являвшуюся сторонней программой на КПК, с помощью которой он мог изменять поведения отдельно выбранных элементов по своему усмотрению. Чем и занялся. За последние сутки он прожил почти год в Зоне. И провел все необходимые тесты.

Начал Леонид с элемента-сталкера по кличке «Ведьмак». Он создал конфликтную ситуацию, а затем прописал через лазейку агрессивность к объекту «Сидорович». Спустя некоторое время откатив это изменение, он в обличье Диверсанта стал наблюдать за изменениями, вызванными этим вмешательством. Они были вполне логичны — сталкеру запретили посещать торговца, а сам Ведьмак проявил антипатию по отношению к Диверсанту. Затем были и другие тесты. И наконец финальный: тест с Сыскарем и Стилетом. С помощью все той же лазейки прописав Стилету агрессию к выбранному капитану «Долга», Леонид таким образом заставил сталкера убить долговца, уже вскоре схваченного и приговоренного к смерти. Затем, получив от объекта «Бармен» сигнал от сработавшей закладки, означавший, что Сыскарь обратился к нему за помощью, он-Диверсант направился наперерез Сыскарю и, вырубив его из травматического пистолета, спас, вызвав к себе дружеские чувства, а затем переждал с ним в одном укрытии дождь, рассказав сгенерированную для Диверсанта искином историю. Затем он вызвался помочь Сыскарю с поисками и направился в лабораторию.

Уже в лаборатории он, разделившись, зашел с другой стороны и, расстреляв другого сталкера, ставшего зомбированным, устроил засаду на Ведьмака, проверяя таким образом, легко ли обмануть сгенерированную ИИ личность. Это оказалось достаточно легко, а контролер, напавший с тыла, только помог. В итоге сталкеры, попавшие под обстрел, были обмануты, он-Диверсант спасен и вынесен на поверхность, а на следующий день Ведьмак с Сыскарем направились на Болота, в лабораторию по производству секретных боевых препаратов.

Затем он-Диверсант проявил себя после казни, вызвав Сыскаря к барахолке, пока стресс от смерти Стилета был еще свеж. Таким образом он проверил, как сгенерированная ИИ личность будет реагировать на неожиданные потрясения. Исход был закономерным: Сыскарь расстрелял Диверсанта, а затем прострелил ему голову. Выждав несколько часов после ухода сталкеров, он ушел с места «гибели» и, пронаблюдав спустя несколько симулятивных месяцев посещения Сыскарем могилы Стилета, счел тесты завершенными и вышел из симуляции.

Леонид допил кофе, поставил кружку на стол возле кофе-машины и, пройдя через регулярно стерилизуемую раздевалку, оставил рабочую одежду в шкафчике, оделся в повседневное и направился домой, продолжая размышлять над итогами тестов. Пожалуй, доверчивость стоит немного уменьшить…

…вслед за пустым упрямством всегда спешит поражение.

А. Прозоров

— Слышали когда-нибудь про такое место: Тихий Омут? Нет? А поговорку знаете такую: в тихом омуте черти водятся? Да? Вот Тихому Омуту эта поговорка подходит идеально. С виду обычный заболоченный лесок, не более. Правда, подлесок слишком густой, но в остальном просто оазис. Ни тебе аномалий, ни тебе мутантов… никого там нет. И не зря. Весь этот Омут — одна сплошная аномалия. Хрен его знает, что там творится, но в центре Тихого Омута не был еще никто. Говорят, зашел как-то один сталкер туда. Несколько суток проваландался. Но Зона помиловала. Говорят, нашли его на окраине Свалки, там же, где он и зашел. Рассказывал чертовщину какую-то… в общем, непростое место этот Тихий Омут. Вот так-то, братцы-сталкеры.

Сталкеры ошеломленно сидели, переглядываясь. В углу пошевелился мрак, выдавая стоящего у стены человека.

— Да брехня все это, Витя очковтирательством занимается. Не верьте ему.

— А ты бы, Скептик, помолчал. Тоже мне, специалист нашелся… — огрызнулся кто-то из сидевших вокруг костра.

Скептик раздраженно закатил глаза, впрочем, никем не замеченный в тени стеллажа. Не любил он Витю Тысяча-И-Одна. Фигню всякую рассказывают, а народ и ведется. То про колокольный звон на Болотах, то про какого-то воя, который у Темной долины живет… И ведь никто больше об этом нигде не слышал. Вообще. У кого ни спроси, так все либо ссылаются на Витю, либо вообще ничего не знают. А сам Скептик опровергать россказни этого трепача не собирался, ибо ни Болота, ни Темную долину не любил. Там сыро и мрачно.

— Зря вы мне не верите, — произнес он, в который раз пытаясь образумить легковерных глупцов.

— Знаешь, Скептик… иди, покури. Ага? — произнес один из сталкеров, Шкаф, угрожающе поднимаясь с поддона, на котором сидел. За два метра ростом, в плечах шириной как небольшой комод, он был на редкость умен как в плане мышления, чего за людьми подобной комплекции замечается довольно редко, так и в плане боевых искусств, предпочитая совмещать медвежью силу со знанием приемов и прочего. Такого противника нельзя подпускать близко. Странно, что он, человек мыслящий, тоже повелся на брехню Вити.

Скептик достал из нагрудного кармана пачку сигарет, следом — бензиновую зажигалку «Zippo», закурил и вышел из ангара. Он считал, что все нужно делать солидно: ходить солидно, курить солидно, пить солидно, есть солидно, и рассказывать солидно. А Витя Тысяча-И-Одна солидно не рассказывал. Доказухи — ноль, а гонору в его рассказах — что у гуся. Именно поэтому Витя сразу не понравился Скептику.

На улице вечерело, противная холодная морось сыпалась со всех сторон, быстро заставив сталкера продрогнуть. Скептик медленно двинулся по дороге, периодически затягиваясь. Как же, все-таки, тупы некоторые люди! Легко ведутся на ботву, которую им втирает более ловкий — и на тебе, «стопка» водки, закусь в виде бутербродика, а иногда даже пара консерв. Его принимают с распростертыми объятьями, а те, кто пытается указать народу на свинство этого ловкого, быстро зарабатывают немилость этого самого народа. Такая она, наша жизнь…

Сигарета тем временем догорела до фильтра, обжигая Скептику губы. Сталкер глухо выругался и сплюнул окурок. Злость закипела в нем с новой силой. Возникло острое желание доказать всем, что именно он прав. Скептик еще раз выругался, накинул капюшон и быстрым шагом направился к выходу из Бара. Спустя минуту вслед за ним прошла еще одна фигура в плаще.

***

Свалка встретила Скептика раскисшей землей, мусором, плавающим на поверхности больших луж и маленьких озерцев. Морось к тому времени перешла в полноценный дождь, сумасшедшим барабанщиком бьющий по капюшону, куртке и горам мусора. Все это походило на эдакий мусорный концерт, в котором каждая вещь играла роль разного инструмента. Ржавая стиральная машина гремела жестью, прибавляя к этому мелкое шелестение осыпающейся ржавчины. Мешки с песком, принимая на себя капли, глухо шуршали маракасами. Неожиданно крупные листья мутировавшего плюща, обвившего сухой кустарник без единого листа, журчали стекавшими струйками воды.

Скептик еще глубже накинул капюшон, пытаясь укрыть лицо от брызг, долетавших до кожи, даже несмотря на капюшон. Свой дробовик, в народе «Чейзер», сталкер укутал в полиэтилен. Хоть система там и простая как грабли, а все же заклинить может. Так что лучше обезопаситься. Кусок пленки уже был покрыт множеством дыр, ибо нет времени распаковывать, когда на тебя несется стая тушканов или слепышей, не говоря уже о более крупных представителях фауны. Тем не менее, все эти дыры не открывали жизненно важных частей оружия, а остальное может и потерпеть.

Скептик прошел мимо штабеля бетонных плит и медленно побрел по дороге вперед, смоля сигарету за сигаретой. Он уже скомкал и выкинул одну пачку, и хотя от блока, который он заказал около двух месяцев назад, оставалась почти половина, такими темпами все пачки, рассованные по карманам, закончатся еще до того, как Скептик докажет бредовость рассказа Вити. А ведь надо еще дожить до конца месяца, поэтому остаток блока, лежащий на дне рюкзака, трогать нельзя. Скептик не бросил курить после попадания в Зону, как большинство сталкеров. Было в этом еще в бытность Скептика Дмитрием нечто таинственное. А Зоне курение превратилось уже в ритуал. Сигареты здесь были довольно редкой штукой, ибо курящих сталкеров было не очень много, и, в отличие от спиртного, они не завозились в таком количестве и были довольно дороги. Однако Скептик денег не жалел, хотя и старался экономить.

Сталкер усмехнулся. Он уже не ассоциировал себя с тем Дмитрием, который три года назад пришел в Зону в надежде уйти от вселенской несправедливости.

Очередная сигарета догорела, обжигая пальцы, и Скептик откинул окурок в сторону, тут же достав из пачки новую, заглянув туда. Оставалось еще четыре штуки. Сталкер со вздохом положил пачку в нагрудный карман и откинул крышку зажигалки, в очередной раз закуривая.

Оставив справа депо, до сих пор являющееся спорной территорией, Скептик свернул налево, желая обойти болотце, прозванное в народе Гримпенской трясиной. Там иногда кровосос ошивался, а встречи с кровососом сталкер не хотел. Да и болота он не любил.

Впереди показался лесок, где начинался Тихий Омут, и Скептик невольно заволновался. Мало ли, вдруг Витя все-таки не брехню в уши лил… сталкер разозлился сам на себя и на всякий случай посмотрел на часы, фиксируя время. Советские электронные часы 54 года выпуска показывали 14:43. Скептик вытащил из пачки следующую сигарету и пошел к лесу. Он не обратил внимания на сталкера, стоявшего на козырьке депо и смотревшего ему вслед.

Граница леса осталась позади. Внешне ничего не изменилось, разве что местность стала понижаться. Скептик затянулся и двинулся вперед. Лес все густел, но, несмотря на это, темнее не становилось. Дождь уже не проникал сквозь густой верхний ярус, и Скептик скинул капюшон, на несколько секунд остановившись и посмотрев на кроны деревьев, сопроводив взгляд очередной затяжкой.

Потянуло влагой, и Скептик недовольно поморщился. Блин, впереди болото, по ходу. А это плохо.

Спустя несколько десятков шагов впереди заблестела вода, а затем глазам сталкера открылся маленький водоем, куда впадал тощий ручеек. Скептик недовольно поморщился и, сделав последнюю затяжку, кинул окурок на землю. Так, все, подумал сталкер. Я в Тихий Омут зашел, осталось вернуться назад — и россказни Вити проявят свою истинную суть. Скептик развернулся на носках и побрел назад, ежась от охватывающей все тело холодной влаги.

Пройдя около сотни шагов, сталкер начал волноваться. Он не мог так далеко зайти в этот лесок. Скептик поднес часы к глазам. Они показывали 14:43. Сталкер протер глаза, затем стекло часов и снова посмотрел на цифры. Цифра 28 сменилась на 29 на счетчике секунд, а затем все снова застыло. Скептика начала охватывать тихая паника. Он не знал, что происходило. А вдруг все, что рассказывал Витя — правда? Вдруг это и правда аномальный лес?! Скептик рванулся вперед. В лицо пахнуло влагой, и сталкер обрадовался, думая, что возвращается в нормальный мир, к дождю. Дождь был лучше, чем это странное безмолвие.

Сталкер едва успел затормозить перед водоемом. Точно таким же, каким был водоем, найденный им буквально только что. Разве что ручей затекал сюда не слева, а справа. На том берегу было что-то, не вписывавшееся в зелень травы, нечто оранжевое. Присмотревшись, Скептик с ужасом узнал собственный окурок, выброшенный им. Но ведь он шел от водоема? Как он попал на другой берег?! Скептик рванулся вправо, решив бежать против течения ручья. Подлесок быстро стал непроходимым, и сталкер, наплевав на все, побежал прямо по ручью.

Неожиданно нога поехала по влажному камню, и Скептик с коротким вскриком влетел в тот самый водоем. Воды тут оказалось относительно немного, всего по грудь. Кроме того, сталкер успел ухватиться левой рукой за камень, и потому часы не пострадали. Кряхтя и матерясь сквозь зубы, Скептик побрел в сторону берега, на котором он кинул окурок. Выбравшись на берег, он первым делом рванул из кармана влажную пачку и кое-как закурил влажной сигаретой.

Весь комбинезон промок, неожиданно поднявшийся ветер, непонятно как проникший в такой густой лес, быстро бросил в дрожь тело сталкера. Скептик, присев, попытался немного успокоиться. Руки дрожали от выброса адреналина. Патроны в патронташе также вымокли, а от мокрого пороха толку как от бумаги в качестве защиты от пули. От окурка была прикурена новая сигарета, а сам он был брошен ко второму, уже успевшему потухнуть.

Скептик встал на ноги и двинулся в обратную для озера сторону, закинув дробовик за спину и понурив голову.

Постепенно по земле начал струиться туман, поднимаясь все выше. Ветер прекратился, но теплее не стало: видимо, температура немного понизилась. Скептик быстро стал шмыгать носом. Именно поэтому он е любил влажность. Еще с детства, едва замочив ноги или еще что-нибудь, даже просто наглотавшись холодного влажного воздуха, Скептик быстро зарабатывал простуду. У нее словно были личные счеты к маленькому Диме. Естественно, повзрослев, Дмитрий стал опасаться влажных мест, не желая заработать болезнь. Но в Зоне это не всегда получалось, и уже раза три сталкер довольно сильно простуживался, неделями отпаиваясь в «100 рентгенах».

Туман тем временем уже поднялся высоко и сильно ограничивал дальность видимости. Скептик посмотрел на часы, зажав кнопку подсветки. 14:44:09. Неожиданная паника набросилась на сталкера. Он резко сорвался с места и рванулся вперед. Плечом зацепившись за дерево, сталкер мотнулся в сторону и упал на землю, покатившись по мокрому, напитанному влагой мху. Встав на ноги, Скептик, уже не понимая, куда бежит, рванулся вправо. Там ему почудился просвет, на фоне которого стоял туманный силуэт, словно наблюдавший за сталкером.

Скептик неожиданно вломился в густой подлесок. Ветки принялись жестоко хлестать сталкера по лицу, бить по ногам. Человек, ничего уже больше не видя и не чувствуя, отдался волне паники и продолжил бег. Нога неожиданно провалилась в пустоту, и Скептик с диким криком полетел вниз.

***

Очередной всплеск воды на секунду разогнал мертвенную тишину подземелья.

Скептик осторожно, стараясь не задеть рассечение на лбу, протер лицо от крови. Место, куда он свалился, оказалось старой полузатопленной штольней, по которой уже который час брел сталкер. штольня была полна оставленных вагонеток и ручного инструмента. Несколько раз попадались человеческие скелеты. И все это было покрыто водой сантиметров на двадцать. Несколько раз Скептик поскальзывался на рельсах, что было крайне неприятно.

Сталкер посмотрел на часы. Потухли. М-да… его надежды были беспочвенными. В часы попала влага, и они сгорели. Жаль, хорошие были. Зато налобник был добротным, и вода ему не помеха. Но он, судя по всему, скоро сядет, и что после этого делать, Скептик не знал. Тем не менее, он надеялся, что штольня рано или поздно закончится, и закончится до того, как сядет фонарь.

Сделав очередной шаг, Скептик увидел свет, забрезживший из-за вагонетки, стоявшей на путях. Сталкер бросился влево и вперед, обходя брошенный вагончик, и быстрым шагом двинулся вперед.

Штольня совершенно неожиданно окончилась обвалом, вызванным провалившимся двухэтажным зданием, похожим по архитектуре на дома в Лиманске. Впрочем, полностью рассмотреть дом возможности не было.

Скептик подошел к обвалу, посмотрел направо, на арку входа в дом, над которой гостеприимно горел фонарь. постояв так примерно с минуту, сталкер закурил последнюю сигарету и вытянул из-за спины дробовик в надежде, что он сможет выстрелить хоть раз, учитывая воду в механизме и влажный порох, после чего шагнул вперед.

Изнутри дом был таким же, как и тот, в котором Скептик однажды был, забравшись на окраину Лиманска в поисках доказательств брехни одного малоизвестного рассказчика. Даже стул с двумя отломанными ножками был точно также прислонен к стене.

Скептик осторожно прошел вперед, заходя в комнату справа. Насколько он помнил, проход на второй этаж был в следующей комнате, а иным способом выбраться из штольни на поверхность сталкер не видел.

Доски заскрипели под шагами человека. Он осторожно поднялся наверх и тут же увидел в луче фонаря оскаленное лицо мертвеца. От неожиданности Скептик едва не выстрелил, в последний момент резко отпустив спуск.

Труп, судя по его состоянию, был давним. Его пришпилили арматурой к стене на высоте полуметра, словно не давая человеку присесть, и теперь труп в полусидячем положении понуро висел на арматуре в нескольких сантиметрах от пола, упираясь в него ногами. Скептик осторожно прошел мимо него, собираясь свернуть налево.

Едва сталкер развернулся лицом к двери, сзади послышалось шебуршение, а затем хриплый прокуренный голос проговорил:

— Тебе… конец!..

Скептик резко развернулся и успел увидеть дикий взгляд ожившего трупа, глаза и голосовые связки которого непонятным образом сохранились. Слова покойника неожиданно придали сталкеру спокойствия и уверенности, и он, криво улыбнувшись, сплюнул окурок на пол:

— Ну, это мы еще посмотрим!

***

Дверь в комнату со скрипом, слышным даже на холме в десяти метрах, закрылась. Витя Тысяча-И-Одна опустил бинокль и, взглянув на поднимающуюся Луну, развернулся и сошел с холма. А в спину ему прилетел жуткий крик отчаяния и ужаса...

Кулибин, 19:26, 01.27.2017

- Хорошо, что на нас какая-нибудь тварь болотная не напала, поговаривают кого укусит она, тот зомби становится...

- Правильно говорят.

Проводник с "ДА-2" уверенно шагал вперёд, а за ним еле шёл Лист в новом НАТОвском чистом камуфляже. Сразу было видно - новый в зоне. Невнимательный новичок с интересом разглядывал свой M4A4. Купил он его у местного торговца, за немалые деньги. На патроны чуточку не хватило и ходил он с полупустым рожком. Из кобуры торчала Beretta M9, тоже, кстати новая. Рюкзак на спине болтался, и видно было что он лёгкий. Проводник же был в кожаном плаще. Его можно было бы принять за излома, если бы не старый "Калаш" в руках. Рюкзака у него не было, только сумка на одно плечо. 

-Тихо - сказал проводник - Кажется там кто-то есть.

-Сейчас и испытаем эту штуку- Лист передёрнул затвор.

- Не трогай их. Пусть пройдут.

И правда. Люди в небесно-синем камуфляже прошли, не заметив их.

-Кто это был?

-Скорее всего какие-то бродяги.

В метрах 100 раздались выстрелы. Стреляли большими очередями. 

-Идём, нам тут не место. Скоро тут будет вся зона.

-А...

-Что?

-Кто это?

Проводник посмотрел вбок. На них бежал большой вепрь. Незадумываясь проводник открыл огонь и через пять секунд был пробит насквозь мощными клыками зверя. Лист, выпустив обойму от винтовки принялся опустошать пистолет. Поняв, что не нанёс кабану урона, он побежал обратно к болоту... И вот он лежит со свёрнутой лодыжкой, а на него мчится с огромной скоростью бешеный вепрь. Но тут раздался грохот. Кабан упал, не долетев до новичка сантиметров 30. Из зарослей вышел сталкер в синем камуфляже. В руках у него была любимая охотниками   "Олимпия".

-Вставай давай, не время отдыхать, сейчас их целое стадо пребижит...

*****Продолжение возможно следует*****

Стоит ли продолжать? Получилось? Ну или как всегда ? 

Пролог

Тулток, 2011

Мелкий дождь, скорее похожий на морось, тихо шелестел, ударяясь о листья деревьев и крыши домов. Редкие порывы ветра стряхивали капли с деревьев, целясь в сидящих сталкеров. Где-то вдалеке завыл псевдопес. Сухо потрескивали дрова в костре, выпуская пар.

Тулток угрюмо посмотрел на хмурящееся небо и плотнее закутался в куртку. Чай, не лето. Лабаныч, сидящий с другой стороны костра, взял в руки гитару, положил руки на струны, словно примеряясь. А затем начал играть.

Незатейливая, но такая теплая и родная мелодия разлилась над лагерем новичков. Несколько сталкеров подтянулись к костру из домов. Чья-то заспанная рожа выглянула в окно.

Все-таки как мало нужно сталкеру для счастья: немного тепла, уюта, и живая музыка гитары…

Мелодия закончилась, Лабаныч положил руки на корпус. Немного побарабанил пальцами по корпусу. И снова начал играть.

Неожиданно кусты, которыми зарос полуразваленный дом на окраине, громко зашелестели. Лабаныч замер на полуноте. Тулток положил руку на кобуру, в которой до поры до времени покоился старый ТТ-33.

Из кустов выпала рука. Тулток выдернул пистолет из кобуры, Лабаныч отложил гитару в сторону и сорвал с плеча МР-5, остальные тоже похватались за оружие. Ладонь, до побелевших костяшек сжимавшая рукоятку пистолета, стала скользкой от пота. Несмотря на это, Тулток продолжал держать куст на прицеле.

Рука не двигалась.

Тулток осторожно, в полуприсяде, подкрался к кустам. Ткнул стволом пистолета руку, мертво мотнувшуюся в сторону, и развел ветки.

В кустах лежал труп, пробитый в нескольких местах острыми ветками. Еще теплый. Одна рука трупа выпала из кустов, а во второй была какая-то бумажка, заляпанная кровью. Тулток осторожно вытащил бумажку и положил ее в карман, решив посмотреть, что там, потом.

— Что там, Тулток? – напряженно спросил Фома, опытный, неожиданно полноватый сталкер, отдыхавший в деревне.

— Труп, — усталым голосом ответил Тулток…

Магнум, 2013 год

«*Начало записи*Запись номер восемь. С тех пор как получил эти гребаные записи, места себе не нахожу. В каждом углу мерещится враг! Страшно — жуть… Ни хрена в них не понятно, будто шифровкой записано. Еще и записи эти... Причем здесь какие-то эксперименты? Что вообще досталось мне в наследство от дяденьки-профессора? Листки вырваны из совершенно разных мест. Черт дернул меня забрать у покойного дяди эти бумажки... О-о, ч-черт! И какого я только во все это дерьмо влез! Чтобы успокоить паранойю, начал делать эти аудио-записи. Не уверен, что это имеет смысл... Так вот она, моя дань... ’громкий хлопок, звук падения’*Конец записи*»…

Получасом раньше

С громким всплеском мой ботинок впечатался в грязь раскисшего  от многочисленных дождей поля. Подул ветер, и я поежился, плотнее укутываясь в советский ватник. Впереди показалась поваленная опора ЛЭП. Покрытая ржавчиной, на являла собой торжество Зоны над достижениями человеческого разума. Зона уважает только силу.

Я погладил цевье автомата, висящего на плече. «Калаш» — это сила. Точная, убойная, а главное – почти безотказная сила. Ничего ему не страшно — ни эта грязь, ни вода, ни пыль, ни что бы то ни было еще.

Аккуратно пробравшись меж перекладин поваленной опоры, я двинулся вперед. Фактически, путь «через опору» —  самый быстрый и безопасный, ибо с одной стороны — полные различной живности и аномалий корпуса «Ростка», жизнь в котором теплилась только на территории Бара. А с другой – серьезное аномальное поле, на прохождение которого уйдет не меньше часа и тонны болтов.

Мой схрон, найденный чуть больше года назад — это небольшой холмик с гермодверью в склоне. Раньше здесь был спуск в подземелья под заводом, но после какого-то давнего случая, чьим свидетелем я не был, потолок коридора обрушился, погребя под собой единственный известный проход вниз. И на том спасибо. А то мало ли, кто там, внизу, водится.

Схрон состоит из двух пролетов лестницы и комнаты слева. После гермодвери лестница уходит вниз, через полтора десятка ступенек (сам считал) площадка, а затем еще ступеньки (подозреваю, что тоже пятнадцать). Нижнюю площадку с еще одной гермодверью завалило обрушившимися перекрытиями. Слева находится подсобка за обычной дверью из ДСП. Стол, настольная лампа, табуретка у стола и сломанный стул в углу — вот мое жилище. Очаг выложен камнями посередине комнатки.

Я подошел к холму. Дверь у схрона находилась с южной стороны, где в тумане виднелись корпуса завода. Подойдя к двери, я в определенной последовательности открыл дверь. Инструкцию я нашел во время одного из рейдов в корпуса завода. Туда никто не любит ходить, поэтому там можно найти уйму всего интересного. Именно благодаря этой схеме я нашел свой схрон…

Я закрыл дверь изнутри и сбежал по лестнице вниз. Хорошо, что засиженные мухами плафоны горят все время. Деревянная дверь подсобки со скрипом открылась. Я быстро пробежал глазами комнатку, освещенную светом плафонов, льющимся через открытую дверь…

…и резко рванул в сторону с криком «Бл*-а-а!..», выдирая из кобуры свой Smith & Wesson Model 29.

В комнате лежал скелет. Обтянутый истлевшей одеждой, заросший паутиной, скелет человека. Нет, вы не подумайте, трупов я не боюсь. Просто я отлучался всего на три дня, а за это время труп разложиться, да еще и зарости паутиной, не мог. Да и характерного запаха нет…

Тут я заметил неяркое свечение, льющееся из-под скелета. Осторожно, будто ступая по минному полю, я подкрался к скелету и раздвинул кости.

На полу лежал КПК. Как ни странно, не севший. Под компом лежали какие-то бумажки. Комп довольно старой модели, я с таким ходил достаточно давно. Да и царапины на корпусе какие-то знакомые… только вот не могу припомнить, о чем они мне напоминают.

Я осторожно поднял КПК двумя пальцами. На нем был открыт аудио-дневник. Восемь записей. Я включил последнюю.

«*Начало записи*Запись номер восемь. С тех пор как нашел эти гребаные записи…»

Я покачал головой. Да-а, серьезно. Просто так сдохнуть человек не мог. Внимательно осмотрев скелет, я заметил в затылочной части черепа дырочку диаметром семь с половиной миллиметров примерно, явно от ТТ. Ну, теперь все ясно. Умер от острого отравления свинцом.

Осторожно подняв бумажки, я понял, что это истлевшие тетрадные листы. Возможно, именно о них говорил автор записи. Странно, что его убийцы не забрали КПК хозяина и рукопись. Может, посчитали неважным? Да и как вообще сюда попал этот сталкер, да еще в таком виде? Одни вопросы.

Записи я читать при бледном свете настольной лампы не стал. Почерк корявый, разбирать его надо медленно, не торопясь, и при нормальном освещении.

Глава 1

Магнум, 2013

«…Слепая собака споткнулась и покатилась по земле, убитая выстрелом моего Смит-и-Вессона. Я развернулся и едва успел выставить вперед локоть. Псевдопес повис на руке, намертво вцепившись в нее. Я приставил к его голове ствол револьвера и выстрелил. Тут же развернулся и ударил рукояткой слепыша, подобравшегося слишком близко. Выстрелил в еще одного псевдопса, бегущего на меня… но вместо выстрела раздался лишь тихий сухой щелчок. Псевдопес оттолкнулся от земли лапами и прыгнул мне на грудь, сбивая с ног и одновременно вгрызаясь в горло…»

Я резко подорвался, первым делом судорожно ощупал горло. Посмотрел на руку, сжимающую револьвер. Этот револьвер я достал, еще когда был новичком, два года назад. Тогда на Кордоне прямо в кусты телепортировался труп с какими-то бумажками. У него-то и был этот револьвер. Я тогда себе его взял, остальные побрезговали. Он был давно нечищеный, патрон для него редкий, сам револьвер тяжелый, всего шестизарядный, да и стреляет медленнее пистолетов. А торговаться из-за пистолета со скрягой Сидоровичем, который вряд ли дал бы за него много, никто не захотел. После той истории из деревни парень один ушел, Тултоком прозвали за его пистолет, ТТ. Хороший был, молодой только и наивный. Схватил какую-то бумаженцию, бывшую в руке трупа, и хоть ты помри.

Я глухо выругался. Моим страшным сном были собаки. Причем не только в прямом смысле. Я панически боялся собак. И из-за этого мне часто снятся бои с собаками, которые всенепременно заканчиваются моей смертью. Надеюсь, они не вещие…

Я встал со спальника, подошел  столу и сгреб тетрадные листки вместе с КПК в рюкзак. Что-то делать просто необходимо, одним мозговым штурмом тайну не раскроешь. Заснуть я уже не смогу, а просто сидеть в комнате, где еще недавно лежал скелет в истлевших остатках одежды, неприятно и бесполезно. Подхватив стоящий у двери автомат, я вышел на «лестничную клетку», а затем — выбрался на свет Божий.

На улице была ночь. Минус всех подземных лагерей и схронов — не знаешь, сколько времени. А часами редко кто пользуется. Бледные лучи лунного света почти полностью поглощались густой облачностью, в редких местах прорываясь к земле. Они призрачными столбами упирались в грязь и слякоть Зоны.

Я тяжело вздохнул и сделал первый шаг…

Я выглянул из-за угла коридора, готовый в любой момент открыть огонь. Мало ли, от заброшенных корпусов «Ростка» всего можно ждать…

Путь до «Ростка» был довольно спокойным, если не считать одинокой плоти, пасшейся у забора и давшей деру, только увидев меня. Это настораживает. Если где-то настолько спокойно, то можно спокойно ждать какой-нибудь х*рни.

Пошарить по корпусам завода я хотел давно, но вот почему собрался сюда именно сейчас — не знаю. Шестое чувство подсказало, что ли… в любом случае, при определенной доле везения там можно найти ответы на некоторые волнующие меня недавно или очень давно вопросы. Ну, или заполучить в копилку новую порцию неразгаданных тайн.

Я осторожно прошел поворот, бесшумно ступая по замусоренному полу. Автомат мой, семьдесят четвертый укороченный «калаш» с насечкой под глушитель на стволе и оранжевым цевьем, покрытым паутиной царапин и микротрещин, был словно продолжением рук, готовым открыть огонь в любую секунду. А в кобуре над коленом покоился шестизарядный револьвер >под калибр .44 Магнум. Покоился до поры.

Многолетняя пыль витала в предрассветных лучах, поднятая в воздух моими действиями. Еще было достаточно темно, но я не стал включать фонарь. Если наткнешься на какого монстра, фонарь сильно не поможет, а демаскировать себя я не хочу. Мало ли, кто там, снаружи, шастает…

Неожиданно в голове появилась яркая мысль, что что-то не так. Что-то неуловимо изменилось в окружающем мире, какая-то мелочь. Но очень важная мелочь. Мой взгляд напряженно забегал по коридору впереди, но ничего особенного я не увидел. Стоп… Твою ж налево!

Я резко бросился на пол, подняв облако пыли. А в стену прямо надо мной ударила пуля. Мгновением позже пришел раскатистый грохот выстрела из СВД. В глазах еще плавал «зайчик» от мазнувшего по глазам тактического лазера, а я уже бросился вперед, изо всех сил стараясь не высунуться в проем окна.

Предрассветную тишину разорвал второй выстрел снайперской винтовки. Небольшая стая ворон с громким карканьем взлетела с перрона и вертолета, упавшего тут около года назад.

Я рванул на себя дверь на аварийную лестницу, закрывая  обзор снайперу. Пуля, сопровождаемая эхом выстрела, пробила ДСП, выбив фонтанчик искрошенных опилок, и в то же мгновение я бросился вперед, кувырком уходя от следующего выстрела, ударившего ниже. Не поднимаясь на ноги, я быстро сполз на несколько ступеней вниз, затем резко встал на корточки и тут же упал боком, скатываясь вниз «колбаской». В стену надо мной ударила еще одна пуля.

Окно на лестничной площадке этажом ниже было закрыто куском фанеры, поэтому неизвестный снайпер мог стрелять только вслепую. Поэтому спускаться здесь я мог уже в более спокойном ритме, впрочем, не забывая пригибаться.

Я был прав. Х*рня все-таки случилась.

Тулток, 2013

Тулток витиевато выругался, закинул СВД на спину и поспешно ретировался. О снайпере теперь знает вся округа, тем более после стольких выстрелов, и многие, особенно мутанты, скоро сбегутся сюда в поисках легкой добычи. Сталкеров придет мало, ведь никто не хочет попасть под горячую руку неизвестного, а вот зверью не хватит мозгов додуматься, и потому их сюда сбежится достаточное для уничтожения загулявшего сталкера количество.

Он два года искал хозяина оставшихся записей, и вот сейчас, когда он был так близко к цели, его выдала какая-то мелочь! Но что же все-таки его выдало? Ведь дистанция была приличная, и посторонние звуки не могли предупредить сталкера. Неужели Тулток мазнул лазерным прицелом по его морде? Ч-черт, не надо было включать целеуказатель! Но без целеуказателя было бы куда сложнее попасть, со стертой разметкой оптики. Бывший хозяин винтовки явно часто протирал линзу.

Преследовать сталкера сейчас — очень рискованно. Он знает о Тултоке и будет готов. Необходимо временно отступить, и перехватить сталкера позже.

Тулток погладил рукоятку своего ТТ-33. Сталкер чувствовал, как пистолет рвется в бой. Он чуть ли не выскакивал из кобуры от нетерпения. Тулток улыбнулся. «Ничего, потерпи еще чуть-чуть. Скоро придет твое время, уже скоро…».

Глава 2

Магнум, 2013

Я притормозил за стеной будки стрелочника, прислонился к ней спиной, чтобы отдышаться. Солнце еще только поднималось, освещая лучами заброшенные здания, более всего похожие на лабиринт. Осколки стекол бликовали, слепя любого посмотревшего на них. Безоблачное небо, необычное для Зоны, было залито розовым.

Я осторожно выглянул из-за стены, оглядывая окрестности в поисках хвоста. Впрочем, если снайпер хорошо замаскируется, то хрен я его замечу. Не найдя ни одной подозрительной детали, я обессиленно опустился на землю, поставив свой АКСБ-74У меж коленей. Надо отдохнуть.

Я поднес руку ко лбу, чтобы утереть рукавом пот. Мой взгляд упал на детектор аномалий, лампочка индикатора Выброса на котором непрерывно горела. Щелчок рычажка, включающего звук — и маленький прибор залился непрерывным писком. Я поднял взгляд на небо. Непривычно розовый рассвет превратился в кроваво-красное зарево — предвестник катаклизма.

Усталость словно арктическим ветром сдуло. Ноги сами подняли тело с земли и рванули вперед, левая рука закинула ремень автомата через правую руку и шею, а глаза в это время лихорадочно искали укрытие.

Я побежал в сторону корпусов. На двадцать каком-то шаге детектор резко запищал сканером аномалий. Глаза уже и сами увидели полусекундные вспышки «электр». Я продолжил движение, забирая влево.

Небо начало наливаться ярко-голубым, закрывая облака и рассветное солнце, едва появившееся над корпусами. С севера пришел тяжелый гул. Вдали замелькали молнии, с грохотом бьющие в землю.

Глаза уловили какое-то движение слева, рука выдернула револьвер из кобуры. Но псевдопсу было не до человека: он изо всех сил пытался выбраться из-под упавшей опоры, под которой застрял, пытаясь добраться до спасительной ямы в двух метрах.

Я резко сменил направление движения. Подбежав к дыре в земле, забитой каким-то мусором, я выстрелил из револьвера, устраняя конкурента, посмотрел на север, откуда уже неслась смертельная волна, и спрыгнул вниз.

В нос что-то попало, забив ноздри и мешая дышать. Я резко чихнул и очнулся.

Подо мной находился мелкий строительный мусор вроде древесных опилок и металлической стружки. Несколько таких опилок и забило ноздри. Я встал на ноги. Моя шея оказалась аккурат на уровне ямы. М-да-а, повезло, ничего не скажешь.

Судя по всему, я все-таки попал под одну из волн Выброса, ибо вырубило меня знатно. Часиков эдак на пять, если судить по солнцу, хоть и закрытому тучами практически полностью. Вообще, мне повезло, что я упал достаточно глубоко, иначе бы уже запекся хрустящей корочкой.

На руку упала капля крови из порванной металлической стружкой правой ноздри. Судя по корке застывшей крови на опилках, на которых лежала голова, и носе, рассекло достаточно давно. Но от активных движений кровотечение возобновилось.

Опершись на более-менее надежные бетонные обломки вокруг ямы, я резко оттолкнулся ногами и распрямил руки, поднимая тело как можно выше в воздух. Затем, навалившись грудью еще на один обломок, я медленно, извиваясь всем телом, выполз из ямы.

Дохлый псевдопес под опорой уже начал разлагаться, и по округе распространилась удушливая вонь. Я перевесил автомат на шею, ухватившись правой рукой за рукоятку АКСБ-74У, и быстрым шагом двинулся прочь от корпусов Дикой территории.

Тулток, 2011

— Чего задумался, Тулток?

Голос Фомы выдернул его из размышлений, и сталкер отвел взгляд от Центра.

— Что, тоже мечтаешь попасть туда? Только фиг пройдешь, Выжигатель дорогу перекрывает. Я тоже пробовал. Так чуть мозги не сварились, едва на двести метров вглубь зашел. Пришлось в срочном порядке обратно чесать…

Фома взял Тултока в ученики, или, правильнее сказать, в отмычки, после того случая с трупом в кустах, произошедшего месяц назад. Матерый сталкер отметил смелость новичка, первым полезшего выяснять, кто или что в кустах. Потому и взял с собой в относительную глубь зоны, считая его шансы выжить больше, нежели у остальных. Фома не любил терять отмычек, но, если это случалось, зазрений совести особо не испытывал.

За прошедшее время Тулток обтесался, набрался опыта, добыл себе триста восьмую Сайгу, что под калибр 7,62х51. Но с ТТ так и не расстался. Более того, у молодого сталкера появилось ощущение, что пистолет разговаривает с хозяином.

«Может, я сошел с ума?» —  подумал Тулток, встряхнул головой и пошел вслед за Фомой, направлявшемуся к лагерю, впрочем, очень скоро обогнав его.

Тулток внимательно разглядывал каракули неразборчивого, наполовину выцветшего текста на одном листке, утаенном от товарищей. Остальные листки один из сталкеров, Вася Кондитер, быстро использовал тогда не по прямому назначению, предварительно тщательно измяв.

Они с Фомой добрались до стоянки брошенной техники. Отсюда совсем недавно выбили бандитов, казалось, в воздухе до сих пор витал дым от сгоревшего пороха. Изначально Фома вообще намеревался идти на Кордон в обход стоянки, опасаясь нападения бандитов, у которых там был концлагерь. И лишь заметив часового в форме сталкеров, Фома успокоился и решился остаться на ночь здесь.

Текст плясал в дрожащих от холода руках. В неверном свете костра закорючки рукописи складывались в причудливые узоры, изменявшиеся, как только Тулток изменял угол наклона листка. Они все сильнее захватывали сознание молодого сталкера, извиваясь на листке.

Неожиданно чья-то тяжелая рука легла Тултоку на плечо. Сталкер резко бросился вперед, перепрыгивая через костер и опрокидывая на землю сталкера, сидящего с другой стороны костра, выдернул пистолет из кобуры и развернулся, готовый выпалить по любой неправильно дернувшейся тени.

— Ты чего, Тулток? Спокойно, спокойно…

Фома, чье дружеской похлопывание по плечу так испугало Тултока, осторожно, не делая резких движений, пошел в обход кострища.

— Спокойно, Тулток, тут все свои… — продолжал говорить Фома, приближаясь к молодому сталкеру.

Осторожно положив руку на ствол пистолета, дрожащего в руках, Фома надавил на него, заставляя Тултока опустить оружие.

— Вот, вот, молодец, — проговорил Фома, — а теперь медленно вкладывай пистолет в кобуру.

Молодой сталкер потряс головой, стряхивая наваждение. Одним движением он застегнул кобуру. Справа от костра человек в кожаной куртке убрал руку с торчащей из кобуры над коленом рукоять револьвера и зло посмотрел на Тултока. Тот молча наклонился за упавшим листком и сел на место.

Глава 3

Магнум, 2013

Ветер донес лай стаи собак, направляющихся на пир. Отсюда уже можно было заметить мелькающие меж обломков облезлые, покрытые язвами тела мутантов. Твою ж налево, вот не повезло!

Я рванулся вперед, но дорогу загородил здоровенный псевдопес. Ростом он был почти мне до пояса. Из пасти выглядывали клыки пятисантиметровой длины, вымазанные в крови. С клыков  капала на землю слюна. На миг мой взгляд встретился с глазами мутанта. В них читалась не ненависть, нет. Она была где-то на дне. В глазах был страх. И грусть.

Мутант словно нехотя зарычал. Я медленно начал поднимать вверх автомат. Я знал, что мутант атакует. Но не хотел убивать его первым.

Слякоть под ногами мутанта поехала назад, несколько уменьшая скорость прыжка. Я резко откатился в сторону и, нажав на курок, проводил псевдопса очередью. Пули вспороли бок мутировавшего волка, откидывая его на обломок потолочной плиты.

Стая приближалась. Я успел лишь сменить магазин, прежде чем мутанты оказались в сфере почти гарантированного попадания.

Я нажал на курок. Автомат сухо кашлянул, посылая пулю в слепыша, и умолк. Вот черт! Ремень автомата мгновенно оказался у меня на шее. Полусекундой позже правая рука вытащила револьвер из кобуры над коленом и сделала первый выстрел.

Собаку мотнуло в сторону, бросая под ноги сородичам. Две собаки споткнулись об упавшую, тут же получив по пуле, несколько собак притормозили, решив начать пир с павших. Однако основная часть стаи продолжала двигаться на меня.

Я сделал еще два выстрела. Одна собака упала замертво, вторая со скулением мотнулась.

Револьвер сухо щелкнул, сообщая о закончившихся патронах. Псевдопес бросился на меня, целя в горло, и я упал в сторону, уходя от прыжка. Правая лапа мутанта сильно толкнула меня в плечо, кидая на спину. Я резко вскочил и выдернул из чехла, пришитого к внутренней стороне рюкзака, обрез.

Псевдопес с рычанием развернулся, разбрызгивая слюну в сторону. Грохнул выстрел, отдаваясь болью в голове, видимо, ударившейся обо что-то, и мутанта кинуло на спину. Бок зверя разворотило картечью, и в выпавшей требухе еще живого вожака с радостным повизгиванием, иногда переходящим в угрожающее рычание, копались несколько слепышей.

Я резко развернулся и выстрелил из второго ствола, откидывая от себя уже прыгнувшего слепыша. Резко переломил стволы, грязными обломанными ногтями выцарапывая гильзы. Необходимо успеть перезарядиться и отойти на некоторое расстояние от места схватки, пока члены стаи рвут своих сородичей.

Упрямые гильзы наконец вышли из стволов, и я сунул руку в карман куртки, извлекая оттуда два патрона. Патроны одновременно вошли в пазы, и я одним движением взвел курки.

Я устало оперся о стену будки. После получасового бега легкие жутко жгло, а ноги изо всех сил требовали хотя бы минуты отдыха. Я ж армейской подготовки не проходил, долго бегать не умею.

Убедившись, что оторвался, я решил сделать привал и почистить автомат, а заодно — выяснить причину нарушения в работе.

Отсоединив магазин, я пальцами достал патрон из патронника и начал неполную разборку. Взгляд мой упал на магазин, лежащий на куске брезента. По магазину было размазано влажное месиво, состоящее из волокон дерева, перемешанных с грязью. Я тихо хмыкнул. Да, когда такое впереди патрона в автомат загоняют, ничего не выдержит. Даже «калаш».

Спустя пятнадцать минут я уже шел прочь от Дикой территории…

Тулток, 2013

Тулток нервно побарабанил пальцами по цевью винтовки. Чертов Выброс помешал ему завершить начатое, и теперь он сильно отстал. Сталкер не питал иллюзий относительно своих снайперских способностей, и оптику использовал только в качестве бинокля, оставленного в схроне, чтобы не носить лишнего.

В прицеле мелькнул знакомый силуэт, тут же спрятавшийся за остовом машины. Он был уже на пути в Топи. Тулток потратил еще секунду на обследование ближайших окрестностей, после чего закинул винтовку за спину и, подхватив лежащую рядом МР-5 секунду смотрел на нее. Все это оружие было временным, приходящим. Что-то — отобранным, что-то — найденным. Эта «Гадюка», например, еще два года назад была взята у Очкарика после смерти хозяина. Единственным оружием, принадлежавшим Тултоку всегда, был его ТТ. Его старый, добрый ТТ. Сталкер погладил рукоять пистолета, покрытую неровными толстыми кровавыми полосами, и направился к спуску с крыши администрации завода.

Тулток, 2011

После вчерашнего случая в лагере Тулток чувствовал себя не слишком хорошо. Тогда в голове у него помутилось. Показалось на секунду, что все вокруг хотят ему только зла, что всех их надо перестрелять.

«Здравствуй, Тулток», — неожиданно раздался голос в голове у сталкера. Тулток недоуменно заозирался. Фома обеспокоенно остановился и как бы невзначай положил руку на рукоять пистолета.

«Тулток, он хочет тебе зла! Он берет в руки оружие! Он хочет тебя убить!!!»

Молодой сталкер медленно развернулся, изменяясь в лице. Фома резко выдернул пистолет из кобуры и навел его на Тултока. Это был старый Colt 1911, стоявший на вооружении американской армии почти 80 лет. Старый, но надежный. Лицо Тултока исказила ухмылка злости. Руки напряглись, но пока не тянулись к расстегнутой кобуре.

По выражению лица молодого сталкера Фома понял, что пытаться поговорить бесполезно. Со сталкером начало твориться что-то необратимое. Поэтому он просто вдавил курок. За секунду до чего Тулток резко прыгнул в сторону, выхватывая свой ТТ из кобуры.

Пуля со звоном ударила в металлический остов в мусорной куче позади. Тулток выглянул из-за пня и дважды выстрелил, заставив Фому укрыться за небольшим камнем. Затем выстрелил еще раз. А затем все стихло.

Фома осторожно выглянул, осматривая окрестности поверх прицела своего помпового дробовика. Тултока нигде не было. Бывалый сталкер сильнее сжал цевье дробовика, прижимая к нему пистолет. Ну не может зеленый новичок так бесшумно передвигаться. Не может! Не може-к-х-хэ-хэ…

Тулток бесшумно зашел сталкеру в тыл и хладнокровно выстрелил ему в спину, пробивая правое легкое. Фому бросило на камень, он медленно сполз по нему, оставляя за собой кровавую полосу. ТТ был мощным оружием.

Тулток медленно, шатаясь, словно сомнамбула, подошел к еще живому сталкеру. Так же медленно присел на корточки и погрузил палец в рану на спине Фомы. Тот слабо дернулся от боли. Молодой сталкер вынул палец и, поднеся по рту, провел по нему языком. Тело непроизвольно содрогнулось, тут же успокоившись под давлением невидимой силы. Сталкер медленно провел пальцем по рукояти пистолета. На ней осталась кровавая полоса. Первая, но далеко не последняя. Тулток так и не понял, почему он стрелял из пистолета, почему он вообще начал стрелять по своему учителю. Он не знал. Он лишь слышал слова злой благодарности, звучащие у него в мозгу. Слова пистолета.

Глава 4

Тулток, 2011

Стемнело. После своего неожиданного срыва Тулток пришел в себя лишь через несколько часов, отойдя от места трагедии на несколько километров. Как он прошел эти километры, он не помнил. Он помнил лишь, как вслух разговаривал с пистолетом.

Судя по всему, он был на окраине Свалки, где-то в районе северо-запада. Вокруг стояли вагончики, где-то впереди журчала вода и ухали изредка аномалии. Точно определить не удавалось, так как Тулток еще ни разу здесь не был, а карты у него на ПДА не было. Ведущим был Фома, он показал карту лишь единожды. Фонарик же разбился во время бессознательного перехода.

Через несколько шагов резко затрещал счетчик Гейгера, висящий на поясе, и Тулток испуганно отпрянул. Взвесив в руке болт, сталкер кинул его левее видневшегося силуэта экскаватора. Болт канул во тьму без звука. Сталкер осторожно продвинулся вперед. Под ногами начался спуск в неглубокую канаву, по дну которой журчал радиоактивный ручей. Метнув на другую сторону болт и не услышав ничего подозрительного, Тулток взял короткий разбег и перепрыгнул канаву. Нога зацепилась за какую-то железку, наполовину вросшую землю, и сталкер упал на землю, пропахав ее лицом. Левую скулу пронзила резкая боль. Сталкер с трудом поднялся на ноги. Впереди, среди деревьев небольшого лесочка показался свет костра. Тулток направился туда, напряженно вслушиваясь в ночную Зону.

Тулток, 2013

Нужно было продолжать преследование. На Зону уже опустились сумерки, и Тулток решил воспользоваться ночью, чтобы нагнать уходящего все дальше сталкера. Буквально получаса назад он видел сталкера, зашедшего в одну из хижин в западной, более опасной части Топей. Там островки не наблюдались визуально, ибо был покрыты тонким слоем воды, а потому без щупа там делать было нечего. Тулток был уверен, что сталкер остановился для ночевки, а потому, выбрав наиболее удобный маршрут, направился туда, стараясь не оставлять за спиной запад, где догорали последние лучи заходящего солнца.

Магнум, 2013

Щуп неожиданно ушел в пустоту, и я сквозь зубы чертыхнулся. Это был уже шестой щуп, утерянный мной, неопытным в хождении по болотам. Влажная кора тонких деревцев, растущих на редких островках не покрытой водой земли, так и норовила выскользнуть из руки.

Я беспомощно оглянулся в поисках очередного деревца, но заметил его лишь на другой стороне большой ямы, отчетливо выделявшейся более темной водой. А пути назад я уже не помнил. Придется теперь идти раз в десять медленнее, прощупывая землю ногой.

Взгляд мой попал на силуэт, мелькнувший на дороге перед мостом. Значит, этот снайпер-недоучка таки купился на мою приманку. Я вычислил преследователя во время очередного осмотра последним местности по бликам оптики. Тогда я решил сымитировать ночевку в хижине, а самому оттуда убраться и устроить засаду. Но обход хижины по короткому пути не удался: вокруг строения была большая ямина, которую я обходил уже который час, рискуя быть замеченным. Устраивать засаду в редких кустах, растущих недалеко от ветхой постройки, было глупо, а камыши тут почему-то росли только на другой стороне прогалины. Тем не менее, я был уверен, что с десяти метров сумею снять преследователя.

Земля под ногами неожиданно разошлась, и я с коротким вскриком упал в топь. Ноги быстро завязли в иле дна, а руками я ухватился за ломкие корни большой, покрытой тонким слоем земли группы водяных лилий, на которые по ошибке ступил, приняв за твердь.

В хижине, просвечивая  сквозь щели между досками, вспыхнул фонарик. Немного там пометавшись, он переместился из хижины наружу. Я затаил дыхание.

Неожиданно из-под ноги, утопшей в ил по щиколотки, всплыла на поверхность гроздь пузырей. Звук лопающихся пузырей словно громом прозвучал в тишине Топи. Такие большие выходы метана случались очень редко, а потому громкий звук привлек внимание преследователя.

Фонарик стал медленно приближаться, пока не остановился на краю островка. Белый луч света, слепящий в темноте ночи, ударил в меня, торчащего из воды лишь от груди и сильно залепленного болотной растительностью, заставляя сощуриться. А затем в слой лилий, заставляя тех расступиться, шлепнулась длинная палка, срезанная явно до входа на территорию Топей: здесь такие не растут. Я ухватился за намокшую, но шершавую и хорошо держащую кору, и неизвестный спаситель медленно стал вытаскивать меня из топи.

Наконец я ощутил под ногами твердую землю и, с облегчением отпустив палку, встал на ноги. Тут же упершись взглядом в ствол пистолета, смотрящий ему в переносицу.

— И стоило вытаскивать, чтобы потом пристрелить? — философски спросил я.

— Стоило, — последовал ответ, — потому что у тебя есть то, что нужно мне, но что ушло от меня.

В следующий миг я резко нырнул вниз и, наклонившись, метнулся вперед, сбивая стрелка с ног. Грянул выстрел, распугивая обживших сухие места птиц. Я оседлал своего несостоявшегося убийцу, ударил его по голове, откидывая ее на землю, и рванулся в сторону, подхватив с земли длинный щуп. Вслед мне полетели пули, шлепаясь в воду. Я резко затормозил и залег, отчетливо ощущая перед собой холодное дыхание очередной прогалины. Затем, ощупав руками ближайшее окружение, нашел твердое продолжение пути и медленно пополз вперед.

Тулток, 2013

Тулток утер кровь, ручейком бегущую из разбитого укрепленной перчаткой сталкера носа. Теперь Тулток узнал его — это был тот сталкер, ухватившийся за револьвер во время последней ночевки с Фомой. Это был сталкер, взявший револьвер того, кто телепортировался в кусты на Кордоне. Это был Магнум.

Глава 5

Магнум, 2013

Черт, и что ему от меня понадобилось? Что у меня есть такое, что жалко утопить в болоте, но ради чего не жалко убить меня? Неужели это те записи? Нет, вряд ли. В конце концов, никто еще не знает о том, что я их нашел. Поэтому надо продолжать думать.

Я остановился лишь на краю Топей, в заброшенном тоннеле, над которым было написано «Тузла». Точно не помню, вроде, есть такой город где-то в Боснии. Географию в школе я не очень любил. В общем, неважно: теперь-то тоннель нерабочий. Когда-то здесь базировалась небольшая группа ученых. Достаточно долго базировалась, успела даже стать перевалочным пунктом у сталкеров. Военные, охранявшие тоннель, не имели привычки сначала стрелять, а потом спрашивать, хотя к сталкерам относились с неприязнью. Но потом экспедицию свернули. То ли грант на исследования закончился, то ли наисследовались ученые, неизвестно. Но съехали ученые тихо, незаметно. Сталкеры устроили здесь лагерь, потому как место очень удобное. Да только недолго он существовал. Очень скоро в Топях начали пропадать люди, и народ сюда ходить перестал. Лагерь, оставшись без надобности, постепенно развалился. А некое подобие укреплений осталось. С тех пор редкие группы предпочитают останавливаться на ночь здесь, а не в заброшенных домах пары деревень на окраинах.

Костер потрескивал дровами, которые лежали в поленнице тут же, заготовленные специально для редких путников. По Топям расползся странный густой туман, и огонь не было видно уже на расстоянии в несколько метров. Кроме того, ни один нормальный человек не станет идти по ночным Топям в тумане, а подыщет себе более-менее сухое место и останется там на ночь. Поэтому я не опасался нападения преследователя.

Разложив на расстеленном куске ветоши детали, а почистил сначала автомат, а потом — револьвер. Обрез я лишь протер от грязи и остатков болотной воды: остальное ему, ввиду предельной простоты конструкции, было не особо страшно.

Затем, побрезговав старым, странно пахнущим матрасом, я лег на прикрытые брезентом поддоны у стены и мгновенно уснул.

Разбудило меня тихое порыкивание. Я открыл глаза и едва подавил в себе желание в тот же миг рвануться в сторону. На матрасе сидел, изредка поводя плечами, контролер. Я медленно потянулся рукой к кобуре. Вдруг в голове возник голос: «Не бойся. Сейчас я не причиню тебе вреда».

Моя рука продолжила путь к револьверу. Контролер резко обернулся и на секунду посмотрел на меня из-под нависающих бровных дуг. Голову пронзила резкая боль, рука парализовалась, не поддаваясь моим усилиям.

Контролер еще секунду посмотрел на меня, а затем отвернулся. «Видишь. Я мог бы убить тебя уже не один десяток раз. Но она не велела».

— Кто «она»? — вслух спросил я, медленно поднимаясь с поддона.

«Ты знаешь сам».

Я сел на поддоне, все еще осмысливая происходящее.

«Садись».

Я хотел было возразить, что уже сижу, но в голове возникла яркая мысль об еще одном поддоне, лежавшем у костра. Я прошел туда, сел.

«Иди в Лиманск. Там найдешь ответы на все вопросы».

Я понял, что этот тоннель сейчас ведет именно в Лиманск.

— А преследователь?

«Он еще не знает, куда ты пошел. Но узнает. А потому поторопись».

Я встал. Почему-то я поверил словам этого мирного контролера. Сразу поверил. Но…

— Почему я должен тебе верить?

«Потому что я в твоей власти. Ты можешь убить меня. Я не стану сопротивляться».

— Да? — я резко выдернул револьвер из кобуры, направил его в голову мутанту, некогда бывшему человеком. Тот не шелохнулся.

Я взвел большим пальцем курок. Рука уже дрожала, ствол ходил ходуном. Я не мог выстрелить в мутанта, пусть даже мирного. Не мог.

Спустя несколько минут я уже углублялся в тоннель…

Тулток, 2013

Тулток, почти не шевелясь, лежал на металлическом полу вышки уже час и рассматривал через оптику лагерь в тоннеле. Чуть больше часа назад туда зашел контролер. Лишь это помешало Тултоку немедленно прийти и пристрелить Магнума. Но никаких выстрелов или криков не последовало. Видимо, мутант не голоден, а потому просто зомбировал сталкера. Осталось только дождаться, пока контролер снова выйдет, и пристрелить его.

Наконец мутант показался. Одетый в лохмотья, с непропорционально большими кривыми кистями, он смотрел на мир из-под мощных надбровных дуг. Щека ощутила «подушечку», палец напрягся на курке. Контролер поднял голову. Он знал о сталкере, но не смел атаковать его. ОНА не разрешила.

Тулток на секунду встретился глазами с мутантом. Но этой секунды хватило, чтобы увидеть очень многое. Руки сталкера даже на секунду дрогнули. А затем грянул выстрел.

Лагерь в тоннеле был пуст. Лишь дотлевали угли в кострище на листе жести. Магнума не было нигде.

Неожиданно по тоннелю раскатилось дробное эхо очереди из автомата. Тулток ухмыльнулся. Все-таки в тоннель пошел, видимо, ушел раньше, чем пришел контролер. Но ничего, Тулток нагонит его. Обязательно. И пустит в ход изголодавшийся по крови ТТ…

Тулток, 2011

Пример лениво пошевелился и почесал свое седельное место, глядя на напряженно вертящих головой новичков. Лесок этот был спокойным, Пример любил здесь останавливаться. Потому и привел сюда свеженабранную команду. Он не любил терять отмычек, а из этих могут получиться хорошие сталкеры, вон как головами вертят, оружие поглаживают. Понимают, что в Зоне нельзя расслабляться никогда. Сам ветеран уже не первый год Зону топтал, а потому внешне был спокоен. Но он—то знал, что рефлексы его не подведут. Вообще, на теле Примера можно найти не один десяток шрамов. Как он сам говорил, «На любую типичную ошибку сталкеров я могу показать как минимум по одному шраму». Зона любила его, раз за разом спасала, тем не менее, оставляя на теле памятные знаки.

Кусты шевельнулись, и из них осторожно вышел Пернатый — третий новичок из команды Примера. Лица двух других новичков разгладились, а Чертополох даже позволил себе улыбку — еще бы, он был закадычным другом Пернатого, прямо-таки лип к нему, как семена чертополоха. Вот и получил себе такую кличку.

— Господа, к нам движется какой-то сталкер! — громким шепотом произнес Пернатый. Пример кивнул и, подхватив АКС-74, медленно вошел в кусты у себя за спиной. Очкарик, один из новичков, сложил очки в нагрудный карман, осторожно снял с предохранителя свою «Гадюку» с глушителем и направился в те кусты, из которых вышел Пернатый. Сам же дозорный уселся рядом с другом у костра и взял в руки гитару. Пример хотел было сказать ему, чтобы положил, ведь будь это место хоть трижды тихим, все же привлекать лишнее внимание не стоит. Но затем подумал, что так маскировка будет еще лучше, и умолк на полуслове. Все-таки хорошая у него команда набралась. Умеет думать и импровизировать.

Тем временем Пернатый тронул струны и начал наигрывать одну из популярных в сталкерской среде мелодий...

Когда до лагеря оставалось метров пятнадцать, оттуда донеслась гитарная музыка. Тулток на секунду остановился. Они что, идиоты, играть в почти неохраняемом лагере ночью? Да сюда ж сейчас тучи мутантов сбегутся!

Однако, секунду поразмыслив, он все же решил туда идти. Не камикадзе же, в конце концов, они, наверняка знают что делают.

У костра сидели двое. Один играл на гитаре, явно не решаясь запеть, а второй активно орудовал вилкой в банке тушенки. Оружие их лежало рядом, но ведь руки-то заняты. Мало ли, кто заглянет на огонек?

(остановите аудиозапись)

Однако едва Тулток вступил в световой круг, из кустов за спинами сталкеров вышел человек со старым добрым АК под калибр 5,45, знакомым с армии, в руках, о котором можно было бы сказать «пожилой» в нормальном мире. В спину уткнулось необычно толстое дуло, и на ухо прошептали, обдавая горячим дыханием:

— Дернешься — пристрелю.

Тулток медленно пошел вперед, направляемый стволом, тычущимся в спину. Пожилой сталкер вышел из тени, и в свете костра стало видно его покрытое паутиной шрамов лицо. Пример, знаменитый ходок по Зоне.

Пример опустил автомат и произнес:

— Здравствуй, Тулток.

Ветеран видел Тултока всего раз, но запомнил его лицо хорошо, как, впрочем, и все лица, которые видел. А кличка была звучная, потому забыть ее было крайне трудно.

Сталкер, стоявший за спиной Тултока, опустил оружие и шагнул вперед. Постояв секунду, метнулся вперед и обнял друга.

— Привет, Тулток! Как я рад тебя видеть!!!

Тулток совершил с Очкариком свою первую ходку. Очкарик сам был тогда еще зеленым новичком, едва месяц в Зоне, но по сравнению с Тултоком он был чуть ли не Легендой Зоны. В той ходке Тулток метким выстрелом сшиб собаку, едва не дотянувшуюся до горла Очкарика. С тех пор более опытный напарник считал себя должником новичка.

Чертополох и Пернатый не знали Тултока, уйдя из деревни несколько раньше, и ходили по Зоне вместе с Примером уже третий месяц.

Пример тем временем закурил свою трубку и, выпустив серию колец, спросил:

— Тулток, а где Фома?

Тултока словно током ударили. Встретив старых знакомых, он уже забыл о том, что случилось буквально несколько часов назад. В голове снова раздался этот голос: «Не говори им обо мне! Не говори!»

— Спекся Фома. Недалеко от Депо на нас напали монолитовцы. Фома приказал бежать, сам остался прикрывать меня.

Тулток на самом деле видел уходящую вдаль группу в костюмах расцветки «Монолита». Это было уже после того, как его отпустило. Видимо, во время приступа он двигался параллельным с группой курсом. Он даже рассмотрел меж бойцов носилки, на которых кто-то лежал. Но рассмотреть, кто, не успел — группа вышла на открытое место, а бинокль остался у Фомы, куда Тулток не возвратился бы ни за что.

— Вот как? Говоришь, «Монолит»? На Свалке… это странно… — проговорил Пример, попыхивая трубкой.

Немного помолчав, он сказал:

— Ну что ж, господа. Пора нам прощаться. Вы уже достаточно самостоятельны и сможете помочь менее опытному товарищу. А мне надо идти туда, куда я, увы, пока взять с собой вас не могу. До свидания.

Ветеран встал на ноги, повесил автомат за спину стволом вниз и, напоследок шутливо отдав честь, скрылся в кустах, оставив новичков одних. Пернатый же снова взял гитару в руки…

Глава 6

Тулток, 2011

На окраине Агропрома они разделились. Чертополох с Пернатым направились в лагерь сталкеров, что располагался в тоннеле, некогда ведшим на Свалку, а Очкарик с Тултоком решили пройти по окраине Свалки и выйти к Бару. Такое деление на группы было естественным исходом: Очкарик, считавший себя должником Тултока, не бросил бы его одного.

Привал перед финальным рывком решили сделать недалеко от вагонов, возле нескольких штабелей бетонных перекрытий, непонятно зачем здесь оставленных, и каким-то люком в центре. Рядом с люком было старое кострище. Здесь редко кто ходит. Места неинтересные, артефактов мало, а идти долго. В общем — одни минусы. Поэтому кострище было полузаросшим, и даже некогда выжженная земля в центре кострища уже покрылась низкой хилой травой.

Разводить огонь не стали, так как привал планировался непродолжительный. Очкарик сел напротив Тултока и полез за чем-то в карман. Его взгляд упал на утреннее небо, освещенное взошедшим буквально час назад солнцем, и сталкер резко дернулся, словно от удара током. Небо наливалось непривычной даже для обычных Выбросов ядовито-яркой голубизной.

— Выброс!!! — закричал Очкарик и метнулся к люку, пытаясь открыть его. Других укрытий поблизости не было, а потому сталкер пытался воспользоваться единственным шансом на спасение. Тулток подбежал к люку, тоже взявшись за кольцо.

Этим люком явно давно никто не пользовался. Края запора, некогда «одетые» в резиновую полосу, смягчающую удар люка об основу, уже давно были голыми и приржавели к ободу основания. Кольцо проворачивалось с натужным скрипом. Руки скользили по ржавчине под остатками краски, осыпавшимися вниз наравне с самим оксидом металла.

Кольцо прокрутилось два раза и застопорилось. Два сталкера с дружным выдохом подняли люк. Петли заскрипели. Люк с громким стуком ударился о бетонную подставку, оставаясь в почти вертикальном положении. Очкарик, мазнув по внутренностям люка ручным фонарем, метнулся туда, перескочив сразу четыре скобы. Тулток залез следом и, ухватившись за кольцо на внутренней стороне люка, закрыл им отверстие в земле. А наверху уже бушевал необычно сильный для Зоны Выброс.

Очкарик обессиленно откинулся на бетонную стену, прислушиваясь к звукам бушующей стихии. Затем, словно опомнившись, включил налобный фонарь и осветил подземелье.

Это было нечто вроде тамбура, на данный момент запертого. По стенам кое-где ползли трубы и кабели, а в центре камнями был выложен очаг. Значит, это был оборудованный схрон какого-то сталкера.

Очкарик зажег стоявшую на одной из труб керосиновую лампу, предварительно долив туда керосина из канистры, стоящей рядом. Затем, взяв лампу, он переставил ее поближе к одному из матрасов и, выкрутив регулятор яркости на максимум, сел на этот матрас, вытащил из кармана бумажки и начал что-то наговаривать на свой КПК.

Тултока словно током ударило. Он судорожно вытащил из кармана свой лист, заляпанный и помятый, потом посмотрел туда. Это листы из его комплекта. Его!!!

Сталкер резко выдернул пистолет из кобуры и навел его на Очкарика. Тот медленно поднял глаза за стеклышками очков, проговорил:

— Так вот она, моя дань…

Тулток зачем-то кивнул, а затем выстрелил. Тело сталкера с простреленной головой откинуло на трубы. От резкого движения лампа опрокинулась, разливая на матрас запылавший керосин. Листки разлетелись по полу, один из них коснулся краем пылающего топлива, и Тултока обожгло почти физической болью. Он метнулся собирать листки.

В этот момент Выброс наверху ударил особенно сильно. Задрожали стены, Тулток, чтобы удержать равновесие, присел. Над трупом сталкера вдруг появилась сферическая аномалия — «Пространственный пузырь». Тело исчезло в белой вспышке, за ним потянуло листки. Тулток отчаянно цеплялся за них, до последнего сопротивляясь аномальной стихии, но она оказалась сильнее и вырвала у него из рук заветные листки, перенеся все это в горизонтальной плоскости к Дикой территории…

Магнум, 2013

Я стоял в тени туннеля, ожидая, пока глаза после тоннельного мрака привыкнут к свету, смотря на брошенный город и вдыхая свежий утренний воздух, успевший немного нагреться за те часы, что солнце освещало землю. После тяжелого, пропитанного запахами масла воздуха тоннеля, в котором мне пришлось провести более двух часов, он казался райским дуновением.

В тоннеле мне пришлось сразиться с местными обитателями — довольно большой стаей тушканов, которая загнала меня на крышу старого пассажирского вагона, почему-то стоявшего тут в одиночестве. Глушитель я перед первыми очередями нацепить не догадался, а потом он уже был бесполезен, хотя для хотя бы частичного успокоения совести я его все же нацепил. Нападение случилось совсем недалеко от лагеря, и преследователь наверняка слышал выстрелы. Так что игра в кошки-мышки продолжается.

Я вышел на улицу и осмотрелся, сжимая автомат в руках. Говорят, что Лиманск, будучи «бродячим» городом, все же привязан к конкретным местам — различным тоннелям. Один из входов в город, являющийся тоннелем, всегда встает в конец другого тоннеля, будь то железнодорожный тоннель в Топях или автомобильный тоннель в Рыжем лесу. Мне повезло — я заночевал как раз в том тоннеле, который сейчас вел в город-призрак.

Я никогда еще не был в Лиманске. Этот город — опасное место. В 2011 году здесь, на его улицах, шли настоящие бои. Сталкеры из «Чистого неба» пробивали один за другим заслоны «Монолита», продвигаясь к Центру Зоны — к ЧАЭС, — чтобы остановить разрастание Зоны. «Свобода» и «Долг» боролись за контроль территорий, наиболее выгодных для доступа на атомную станцию. Ренегаты просто пытались выжить, сохранить контроль над территорией, захваченной ими в ходе кровопролитных боев с силами «Монолита». Эхо этой маленькой, но очень жестокой войны до сих пор летает в узких улочках городка, некогда бывшего окраинами Киева…

Организм после двухчасового перехода через тоннель требовал отдыха, и я устроился на скамейке возле старого кострища, которым никто не пользовался после событий 2011 года. Вынув из кармана листки бумаги, я стал внимательно их рассматривать. Я уже понял, что охота ведется именно за ними, больше ничего ценного я у себя не обнаружил за два часа похода через тоннель. Листки как листки, ничего особенного. Вырваны они явно из разных мест одного дневника: оформление листков одинаково, а вот текст непоследователен. Записи про какие-то эксперименты…

«...привезли в лабораторию. Округу толком рассмотреть не удалось, понял только, что лаборатория находится под каким-то заводом. Из документации понял, что будем заниматься созданием <неразборчиво>. Обычное дело...

...-ная деградация умственных способностей подопытного. Объект потерял способность производить простейшие математические вычисления, существенно снизился словарный запас. Продолжаем облучение <неразборчиво> различной модуляции...

...22.04.2004
Наблюдается массовое отмирание клеток головного мозга подопытного. Объект потерял способность говорить, наблюдаются нарушения в работе опорно-двигательного аппарата. Однако безусловные и некоторые условные рефлексы в норме...

...11.09.2004

Последнюю неделю у подопытного значительно повысилась агрессивность. Сегодня <неразборчиво> лаборанту Иволгову полпальца. Весь младший научный состав блевал по углам лаборатории. Ученые, тоже мне... От нашего «суперсолдата» их не воротит ведь.

...годня подопытного выпустили в специально оборудованный зал-полигон. Объект разнес о бронестекло, за которым находились лаборанты, два пластиковых ящика <неразборчиво>. Продолжается рост агрессивности объекта, что вкупе с физической силой, уже превысившей показатели среднестатистического человека вообще и <неразборчиво> в частности, может представлять определенную угрозу для научного персонала...

...22.07.2005

Сегодня подопытный напал на дежурную смену. Выбил задними ногами дверь клетки, петли которой оказались слабее прутьев, и прорвался из помещения для содержания подопытных в лаборантскую. Вырезал всех дежуривших там подчистую. Четыре лаборанта и два охранника. Двое лаборантов погибли сразу, охранники успели среагировать, но что их пукалки подопытному? Выпустили каждый по обойме из своих ПМ'ов, пока объект разносил лабораторию вместе с лаборантами. А потом и сами огребли. Подоспевшая группа быстрого реагирования с автоматами и в бронекостюмах уничтожила объект, потеряв двух человек. Попутно окончательно разнесли оборудование. Полтора года интенсивного облучения насмарку! Теперь все с нуля начинать... А тут еще пришел приказ, в котором нам предписывалось готовить первую партию суперсолдат из зэков, которых нам пришлют в субботу. Приказали готовить лабораторию к приему новых жителей. А у нас ни приборов, ни документации... Еще полтора года работы с одним образцом нам не дадут, а облучать сразу всех —  слишком опасно. Мало ли, что с ними может случиться... одно могу сказать: благодаря этому прорыву были, фактически, проведены испытания «Изделия №27» в боевых условиях...»

Я отложил листки в сторону, протер глаза. После чтения неразборчивого почерка они довольно сильно болели. Одно могу сказать: эти бумажки — бесполезная штука, по которой нельзя сделать никаких выводов, можно только получить домыслы. Не знаю, зачем за мной охотится этот сталкер, но он явно дезинформирован. Но каким-то образом пытаться убедить его в этом бесполезно — парень явно не в себе. Поэтому, как это ни грустно, его придется ликвидировать.

Поняв, что уже слишком засиделся, я встал со скамейки, но передо мной встал следующий вопрос: а что, собственно, мне надо искать?

Тулток, 2013

Он бежал со всех ног, стараясь как можно сильнее сократить отставание между собой и Магнумом. Он обязан его догнать, просто обязан! У него находятся эти листки. И он должен их вернуть.

Из-за поворота показался свет, означающий выход из туннеля, и Тулток припустил еще сильнее. Свет все увеличивался, ослепляя бегущего сталкера, но тот лишь прикрыл на секунду глаза рукой. Увидев же в конце улицы уходящего за поворот Магнума, Тулток остановился и пошел медленнее, одновременно восстанавливая дыхание. Он должен быть готов к сопротивлению.

Магнум тем временем уже прошел улицу, явно направляясь вглубь города. Тулток ускорил шаг, постепенно нагоняя сталкера…

Эпилог

Магнум, 2013

Я прошел очередное заброшенное укрепление и остановился на перекрестке. Некогда здесь явно кипел нешуточный бой: на стенах имелись отметины от пуль, некоторые мешки с песком в укреплениях на той стороне буквально «сдулись» — из них высыпался практически весь песок. По всему перекрестку валялись раздавленные неизвестно кем латунные гильзы, кое-где валялись обрывки экипировки и ржавое оружие.

Из переулка сзади внезапно послышался топот бегущего человека. Преследователь! Я судорожно оглянулся и нырнул в ржавый, простреленный в нескольких местах ларек. Счетчик Гейгера протестующе заорал, но я выключил звук и проглотил горсть таблеток антирада.

Топот простучал мимо меня, замолк на перекрестке. Я осторожно выглянул из-за прилавка, осматривая преследователя. Он был одет в потертую куртку камуфляжной расцветки. За плечами у него висела СВД, судя по лазерному целеуказателю на стволе, та самая. В руках он держал пистолет-пулемет МР-5, а из кобуры у него торчал пистолет, модель которого я определить не смог. Он огляделся по сторонам, а затем медленно пошел вперед. Я осторожно, стараясь не издать не звука, вылез из ларька и медленно пошел за ним.

Пройдя до укреплений, я зашел по лестнице к двери на второй этаж. Преследователь тем временем вышел во внутренний двор. Кругом были свидетельства ожесточенного боя. Судя по обрывкам одежды на сохранившихся скелетах, это был «Долг» и «Свобода». А затем и «Монолит»… Один из скелетов в истлевшем обмундировании лежал как раз на перилах входа на второй этаж.

Преследователь тем временем вышел на открытое место, осматриваясь. Я осторожно, не издавая шума, перелез через перила, до последнего пытаясь избежать огневого контакта. Я залез под лестницу и вжался в доски, закрывавшие вход в какой-то подвал.

Тулток, 2013

За спиной Тултока что-то громко захрустело, послышались громкие чертыхания. Он резко развернулся и увидел открывшийся в какой-то подвал проем. Чертыхания и стук доносились именно оттуда. Тулток сорвался с места и подбежал к проему, выдергивая из кобуры пистолет и вешая пистолет-пулемет на плечо.

В конце лестницы с мраморного пола, неизвестно что делавшего в подвале захудалого городка, медленно поднимался Магнум. Увидев Тултока, он выдернул из кобуры под коленом револьвер.

Тулток выстрелил. Пуля попала в пол, выбив султанчик мраморной крошки. Магнум выстрелил в ответ и стал медленно, прихрамывая, отходить назад. Тулток быстро сбежал по лестнице, в конце прыгая вперед. Магнум сделал еще один выстрел. Его рука дернулась от отдачи, и револьвер ушел в сторону. Второй рукой сталкер держался за сильно ушибленную спину.

А за спиной Магнума, в некогда закрытой кирпичной перегородкой нише, было то, что повергло Тултока в шок. Там стояла машина времени, прямо такая, какая была в его любимом в детстве фильме «Гостья из будущего». Точь-в-точь такая машина.

Магнум сделал еще один выстрел, выбив фонтан кирпичной крошки из стены над Тултоком. Сталкер перекатился в сторону и сделал два выстрела. Один из них попал Магнуму в левое плечо, его повело, и раненый сталкер упал на площадку перед пультом машины времени. Кое-как встав, он сделал еще два выстрела в Тултока, а затем ударил рукояткой по пульту. Неожиданно машина заработала, что-то заискрило в стенах. Тулток Выпустил в Магнума остаток магазина, попав и по пульту. Магнум, получив еще несколько попаданий, упал спиной на пульт, заливая тот кровью, медленно сполз вниз. Тулток подошел к машине времени, уже зная, что процессу помешать нельзя. На лице Магнума, увидевшего Тултока спереди, не секунду озарила тень узнавания. А в следующую секунду, после серии ярких, ослепляющих вспышек, тело сталкера исчезло. Тулток сел у стены, достал из кармана уцелевший листок и закачался, входя в транс…

Тулток, 2011

Мелкий дождь, скорее похожий на морось, тихо шелестел, ударяясь о листья деревьев и крыши домов. Редкие порывы ветра стряхивали капли с деревьев, целясь в сидящих сталкеров. Где-то вдалеке завыл псевдопес. Сухо потрескивали дрова в костре, выпуская пар.

Тулток угрюмо посмотрел на хмурящееся небо и плотнее закутался в куртку. Чай, не лето. Лабаныч, сидящий с другой стороны костра, взял в руки гитару, положил руки на струны, словно примеряясь. А затем начал играть.

Незатейливая, но такая теплая и родная мелодия разлилась над лагерем новичков. Несколько сталкеров подтянулись к костру из домов. Чья-то заспанная рожа выглянула в окно.

Все-таки как мало нужно сталкеру для счастья: немного тепла, уюта, и живая музыка гитары…

Мелодия закончилась, Лабаныч положил руки на корпус. Немного побарабанил пальцами по корпусу. И снова начал играть.

Неожиданно кусты, которыми зарос полуразваленный дом на окраине, громко зашелестели. Лабаныч замер на полуноте. Тулток положил руку на кобуру, в которой до поры до времени покоился старый ТТ-33.

Из кустов выпала рука. Тулток выдернул пистолет из кобуры, Лабаныч отложил гитару в сторону и сорвал с плеча МР-5, остальные тоже похватались за оружие. Ладонь, до побелевших костяшек сжимавшая рукоятку пистолета, стала скользкой от пота. Несмотря на это, Тулток продолжал держать куст на прицеле.

Рука не двигалась.

Тулток осторожно, в полуприсяде, подкрался к кустам. Ткнул стволом пистолета руку, мертво мотнувшуюся в сторону, и развел ветки.

В кустах лежал труп, пробитый в нескольких местах острыми ветками. Еще теплый. Одна рука трупа выпала из кустов, а во второй была какая—то бумажка, заляпанная кровью. Тулток осторожно вытащил бумажку и положил ее в карман, решив посмотреть, что там, потом.

— Что там, Тулток? – напряженно спросил Фома, опытный, неожиданно полноватый сталкер, отдыхавший в деревне.

— Труп, — усталым голосом ответил Тулток…

Guitar_3.ogg

Guitar_5.ogg

Самое заветное.

«И чего же ты все-таки хочешь?» – спросил тихий голос. 

«Спасти его!» - таким был ответ.

Все прошлые желания, что были не раз перебраны в уме, потеряли важность и значимость. Осталось лишь одно – спасти.

«Так ли это?» - простой вопрос вызывает страх и отчаяние. Но никакое другое желание  просто не приходит в голову, ставшей вдруг тяжелой, просто неподъемной.

«Да. Да! Да!!!» - голос срывается в крик. Это очень мучительно – раз за разом пытаться вспомнить то, что вспоминать совсем не хочется. А потому раздражает. Желание уже озвучено. Зачем переспрашивать?

«Да будет так!» - Легкий усталый вздох слышится в неожиданно сильном и властном голосе. Это странно – не слышать ушами. Словно какой-то сигнал посылается прямо в мозг. И ты ощущаешь все оттенки эмоций собеседника. Они болезненно бьют по оголенным нервам. Ты вздрагиваешь, словно от неожиданного щелчка над самым ухом…

И просыпаешься.

***

- Зачем тебе Монолит? – Ханыга вопросительно приподнял бровь. Удивляться было нечему. Каждый второй сталкер мечтает добраться до центра Зоны, к самому Монолиту, и загадать свое желание. Каждый мечтает, что ему повезет. И исполненное желание не обернется для него страшным проклятьем.

- Я думал, риторические вопросы не  в твоем стиле, - легонько улыбнулся в ответ Три Ха-Ха.

- Ладно-ладно, - Ханыга поднял ладони кверху. – Сам я не дурак, туда тащиться. Но есть у меня пара знакомцев. Безбашенные ребята. За хабаром отправятся хоть к черту на рога. Хоть к центру Зоны. Могу за них поручиться – ребята опытные, надежные. Не раз вместе из-за Периметра выходили. Как видишь, не с пустыми руками.

Ханыга обвел пространство вокруг рукой. Тут было на что посмотреть. Огромный дом с шикарной обстановкой на любого произвел бы впечатление. Наверное, на любого, кроме сталкеров. На них производила впечатление разве что Зона.

- Удачно сбыли хабар? – поинтересовался Три Ха-Ха.

- Не одну ходку пришлось сделать, – Ханыга вдруг понизил голос. – Только я вот никогда Зону не любил. Не могу я в ней находиться. Как только накопил достаточно деньжат – с радостью избавил Ее от себя.  А ребята уже не могут от Нее отказаться. Любят они Ее. Любят и ненавидят. Извечное проклятье сталкеров.

- Неужели, тебе самому ни разу не хотелось вернуться?

Старый сталкер лишь неопределенно пожал плечами.

Ханыге едва перевалило за тридцать, но выглядел он, словно прожил все восемьдесят. Шесть лет в Зоне – это вам не шутки. И ведь дело не в цвете кожи – немного желтоватой и тусклой, не в морщинах, избороздивших лоб. И не во множестве шрамов. Настоящий его возраст выдавали глаза. Бледные, выцветшие, полные тоски и сожаления. Три Ха-Ха был его ровесником, но сам осознавал, что выглядит гораздо моложе. Уже довольно опытный сталкер, он все равно видел, как резко отличается от остальных Ханыга. В Зоне быстро взрослеешь. Возможно, еще три-четыре года, и Три Ха-Ха  станет таким же стариком. Но, скорее всего, он не доживет до этих лет.

Зона убивает. Не в словах это понимание, нет. Всем своим существом понимаешь. Каждой клеточкой тела. Убивает не в принципе, а именно сейчас. Когда ты сидишь на поваленном дереве или спишь в комнате в баре для сталкеров. Именно сейчас. Когда ты просто думаешь о ней.

Три Ха-Ха с трудом заставил себя отвлечься от таких размышлений. Все это – просто слова. В реальности он чувствовал только жажду адреналина и желание что-то изменить в Зоне. Найти в ней что-то хорошее. Именно за этим он собирался идти к Монолиту. Глупо, правда, но таким было его Желание. Конечно, Монолит исполнял только Заветные желания, но почему-то Три Ха-Ха был уверен, что внутреннее чувство, то, что можно назвать Желанием, было рождено чем-то подобным. Чем-то, что можно выразить именно этими словами.

- В общем, я договорюсь с ребятами, - Ханыга поднялся, показывая этим, что разговор окончен. Три Ха-Ха не стал сопротивляться. Сталкер уже много сделал, согласившись хотя бы просто поговорить с незнакомым человеком.  Помогут. Встретишься с ними в Баре через неделю. Кликухи их – Слоник и Тень. Учти Тень – женщина. Грустная у нее история. Я узнал уже здесь, в миру. И, пока Зона не слышит, я тебе скажу – бросили ее родители во младенчестве. Я ее нашел, когда ей исполнилось шестнадцать. Самородок. Честно тебе скажу – не спрашивай о том, что с ней было раньше. Тенью за мной ходила, потому так и прозвали. Даже в Зону. Ну что, по рукам?

Три Ха-Ха оставалось только согласиться. Поддержка такого человека как Ханыга  значила немало. И отказаться от его помощи – означало быть полным дураком. Даже, несмотря на то, что один из предложенных Ханыгой людей – женщина.

Женщин Зона не любила. Ревновала, наверное. Когда только образовался Периметр – мужчин и женщин, желавших рискнуть и поискать хабар, было примерно поровну. Но только женщины погибали гораздо чаще мужчин. И вскоре представительниц прекрасного пола можно было встретить только в барах или поселках. Возможно, в аномальной смертности женщин виноват их специфический запах, а может какая-то гормональная особенность. Но Зона истребила почти всех. Если эта Тень действительно так хороша, что выжила на протяжении этих лет и готова идти дальше – то это по-настоящему достойно уважения.

***

Неделя пролетела быстро. Три Ха-Ха с самого утра поджидал в Баре обещанных спутников. Время уже близилось к полуночи, а Слоник и Тень все еще не появились. Три Ха-Ха снова попытался  мысленно представить их. Слоник – наверняка крепкий сбитый мужчина ближе к сорока годам.  А Тень представлялась загадочной фигурой в черном. Мягкая, кошачья походка, эротичные движения рук. Она представлялась сталкеру этакой женщиной - кошкой. Опасной ночной хищницей. Железным кулаком в лайковой перчатке. Задумавшись, он не сразу откликнулся, когда его бесцеремонно дернули за рукав. Подумал, что случайно зацепили и не обратил внимания. Когда дернули настойчивее, Три Ха-Ха все-таки обернулся.

На него смотрели глаза, потрясающие своей морской синевой. В одном он не ошибся – девушка была одета в черное. Пальцем она поманила сталкера за собой.

- Эй, парниша, как закончите, запишите меня в очередь! – крикнул веселый подпитый голос из зала. Сталкеры давно привыкли к тому, что женщина в Зоне – либо проститутка либо танцовщица. Ну, иногда бармен или официантка – но это большая редкость. На танцовщицу девушка не походила. Не та манера движения.

- Три ха-ха, - ухмыльнулся сталкер. – Она тебе не по зубам!

Он вышел на улицу и, пройдя за незнакомкой несколько двориков, оказался в небольшом доме на три комнаты. Большинство домов в деревеньке с Баром пустовали. Поэтому без труда можно было занимать любой пустующий дом, предварительно проверив его на отсутствие аномалий и всякого радиоактивного зверья. Как он и подумал, женщиной, провожавшей его к месту встречи, была Тень. В доме ждал еще один человек. Три Ха-Ха стал бесцеремонно разглядывать его. Маленький человечек, жилистый похожий на хорька выглядел не старше тридцати. Он был из той породы людей, которые бросаются сразу, не глядя, едва выбрав свою жертву. И казался весьма неприятным на вид.

- Я Слоник, - представился мужчина. В Зоне не называли настоящих имен. Здесь вообще не говорили о «той» жизни. Зона этого не любила.

– Это Тень.

Девушка прошмыгнула за спиной сталкера. Она была слишком молода для опытного сталкера. Для такого старика как Ханыга. Ей сейчас, наверное.… Три Ха-Ха задумался. Двадцать два. Это чистое самоубийство – идти в Зону с теми, кому не доверяешь. Особенно за Монолитом.

- Трих, - вежливо представился сталкер, хотя понимал, что они и так знали к кому шли. Слоник кивнул и стал раскладывать снаряжение, предлагая выбирать. Выбор был небогатый, однако самому Три Ха-Ха пришлось бы долго ползать на брюхе по Зоне, чтобы насобирать такой арсенал. Слоник не взял ничего нового и привлекающего внимание, а, значит, проблем с мародерами будет меньше. Три Ха-Ха взял почти новый АКМ – надежное оружие. Проверено не однажды. Рассовал рожки с патронами по карманам на жилете. Два рожка прикрепил по бокам автомата в специальные пазы. Это уже местные мастера модернизировали оружие для большего удобства. В Зоне не носили автомат за спиной. Он всегда должен быть в руках.

Большая часть снаряжения у Три Ха-Ха - собственная, но оружие и патроны – быстро расходуемый материал в Зоне. Заклинивший затвор или перегревшийся ствол – это только самые мелкие неприятности, ведущие к гибели. Конечно, после каждого похода в Зону оружие ремонтировали в мастерских, да и ухаживали за ним старательно. Но…

Но, увы, больше трех походов Зону не выдерживал ни один ствол. Приходилось менять. Вот и спрашивайте потом – куда у сталкеров деньги деваются. Три Ха-Ха был благодарен Ханыге и его друзьям за помощь. Они фактически спонсировали всю экспедицию. Однако на душе было тяжело как никогда.

***

- А что, Трих, бывает у тебя на душе так, словно кошки нагадили? - шепотом спросил Слоник, стоя на одной ноге посередине лесной проплешины.

- Три ха-ха, - так же шепотом ответил сталкер. – Я с ним родился. Давай медленно назад.

Слоник вел группу. Уже несколько дней трое сталкеров шли мимо аномалий и радиоактивного мяса в виде жутких слепых псов. На большие группы эти твари не нападали, трусливо обходя стороной. Но маленькую они всегда пытались атаковать. И делали это удивительно слаженно, заходя с двух сторон.

 А сейчас впереди был целый ряд самых различных аномалий. И ведущий группы по какой-то страшно нелепой случайности не заметил их. Воронья карусель располагалась чуть правее Слоника. Тень не успела шагнуть следом за ними и стояла на безопасном пятачке, грозно поглядывая на собачью свору неподалеку. А сам Слоник едва не угодил между контактной парой – одной из самых распространенной в зоне аномалией. Два аккуратных холмика, ничем не примечательных. Попадешь между ними – и ты «сталкер-гриль».

Сдать назад – дело осложненное хотя бы тем, что в недалеком прошлом группа прошла мимо огромной мясорубки. В общем, аномалий – полный комплект. А возвращаться по своим следам – нельзя. Три Ха-Ха уже считал себя гарантированным покойником. Слепые псы где-то рядом. Если хоть одна тварь ломанется к ним напрямик в приступе бешеной страсти к еде, то активизировавшиеся ловушки накроют всю группу. Три Ха-Ха чувствовал, как встают дыбом наэлектризированные слабыми разрядами волосы у шеи. Мерзкие, холодные мурашки ползли к самым пяткам.

- Нельзя по своим следам. Нельзя, - отчаянно бормотал Слоник, отступая шаг за шагом. Его Зона и покарала первым.

 Там где двое свободно прошли две минуты назад, появилась комариная плешь. На ровном месте Слоник споткнулся и упал затылком точнехонько в аномалию. Зрелище далеко не самое приятное. Раздавленная чудовищной массой голова даже не брызнула кровью. Усиленная во много раз гравитация не дала ей взлететь в воздух. Три Ха-Ха зажмурился. Ну, все. Теперь и его очередь. Минута проходила за минутой, но почему-то ничего не происходило. Сталкер стоял с закрытыми глазами долго. Очень долго. Страх не разрешал телу даже пошевелить пальцем. Дышалось и то с трудом. Три Ха-Ха вдруг почувствовал раздражение. Откуда-то из глубины души оно слабо заворочалось в неудовольствии. Хотелось расслабиться. Прямо сейчас. Три Ха-Ха пошел. Прямо так, с закрытыми глазами. Сумасшествие, конечно. Но сталкер просто махнул на все рукой. Умирать так с музыкой!

Открыл глаза он, когда услышал изумленный возглас. Тень, не успевшая шагнуть за остальными в ловушки, с изумлением смотрела на сталкера. Такой финт она видела впервые. И видимо Зоне понравилось подобное отчаяние. Даже слепые собаки ушли, сочтя, что не стоит ради пары кусков мяса соваться на верную гибель. Тень судорожно ухватила Три Ха-Ха за пояс и оттащила на безопасный пятачок. Там у сталкера подкосились ноги, и он со всхлипом опустился на землю.

 Отпустила. Пока отпустила Зона. Долго рассиживаться не стоило. Поэтому, Три Ха-Ха постарался как можно быстрее взять себя в руки. С третьей попытки ему это даже удалось. И Тень неслышно двинулась следом.

***

Расстояние в Зоне – понятие весьма относительное. Оно измеряется не в километрах и метрах, а во времени, за которое можно пройти от места до места.  Все зависело от количества аномалий и мутантов на квадратный километр. Количество это менялось после каждого выброса, а потому предсказать, сколько ты будешь идти – было совершенно невозможно.

Сталкеры старались не шуметь. Теперь, потеряв одного стрелка, шансы дойти до центра Зоны стали гораздо меньше. Особенно учитывая то, что на звук выстрелов сбегаются самые опасные твари. После событий на поляне Три Ха-Ха и Тень благополучно добрались до бара «Сталкер». Видимо, отчаянный сталкер развеселил Зону своей безумной выходкой.

В баре,  подкрепившись, отдохнув и пополнив запасы патронов, было решено идти дальше. Тень неожиданно стала разговорчивей. Помянули Слоника. Теперь уже Тень безбоязненно рассказывала о напарнике. Зона забрала причитающееся. Кличку Слоник получил за то, что всегда в выяснениях отношений ломился напролом и потому  обычно одерживал верх. Опять же частые вспышки необоснованной агрессии только подтверждали прозвище. Но до Слона он не дорос. В прямом смысле слова. Сталкеры просидели за столиком почти всю ночь. А наутро на бар напал контролер…

Три Ха-Ха проснулся от жуткой головной боли. Видно пойло, которое продавал бармен, было некачественное. В общем-то, если по-честному, этому бару было далеко до пятизвездочного отеля. Да и до трехзвездочного. Если честно, то и одну звездочку едва ли можно дать с натяжкой. Зато здесь была нейтральная территория для всех кланов. Оружие сдавалось при входе и тщательно охранялось под присмотром Темных. Эти неразговорчивые полулюди-полумутанты были абсолютно нетерпимы к дракам.

Три Ха-Ха помотал отупевшей головой. Мысли таяли, словно вата в воде, и не хотели связно укладываться в черепной коробке. Мозг отказывался думать.

«До чего ж хреновое пойло тут продают. И стоило так напиваться?» - подумалось Три Ха-Ха. Усилием воли он заставил себя подняться. Уж чего это ему стоило – никто никогда не узнает. На негнущихся ногах он пошел к выходу. В один момент сталкер даже увидел себя деревом, вросшим прямо в пол, но отогнал видение прочь.

Сталкеры в зале вели себя странно. Они ходили словно…

Тут Три Ха-Ха понял причину неожиданного отупения. Дело было вовсе не в алкоголе. Сталкеры двигались и что-то делали, но так, как будто ими кто-то управлял. Будто они стали… зомби.

Три Ха-Ха похолодел. Сознание заметалось в поисках возможного выхода, но неожиданно начало таять. Контролер заметил несоответствие среди подчиненных ему людей и стал заглаживать брешь. Сталкер неожиданно расслабился и постарался вернуть своим мыслям то мутное движение, с которым проснулся. Постепенно расслабился и контролер.

Три Ха-Ха бродил среди сталкеров, копируя их движения, потихонечку передвигаясь в сторону арсенала. Темных не было нигде. Завалить в одиночку контролера – дело очень не простое. Он не столько силен физически, сколько постоянно окружен «живым щитом». Сталкер надеялся, что люди не так долго находятся под воздействием контролера и смогут прийти в себя, когда все закончится. Иначе, даже уничтожив тварь спастись невозможно. Зомби накинуться на убийцу и растерзают его на части.

Контролер сидел за барной стойкой. Одетый в черный плащ с капюшоном, он, молча, осматривал свое новое окружение. Это был сильный экземпляр – в зале находилось не менее полутора десятка человек. Многие сидели неподвижно, раскачиваясь из стороны в сторону. Некоторые бессмысленно бродили по залу. Похоже, контролеру было скучно.

Три Ха-Ха все труднее становилось удерживать сознание на нужном уровне. Все больше самая обычная паника выплывала на поверхность. Контролер, казалось, задремавший, беспокойно заворочался. А до арсенала оставалось еще несколько шагов.

«Поле одуванчиков, - вдруг пришло в голову сталкеру. – Я иду по полю одуванчиков».

Три Ха-Ха заставил себя увидеть пушистое бело-желтое поле впереди. 

«Я иду к одуванчикам. Мне так хочется сорвать один цветок», - руки привычно взяли автомат.

«Я срываю одуванчик. Он такой белый, воздушный, на гибкой зеленой ножке», - сталкер нащупал металлический рожок с патронами, вставил его и перезарядил оружие. А вы пробовали когда-нибудь увидеть одуванчик вместо четырехкилограммового автомата? В этот момент Три Ха-Ха очень искренне пытался заставить себя увидеть этот чертов одуванчик. Может поэтому контролер и забеспокоился. Он рывком соскочил со стула. Вскинули головы зомби.

«Я дую на одуванчик. Его пушинки разлетаются вокруг меня легкими белыми жучками». Контролер опоздал. Громкий выстрел в замкнутом пространстве оказался просто оглушающим. Прицелиться одуванчиком прямо в голову контролеру – дело весьма хлопотное и опасное. Однако натренированное тело не подвело. Три Ха-Ха не промахнулся. Контролер упал на пол с пробитой навылет головой. Люди, лишившись ментального (или как там это у контролеров называется) контроля попадали на пол.

«Это хорошо», - отметил про себя сталкер. Значит, они все еще люди. Затем неожиданно очистившийся разум вспомнил о Тени. Три Ха-Ха бросился в ее комнату. Девушка лежала на полу. Из носа у нее текла кровь, а подрагивающая рука держала выломанную ножку стула. Отобрав ножку, сталкер перенес Тень на кровать. Сбегал за водой и нашел чистую тряпицу. Вскоре лицо девушки приобрело вполне приличный вид.

Когда Тень пришла в себя, Три Ха-Ха уже не было рядом. Он приводил в чувство остальных сталкеров. Мало кто хотя бы смутно понимал что произошло. Но бармен и еще несколько посетителей боролись с контролером до последнего, а потому все-таки сумели припомнить случившееся.

Среди спасшихся от жуткой смерти людей двое, что запомнили вмешательство контролера, пожелали сталкера отблагодарить. Три Ха-Ха не стал им препятствовать и потому попросил проводить к четвертому энергоблоку. Это было справедливо – путь был столь же опасен, сколь близка была гибель этих людей. Они также понимали это и готовы были рискнуть. Назвали они и свои прозвища – Муха и Партизан.

Оба среднего возраста и схожего телосложения. На этом сходства заканчивались и начинались различия. Муха – веселый улыбчивый парень, находившийся в обычном для него подпитии, балагурил по поводу и без оного. Партизан - хмур и неразговорчив. Муха – блондин с задорными веснушками. Партизан – жгучий брюнет, такого цвета волосы бывали только у цыган. В общем вместе с их появлением у Три Ха-Ха появилась надежда дойти до саркофага. А там… там будет видно.

***

- Понимаешь, Тень, - полушепотом рассказывал сталкер девушке. – Есть в Зоне нечто. Оно по-своему справедливое, честное. В мире нет такой чистоты. Зона видит все: помыслы, душу – все. И воздает соответственно. Вот смотри, взять Болотного Доктора. Так уж ли он несчастлив своим «проклятьем». Это мы, вынужденные – в результате собственного несовершенства – заметь – отстреливаемся от тварей Зоны. Возможно, не будь в человеке агрессии – могли бы ходить здесь без оружия. Ведь Доктор ходит. Ходит свободно и не наталкивается на ловушки. Лечит кровососов, собак, кабанов, псевдоплоть. Все что мы считаем мерзким и отвратительным. Возможно эта его терпимость ко всем тварям – даже к людям – позволила ему стать чем-то большим, чем человек. Зона дала ему не проклятье. Зона дала ему возможность стать кем-то здесь. Его почитают все. Сталкеры делают для него все – знают, что поможет, никогда не откажет.

Три Ха-Ха и Тень лежали очень близко друг от друга. В Зоне было необычайно тихо. Люди лежали на животах, подтянув автоматы как можно ближе к себе. Тишина настораживала. Три Ха-Ха говорил шепотом, но Тени казалось, что его голос громыхает кузнечным молотом по наковальне. Муха покинул их несколько дней назад. Подкравшийся кровосос, успешно провороненный сталкерами, мгновенно вцепился парню в лицо, лишив его глаз и языка. Расстрел чудовища уже ничем не помог бедняге. Он изошел кровью раньше, чем к нему успели даже приблизиться. Партизан ушел от них еще раньше. Ушел на своих ногах, а не в переносном смысле. После того, как группа сталкеров двое суток отбивалась от псевдоплоти, слепых псов и зомби, находившихся под влиянием контролера. Когда все закончилось Три Ха-Ха предоставил ребятам выбор. Он считал их долг выплаченным и никого не удерживал. Партизан ушел с чистой совестью. Легкораненый в ногу, он довольно бодро захромал, взяв левее той стороны, откуда они пришли. Муха остался, сказав, что всю жизнь будет сожалеть, побывав так близко от центра и не попытавшись загадать Желание.

- А чего ты желаешь? – тихо спросила Тень, внимательно глядя в чернильную темноту. Огонь разжигать было опасно, он мог привлечь ненужное внимание. Чем ближе к центру Зоны, тем тварей больше.

- Хочу понять ее. Не знаю, как это выразить в словах. Зона – это нечто несоизмеримо большее, чем мы привыкли видеть.

- Кажется, я тебя пониманию, - прошептала девушка. – Я тоже чувствую что-то такое. Давно уже. Какую-то связь…

- Да-да, - возбужденно зашептал Три Ха-Ха. – Точно. Многие чувствуют себя неразрывно связанными с Зоной, поэтому они не могут уйти от нее. Что-то держит нас в ней! И это что-то в нас самих, внутри. О, Силы Небесные, я так близок к пониманию! Настоящему пониманию Зоны!

Нечеловеческий рев перекрыл возбужденный шепот. Сталкеры вскочили, поднимая автоматы. Они находились  сейчас в аномалии, заглушающей любую электронику, поэтому включенные фонарики не освещали ни клочка пространства вокруг. Невдалеке раздался тихий шорох.

- Не стреляйте, это я, Партизан, - зашептал во мраке человеческий голос. – Брат, помоги. Я ранен, не стреляйте.

Тень метнулась было вперед, но Три Ха-Ха удержал ее за рукав. Одними губами он прошептал:

-Псевдоплоть? – и навел ствол оружия в сторону голоса. Откуда-то слева выскочило существо, напомнившее сталкеру сильно выросшую блоху, с человеческом лицом. Острые конечности ударили, но промахнулись. Короткая очередь сопроводила неудавшегося охотника. Псевдоплоть копировала звуки, но сама разума не имела. Ею управляли инстинкты и интуиция. Справа тоже что-то зашевелилось. Что-то непонятное и, судя по всему, большое. Три Ха-Ха и Тень замерли, не в силах оторвать взгляд. Темнота сгущалась. Они чувствовали это. Словно живое существо группировалось для прыжка.

Псевдоплоть в ужасе сбежала. Бросила желанную добычу.

-Химера, - Тень отступила в сторону. Выстрелы далеко слышны. В темноте химера ориентировалась куда лучше людей. – Бежим?

- Бежим, - Три Ха-Ха сказал это, уже набирая скорость. Даже не так. Это прозвучало как: «Бежи-и-им». С затихающим окончанием. Тень не отставала от него. Бегать в темноте от химеры – дело очень нехорошее. Мало того, что каждое мгновение рискуешь влететь в аномалию, так и понимаешь, что занимаешься бессмысленным по сути делом. Как сказал один знакомый Три Ха-Ха сталкер: «Не бегай от химеры. Умрешь уставшим».

Каким-то чудом сталкеры не попали в ловушки и даже выбрались на свободный  от электромагнитной аномалии пятачок. Фонарики дали два тоненьких лучика света. Три Ха-Ха, обернувшись, выстрелил в сторону надвигавшейся опасности. Огромная, похожая на львиную, лапа снесла половину его головы. Тело, дергаясь в конвульсиях, успело нажать на спусковой крючок, и пальцы не ослабили хватку даже после смерти. Тень стреляла почти в упор, не отвернувшись, когда ее с ног до головы залило чужой кровью. Откуда-то сбоку добавилась еще одна автоматная очередь. Химера была безжалостно расстреляна. Хотя удивительная живучесть этих тварей отличала их от остальных, против такого напора тварь не устояла. Она упала рядом с телом Три Ха-Ха.

Тень опустилась на колени. Три Ха-Ха оказался вдруг ближе, чем все, кто когда-либо окружал ее. Он выразил именно то чувство, которое много лет мучило и не давало покоя девушке. И вот Зона забрала его жизнь. Тень поднялась на ноги, забирая из карманов магазины с патронами.

«Я верну тебя», - со злостью подумала она. - «Верну. И ты загадаешь ЕЙ свое желание!»

Человеком, поддержавшим огонь по химере, оказался Партизан. Одна рука его плетью висела вдоль тела. Голова наспех перебинтована, повязка пропиталась кровью.

- Мы должны дойти, – сказала ему девушка. – Мы просто обязаны.

Партизан молча подхватил окровавленный автомат Три Ха-Ха, повесил его через плечо. Пригодится. Тень шла впереди.

***

«Иди ко мне», - шептал Монолит. - «Сюда. Ко мне».

Голос звучал в ее голове невыносимо громко. Подземелья четвертого энергоблока оказались полны снорков и тушканов. Если на тушканов можно было почти не обращать  внимания, то живучие и крайне агрессивные снорки доставили немало хлопот. Когда потерялся Партизан, Тень не помнила.  Она просто шла на голос, пальцы сами нажимали на спусковой крючок, когда опасность возникала на дороге. Но теперь опасностей стало меньше. Монолит звал ее.

«Иди КО МНЕ!!!», - почти разрывал голову голос.

Тень поднялась по железным ступеням. Неожиданно стало легче. Голос прекратил свое «радиовещание».

Голове неожиданно стало легко.

«Чего ты хочешь?»

Голос раздается не в голове. Просто рядом. Будто стоит человек и разговаривает с тобой. Но так четко его слышно, что становится понятно – не ушами слушаешь.

- Ты – Монолит? – спрашивает Тень.

«Да»

- Ты выполнишь мое желание?

«Выполню», - легкий вздох. - «И чего же ты все-таки хочешь?»

«Спасти его!» - таким был ответ.

Все прошлые желания, что были не раз перебраны в уме, потеряли важность и значимость. Осталось лишь одно – вернуть.

«Так ли это?» - простой вопрос вызывает страх и отчаяние. Но никакое другое желание просто не приходит в голову, ставшей вдруг тяжелой, просто неподъемной.

«Да. Да! Да!!!» - голос срывается в крик. Это очень мучительно – раз за разом пытаться вспомнить то, что вспоминать совсем не хочется. А потому раздражает. Желание уже озвучено. Зачем переспрашивать?

«Да будет так!» - Легкий усталый вздох слышится в неожиданно сильном и властном голосе. Это странно – не слышать ушами. Словно какой-то сигнал посылается прямо в мозг. И ты чувствуешь все оттенки эмоций собеседника. Они болезненно бьют по оголенным нервам. Ты вздрагиваешь, словно от неожиданного щелчка над самым ухом…

И просыпаешься.

***

- Доброе утро, Тень, - поздоровался Три Ха-Ха. От него пахло сосновой смолой и  свежеразогретой тушенкой. – Ты подремала пару часов. Завтра мы уже будем на месте. Муха и Партизан проверяют периметр, пока кроме небольшой электромагнитной аномалии, ничего не нашли.

Он улыбнулся какой-то детской, задорной улыбкой, и, почему-то, всегда хотелось улыбнуться в ответ. Вот и опять. В который раз…

Первый луч перед рассветом

Людям благо возвещает.

Первый луч — носитель света,

Радость в сердце возвращает.

Первый луч как вестник рая,

Он спасение несёт.

Перед ним тьма отступает,

Исчезает ночи гнёт.

Первый луч мрак растворяет,

Тьмы прислугу изгоняет,

Солнце за собой ведет,

Света радости несет!

                                  Кулибин

«Братишка, приходи! Тут хренотень творится!». Именно такое сообщение прочитал Чертополох, проснувшись с утра. Сообщение пришло от его товарища, с которым они недавно разошлись. Ненадолго, видимо.

Сообщение же оставило после себя одни загадки. Какая хренотень? С чего бы он, гордый Пернатый, такое сообщение написал? Пернатым его еще в школе одноклассники прозвали, ибо гордый он был, как павлин, и однажды найденное красочное перо везде с собой таскал, говоря, что это перо — перо Жар-птицы. Алексей на два года младше был, но они с Чертополохом сразу сдружились. Интересы одинаковые были, да и жили рядом. Везде вместе носились. Вот и в Зону вдвоем поперлись…

Чертополох улыбнулся детским воспоминаниям, но тут же снова нахмурился. Не зря ведь Пернатый это сообщение отправил.

Сталкер зашнуровал берцы, развязанные на ночь, затем поднялся с койки и взял в руки свою L85, прислоненную к тумбочке. Снял со стула свою разгрузку и надел ее. Потом подошел к тумбочке и, выдвинув шуфлядку, достал оттуда ПМ. Как бы Чертополох не относился к отечественным автоматам, зарубежным пистолетам он всегда предпочитал советские.

Все оружие было почищено с вечера, Чертополох всегда так делал. Вдруг с утра неожиданный поход, тревога или еще что, а оружие не почищено? Поэтому сталкер всегда чистил оружие перед сном, невзирая ни на что.

Засунув пистолет в кобуру на разгрузке, Чертополох вышел в коридор старой заводской общаги и захлопнул дверь. Замок в ней давно не работал, а толкового слесаря Бармен никак найти не может.

Спустя пять минут одинокий сталкер покинул территорию НИИ «Агропром». А на холме справа стоял одинокий силуэт…

***

Чертополох сделал очередной шаг, еще больше вторгаясь в туманный холод Темной долины. Он не любил этот туман. Слишком влажный, слишком холодный, слишком опасный.

Хотя вышел Чертополох едва в девять утра, до Темной долины он смог добраться лишь через четыре часа. Чертовы бандиты совсем заполонили Свалку. За время короткого перехода сталкеру пять раз пришлось вступить в бой, и теперь разгрузка пуста больше чем наполовину. Хорошо бы успеть дойти до небольшой деревеньки за Темной долиной, где на постоянной основе засел Пернатый. Ночью здесь ходить весьма опасно.

Вскоре одежда начала набухать влагой, и сталкер недовольно поморщился. Вот черт! А говорили, водоотталкивающая поверхность… с Большой Земли отдельным заказом плащ шел, а теперь что? Обычный зоновский туман так просто замочит плащ и репутацию компании? И ствол теперь чистить придется, туда ж за время боев земли и грязи набилось, а теперь она набухла и размякла. Ненавижу Темную долину…

Впереди, в тумане появились какие-то силуэты, а мгновением позже до сталкера донеслась речь, щедро припудренная характерным жаргоном. Черт, опять бандиты…

Чертополох метнулся в сторону, укрывшись за перевернутым УАЗом. Счетчик Гейгера немедленно затрещал, и сталкер поспешно выключил его, закинув затем в рот горсть таблеток от радиации.

Тем временем бандиты подошли ближе, и уже можно было разобрать их речь.

— …ну, в натуре, стремный какой-то заказ. Да и человечек мутный был…

— Это точно. Зуб даю, он что-то против нас измыслил. Надо было его еще там к ногтю, в натуре.

— Завалитесь оба! Нам сказали, что тут сталкер какой-то ломанется, мажорчатый. Если мы его пропустим, я вас в канаву скину, обоих! Будете до первых собак Темную долину криками оглашать! Отродье, еп…

Чертополох встрепенулся. Что за?.. Неужто его слили? Но кто? Чтоб бандитам заказали сталкера грабануть? Да когда такое было-то?

Тем временем бандиты прошли дальше. Однако крайний неожиданно отделился.

— Не могу больше, братва, отлить надо. Иначе в штаны напружу.

Бандит направился прямо к остову автомобиля, явно собираясь окропить его испражнениями. Чертополох набросил капюшон и как можно сильнее вжался в землю, перестав даже дышать. Бандит подошел вплотную, послышался характерный «вжик» ширинки-молнии. А затем прямо на сталкера полилось нечто теплое. Чертополох до боли сжал зубы и заставил себя терпеть.

Бандит окончил действо и вернулся к остальным, застегивая на ходу ширинку. Затем вся группа неторопливо пошла дальше, оглашая Темную долину своими разговорами.

Чертополох, выждав еще немного, торопливо поднялся и отряхнулся. Все-таки не прогадал он с покупкой комбеза, маскируется он прекрасно. По крайней мере, в тумане.

Сталкер задрал рукав и посмотрел на свои часы. Это были знаменитые часы марки «Seconda» завода «Ракета», с девятнадцатью камнями. Надежные, как автомат Калашникова. Почти.

Отряхнув камуфляж, Чертополох осторожно пошел дальше. А в километре от него на холме виднелся блеклый силуэт.

***

Чертополох осторожно перекусил колючую проволоку и отогнул края. Здесь заканчивалась территория Темной долины. Примерно в двух километрах отсюда виднелась деревня, где обосновался Пернатый. Уже отсюда можно было рассмотреть, что некоторые дома лежат в руинах. Однако над другими поднимались еле заметные столбы дыма. Чертополох ликвидировал дыру в ограждении и спрятал кусачки в разгрузку, посмотрел на часы, посмотрев время (16:09). Неожиданно его взгляд упал не свежий след рядом с забором, явно самому сталкеру не принадлежащий. Странно, подумал Чертополох. Он поднялся с колен и, спустившись по склону холма вниз, направился к деревне.

Неожиданно детектор аномалий, висящий на поясе, отчаянно заверещал, оповещая владельца о скоплении аномалий впереди. Чертополох глухо выругался. Твою ж дивизию! Специально эти все задержки, что ли…

Сталкер достал мешочек с болтами и пошел вдоль аномального очага, изредка кидаясь влево, в аномалии, болтами, пытаясь нащупать конец поля.

Пройдя метров двести, Чертополох понял, что основное поле пройдено, и он сейчас идет вдоль траектории движущейся аномалии. Детектор то заливался соловьем, то умолкал, а дорожка измятой травы была всего одна.

Сталкер проверил болтами траекторию и, не обнаружив вблизи аномалию, начал осторожно переходить полосу примятости. Вдруг детектор заверещал поросенком на бойне, и Чертополох почувствовал сильные потоки воздуха справа от себя, которые начали тянуть туда винтовку. Сталкер изо всех сил метнулся вперед, стараясь вырваться из хватки аномалии. Попытка резко выскочить из зоны действия аномалии не удалась — «Карусель» взяла L85 в оборот, и ремень, перекинутый через плечо и шею, крепко держал сталкера. Тогда человек резко упал на землю как можно дальше от зоны действия аномалии и, достав из ножен нож, начал перепиливать натянутый ремень винтовки.

Наконец последнее волокно было перепилено, и Чертополох резко метнулся вперед. Сзади раздался стук. Сталкер обернулся. Винтовка лежала на земле, а волна травы уходила дальше. Чертополох вернулся и подобрал винтовку. Жаль, запасного ремня нет…

Отряхнув L85 от налипших травинок, сталкер направился вперед, к деревне.

***

Деревня встретила Чертополоха гробовой тишиной. Даже часовых не было. Слабые столбы дыма от костров поднимались над парой наиболее целых домов, но не было слышно ни разговоров, ни гитарной музыки, ни прочих атрибутов мирного сталкерского лагеря. Лишь гробовая тишина.

Сталкер вошел на территорию поселка, минув первую пару домов. Тишина настораживала, и Чертополох поудобнее перехватил винтовку, которую вынужден был нести в руках. Все-таки ненормально это для сталкерского лагеря.

Подойдя к ближайшему дому, где горел костер, сталкер осторожно зашел туда. Внутри не обнаружилось никого. Однако из кострища торчали торцы пары поленьев, подложенные совсем недавно. Рядом с различными деревянными поддонами, отломанными автомобильными седушками и листами жести, выстланными травой и листьями, стояли рюкзаки, к полуразрушенной северной стене, на которой висели старые часы, стояла гитара. В противоположном углу стояло старое фортепиано. Все лежало так, будто сталкеры коллективно отлить вышли.

Неожиданно на сталкера накатило какая-то аномальная апатия. Нафига вообще кого-то икать? Захотят — найдутся сами, чай, не маленькие. А он сюда от Агропрома перся, устал… ну вас всех в жопу.

Чертополох расстегнул застежки рюкзака, и тот послушно упал на пол. Сталкер пододвинул к стене одно из мягких сидений, выломанных из старых автомобилей, и прислонился к стене, положив винтовку на колени. Глаза сами собой закрылись, и Чертополох неожиданно для себя задремал.

***

Раскатистый вой резко выдернул сталкера из небытия сна. Чертополох резко вскочил, сжимая в руках винтовку, ставшую скользкой. Вся одежда, успевшая высохнуть у костра, вновь была влажной и прилипала к телу.

На улице была ночь. Единственным, что разгоняло тьму, был серп молодой Луны, низко висевший над горизонтом, и костер, как ни странно, все еще горевший. Чертополох вскинул часы к лицу и посмотрел на время. 04:07. Черт, почти всю ночь проспал…

Вой повторился. Сразу вспомнился рассказ Вити Тысяча-И-Одна, прослушанный накануне вечером. «Говорят, в окрестностях Темной долины поселился Вой. Никто точно не знает, что это на самом деле. Одни говорят, что это огромный пес, убивающий любого, кого увидит. Кто-то твердит, что это — проклятый Зоной сталкер, обреченный до смерти скитаться вокруг Темной долины и убивать всех. Третьи клянутся, что это какая-то новая аномалия так громко воет. Но в любом случае каждый, кто в ночь выйдет за пределы светового круга в окрестностях Темной долины, исчезает. А остальные всю ночь слышат его ужасные крики...» Дальше Чертополох не помнил, однако и этого было достаточно.

Вой повторился, уже ближе. Сталкер сжал винтовку в руках, готовый открыть огонь по любой тени, которая дернется не так.

Звенящую тишину ночи, разлившуюся после воя по окрестностям, нарушил тихий, настолько привычный звук, что Чертополох не сразу его воспринял. Стук маятника часов.

Секундная стрелка на старых советских часах пошла по циферблату, отсчитывая секунду за секундой. Против часовой. Вслед за секундной поползла от первого после тройки деления к двенадцати минутная стрелка. Часовая короткая стрелка осталась неподвижной.

Вой вязким переливом разлился по деревне. От него загудело в ушах, взгляд поплыл, покрывшись серой пеленой.

Часы продолжали тикать, гулким набатом отдаваясь в ушах. Неровные тени от пламени костра плясали на стенах, вырисовывая на них ужасных монстров. Подул холодный ветер; костер всколыхнулся, несколько поленьев, ярко пылая, странным образом откатились в дальний угол, зловеще подсвечивая снизу старое фортепиано. Крышка, поднимая облака пыли, со скрипом сдвинулась с места и открылась. Сами собой нажались клавиши, и в глубине инструмента завибрировали струны, выдавая первые ноты одной из любимых произведений Пернатого, да и самого Чертополоха — Реквием Моцарта. Заупокойная месса…

(включите аудиозапись)

Вой повторился еще ближе, ударяя по ушам; стал слышен хруст камешков на улице. Часы неумолимо тикали, отсчитывая секунды в обратную сторону. Клавиши на фортепиано начали нажиматься в две руки. Чертополох странно дернулся, вскочил на ноги и с безмолвным криком на устах рванулся вперед. Пробежав несколько шагов, сталкер споткнулся о какой-то черный ком. Ком оказался рюкзаком, ранее не замеченным. От удара он сдвинулся, и пол рядом с ним залило белое свечение экрана КПК, на котором светилось последнее сообщение. «Братишка, приходи! Тут хренотень творится!». А рядом с прибором лежало то самое перо.

Чертополох испуганно отпрянул от КПК. Ногу пронзило острой болью: колено пробил гвоздь. Сталкер попытался отползти. Но оглушающий вой снова повторился, и Чертополох упал лицом на деревянный пол, беззвучно содрогаясь от боли. Из ушей и носа потекла кровь.

На пороге полуразрушенного дома появилась странная тень, лишь приблизительно похожая на человека. Чертополох поднял винтовку и нажал на спуск. Прогремел выстрел, а затем винтовку заклинило: попавшие внутрь грязь и роса привели к сбою в работе механизма. Сталкер отбросил L85 в сторону и вытащил из кобуры пистолет. Левая рука нашарила стену, и Чертополох медленно начал вставать по ней. Колено пронзило болью, но сталкер, сжав зубы,  продолжал подъем. Существо стояло на прежнем месте.

Чертополох не выдержал и нажал на спуск, метнувшись в следующую секунду к дыре в стене, пытаясь скрыться от музыки, от стука маятника, от странного существа. Но они неотступно следовали за ним, все увеличивая и увеличивая громкость.

Чертополох ворвался в соседний дом. Там тоже было пусто. Но едва переступив порог, сталкер увидел белую вспышку и снова оказался в доме с фортепиано. Силуэт все так же стоял на пороге. Чертополох рванулся в сторону, выпрыгнув в окно с выбитой рамой, и перемахнул через забор. Снова вспышка.

Секундная стрелка совместилась с минутной на двенадцати. Часы зазвонили. Тень резко переместилась ближе к сталкеру. А в следующую секунду что-то ударило Чертополоха прямо в сердце…

Странный зеленоватый туман окутывал помещение. Чертополох стоял рядом со стеной. У костра сидело четверо. Среди них был и Пернатый. Он повернул голову, и улыбнулся. Однако лицо его было истерзано; желтым пятном выделялись зубы. Пернатый подложил в костер еще одно полено, а затем проговорил:

— Вот, для тебя костерок держим. Ждали, когда ты придешь…

Чертополох с трудом отлепился от стены и пошел к костру сквозь туман. Неожиданно костер разлетелся по помещению. Сталкеры никак не отреагировали. В дверном проеме показался еще один силуэт. Он поднял руку и знакомым голосом сказал:

— Привет от Зоны, Чертополох.

Затем грянул выстрел…

Первый рассветный луч коснулся пола, освещая тучи пыли, поднятые в воздух. Фортепиано продолжало играть. Часы упали со стены, вырвав гвоздь из раскрошившейся кладки. А посреди помещения, на месте кострища, лежал труп в обугленном плаще. Труп с лицом, которое Чертополох не раз видел в зеркале. Его лицо. Мертвое. Над трупом склонилось странное существо, бывшее некогда человеком. Лохмотья висели на иссушенном теле, как половая тряпка. Существо повернуло голову, и Чертополох узнал еще одного своего друга и наставника — Примера. Когда-то давно он сказал: «На каждую типичную ошибку сталкера я могу показать как минимум по одному шраму. Желаю тебе не делать столько ошибок».

Существо, некогда бывшее Примером, открыло рот и проговорило:

— Привет от Зоны, Чертополох… совершил я таки свою роковую ошибку…

Чертополох узнал его голос. Именно этот голос вместе с выстрелом вернул его из зеленого тумана. Сталкер ответил:

— Привет от Зоны, Пример.

И выстрелил мутанту в голову.

***

Силуэт сталкера, темным пятном плаща выделявшийся на фоне земли, освещенной лучами раннего рассвета, скрылся за горизонтом. Стоящий на холме Витя Тысяча-И-Одна отнял от глаз бинокль и задумчиво произнес:

— …как бы то ни было, рядом с Воем начинают твориться странности. Такие, какие сам себе выдумает жертва. Убить же Воя невозможно, пока он сам того не захочет. Вот так-то, братцы-сталкеры…

Он еще немного помолчал, а затем вымолвил:

— Ошибся я. Не на того напал. Жаль…

Темно-серые, медленно плывущие низко над землей грозовые тучи темными пятнами выделялись на сером небе. Сухо потрескивал костер. Из подвала доносился храп спящего со спокойной душой сталкера. Сидящий у костра Витя Тысяча-И-Одна затянулся своей «Примой» без фильтра и выпустил еще одну струйку дыма. Байкал плотнее закутался в свою телогрейку, стараясь скрыться от дыма, клубами витающего под потолком.

Витя выпустил струю дыма в опасной близости от Байкала, и тот спрятал лицо в воротник, изо всех сил сдерживая душащий его кашель.

— Слышь, Хриплый! — сказал Витя. Байкал недоуменно поднял голову и поморщился. Он еще не привык к новому прозвищу...

— Хриплый! А ты слышал историю про Колокольный звон? — спросил Витя, выпуская еще одну струйку дыма.

Байкал не выдержал и надрывно закашлялся, одновременно мотая головой.

— Чё, правда, не слышал? Ну, тогда слушай. Говорят, что в последнее время на Болотах стали происходить странные вещи. Вроде бы люди слышали ночью колокольный звон. Настоящий, церковный, как будто в Пасху перед Троице-Сергиевой лаврой оказался. Да только не пасхальный звон этот совсем, скорее, похоронный. С утра ведь некоторых недосчитывались. Днем народ ходил к церкви, да только ничего не нашли. А ночью те, кто внутри остался, исчезли. Один из сталкеров в то время отлить вышел, не решился осквернять церховь. Х-хе... религиозный был. Это-то его и спасло. Он рассказывал, что сначала резко погас костер, хотя парень сам пару минут назад подкладывал туда поленья. А потом изнутри донеслись отчаянные крики ужаса. Парень этот как был, с расстегнутыми штанами, рванул напролом куда глаза глядят. Добежал кое-как до хутора, так его чуть за зомбяка не приняли! Чуть не пристрелили. С тех пор парень этот заикаться страшно стал. А церковь по-прежнему каждую ночь на колоколах играет. Вот так-то, братцы-сталкеры...

И тут Байкал вспомнил про завтрашнюю встречу с одним из командиров «Тропников» — Метрономом. Напоминание стояло на завтра, Байкал хотел отправиться ранним утром. Однако что-то подсказывало сталкеру, что надо идти именно сейчас.

Байкал очень натурально закашлялся, благо, имитировать почти ничего не надо было, и встал на ноги.

— Хриплый! Ты куда? — обеспокоенным голосом спросил Витя.

— Выйду про... хр-р... ветрюсь. Наку... хр-р... рили тут... — ответил Байкал, выходя из ангара под серую пелену плачущего неба...

***

С громким всплеском армейский сапог с высокой шнуровкой впечатался в мягкую землю Болот. Ветер принес влажный воздух с запахом гнили, водорослей и мха.

Байкал в последний раз оглянулся и пошел вперед. Ветер разогнал тучи, так и не разразившиеся дождем, и теперь последние лучи садящегося солнца освещали распростершиеся перед взглядом сталкера Болота, окрашивая их в розовый, красный, оранжевый цвета. Над водой носились первые клочья тумана, похожего на вату. Отсюда на некогда прекрасную реку, превратившуюся в вязкую трясину, простирался великолепный вид, и казалось, что Болота можно пройти насквозь за полчаса.

Нога наступила на что-то твердое, сухо хрустнувшее под тяжелым армейским берцем, и сталкер, осмотрев окрестности, присел на корточки.

В землю была вмята снайперская винтовка. Изделие «Винторез». Некогда вороненые, металлические части винтовки покрылись рыжеватым налетом ржавчины. Желтый пластик приклада частично разложился и покрылся черными пятнами. Оптика перекосилась, передняя часть сверкала острыми краями разбитой линзы.

Байкал осторожно убрал ногу в сторону, уже зная, что это хрустнуло. Это был магазин. Латунные цилиндрики патронов поблескивали в последних лучах заката.

Сталкер поднялся, недовольно покачивая головой. Такое хорошее оружие... было. В армии он однажды держал такую винтовку в руках. Почти невесомая, она казалась пневматической игрушкой в сравнении с автоматами Калашникова и Никонова, лежавшими на стойке рядом. Во время выстрелов были слышны лишь пощелкивания срабатывающей автоматики, и казалось, что винтовка не стреляет, ведь отдачи почти не было. Однако бумажная мишень в ста метрах исправно покрывалась черными точечками.

Байкал прошел меж двух вагонов, один из которых был поврежден. «Воронка», появившаяся буквально под вагоном, оторвала довольно большую часть обшивки.

Неожиданно откуда-то слева послышался рык. Байкал замер, сильно сжав Сайгу...

***

2012 год, Подземелья «Агропрома»

До ушей Байкала донесся страшный рев, эхом разносившийся по подземельям, и идущий впереди солдат-срочник замер, пораженный ужасом. Эхо замолкло, раздробившись на маленькие кусочки.

Спереди, куда ушел авангард, состоящий из срочников, долетел страшный крик ужаса, беспорядочные автоматные очереди. Затем все стихло. Бойцы взяли оружие наизготовку и рассредоточились по помещению.

Спереди раздалось громкое сопение. Байкал увидел капли крови, появляющиеся из ниоткуда и капающие на пол. Остальные тоже заметили это. Кто-то из бойцов истошно заорал и зажал спусковой крючок. Автомат быстро увело вверх, но первые несколько пуль попали в мутанта, выбив фонтанчики крови и плоти.

Монстр дико заревел и появился. Это был двухметровый гуманоид с лысой головой. Вместо челюсти под головой болталось четыре щупальца, по которым стекала кровь. С когтей капали алые капли. Глаза налились красным.

Кровосос сделал рывок, ухватил лопатообразными лапами ближайшего бойца и с размаху бросил его на стену, откуда торчала острая арматура. Крик ужаса смешался с криком боли и резко прекратился. Опомнившись, военные открыли огонь по мутанту. Кровосос заорал и попытался исчезнуть, однако множественные раны не дали ему этого сделать. Еще более разъярившись, мутант бросился прямо на нескольких бойцов, сбившихся в кучку в углу помещения.

Байкал нажал на спуск, и автомат в руках послушно вздрогнул. Морда кровососа брызнула алым, одно из щупалец отлетело в сторону. Кровосос дико взревел, его повело в сторону. Когтистая лапа пролетела по широкой дуге и с треском вспорола рукав камуфляжа, сбивая военного с ног. Левую руку пронзила острая боль, по кисти побежали горячие струйки.

Кровосос, преодолевая внезапно возникшее головокружение, развернулся и снова бросился в атаку. Превозмогая боль, Байкал поднял автомат и произвел сдвоенный выстрел. Боек автомата сухо щелкнул, сообщая об опустевшем магазине. Лапа кровососа с хрустом ударила по шее бойца рядом и резко дернулась назад, вытаскивая солдата из кольца.

Рука Байкала нашарила магазин, выпавший, когда человек падал. Военный выверенным движением подсоединил магазин к автомату, передернул затвор и сразу же нажал на курок. Голова мутанта окрасилась красным, кровосос пошатнулся, зацепился левой ногой за правую и с грохотом упал на пол, скрипя когтями по металлическому полу в предсмертной агонии. Байкал обессиленно оперся спиной о стену помещения, опустевшим взглядом пытаясь пробить кроваво-красную пелену, застившую глаза.

***

Рев повторился, и Байкал сильнее сжал карабин.

Кровосос проявился у противоположного конца искореженного аномалией вагона. Судя по бледному окрасу, мутант был совсем молодым.

Монстр трубно взревел и бросился на сталкера, казавшегося беззащитным перед физической силой мутанта. Байкал вскинул Сайгу и выстрелил. Пуля хищной пираньей метнулась к мутанту и выгрызла из его перевитого мыщцами тела небольшой кусочек, разбрызгивая кровь. Мутант болезненно заорал, сбавляя скорость, и Байкал нажал на курок еще дважды, посылая кучочки свинца навстречу монстру. Кровосос, получив еще одно ранение, резко свернул в сторону, входя в режим невидимости.

Байкал напряженно повел стволом за шевелящейся в такт быстрым шагам мутанта невысокой серо-зеленой травой. Громкое сопение донеслось откуда-то слева, и Байкал резко развернулся, одновременно нажимая на курок.

Кровосос получил еще одну пулю, обиженно заревел и бросился вперед, надеясь достать сталкера в лоб. Байкал произвел еще два выстрела. Одно из щупалец отлетело в сторону, перебитое пулей. Кровосос покачнулся, но молодой крепкий организм выдержал повреждения, и мутант снова выровнялся, еще более ускоряясь. Байкал резко перекатился назад и вправо. Ремень Сайги резко натянулся, а затем змеей соскользнул вниз, сопровождаемый странным хлопком и треском рвущейся ткани. Байкал окончил перекат переходом в позицию для стрельбы с колена, выдернул пистолет из кобуры и четырежды выстрелил по мутанту. Колено левой ноги брызнуло алым. Кровосос болезненно заревел, нога подогнулась, и мутант, упав, покатился по земле в сторону «воронки».

Пистолет в руках Байкала дважды вздрогнул. Первая пуля выбила фонтанчик земли рядом с телом стремительно катящегося по земле мутанта. Вторая вонзилась в покатый череп чудовища. Кровосос резко дернулся, руки мутанта напряглись, вгрызаясь в землю мощными когтями. Тело же мертвого мутанта остановилось в считанных сантиметрах от аномалии, левая рука кровососа, попавшая в зону действия «воронки», вытянулась в сторону аномалии, а затем с глухим хлопком исчезла. Из обрывка руки хлынула кровь. Байкал поднялся с колена и, на ходу перезарядив пистолет, подошел к ремню карабина, едва выделявшемуся в серо-зеленой пожухлой траве.

Концы ремня распушились обрывками нити. Видимо, ткань не выдержала напора аномалии и порвалась, оставив Сайгу в аномалии.

Байкал встал с корточек и решительным шагом направился в сторону Болот, небо над которыми стремительно затягивалось тучами. Не заметил он силуэта сталкера, стоящего не одном из окружающих Болота холмов...

***

Байкал уже который час шел по этому гребаному лабиринту. Солнце давно село, а тучи, вновь серым пологом раскинувшиеся над территорией, бывшей некогда прибрежной зоной прекрасной реки, закрывали Луну и звезды, лишая землю последних крох света.

С холма Болота казались небольшими, неуловимо прекрасными, скрывающими в себе какую-то тайну. Однако сейчас перед Байкалом предстала обратная сторона медали. Уже который час в бледном пятне садящегося налобника мелькала однообразная картина. Камыши в рост человека сменялись на протоки вонючей воды, зеленоватой из-за многочисленных мелких водорослей. Мостик из старых, почерневших от времени, но все еще крепких досок — и снова камыши…

Байкал перешел по бревну очередную протоку, зеленевшую в бледном свете садящегося налобника. И как только сталкеры «Чистого неба» здесь ориентировались? Это же совершенно невозможно! Хотя кто знает, может, все эти россказни про «Чистое небо» — байки от начала до конца. Да и на россказни про Болотного доктора он зря поддался. Хотя чего уж теперь горевать...

Камыши впереди, освещенные бледным светом садящегося фонаря-налобника, слабо зашевелились. Байкал сильнее сжал рукоятку своего наградного ПМ с надписью «Байкалову В.Е. за отличную службу»…

***

2012 год. Окраины Радара

— Байкал, Шорох, в авангард! — зашипела рация голосом командира. Байкал крепче сжал свой «Абакан» и ускорил шаг, обгоняя отряд.

Их подразделение было одним из участников операции по захвату Выжигателя после того, как его излучение неожиданно исчезло. Вертолет вляпался над Мертвым лесом, однако выживший пилот сумел посадить машину относительно аккуратно, и жертв среди десанта удалось избежать. Однако теперь они опаздывают к месту боя, откуда доносилась постепенно затухающая канонада.

Истошный вопль «Мутанты!!!» идущего в арьергарде Мангала разорвал мирное шипение эфира. А затем сзади ударил залп автоматов.

Байкал перекатился за ствол широкого дерева, скрывший его от недобрых глаз, которые могли сейчас сверлить ему спину, и поднял прицел автомата на уровень глаз, выцеливая собак в месиве рукопашной.

Палец надавил на спуск, и автомат в руках послушно вздрогнул, посылая в псевдопса очередь из двух патронов. И тут же — еще одну. Первая очередь вспорола мутанту бок, заставив его споткнуться и покатиться по земле, вторая пробила череп, завершая начатое.

Байкал чуть сместил ствол и дал две очереди в два патрона, сбивая с ног собаку, отскочившую от одного из бойцов. Произвел еще одну очередь, сбив собаку с уже не сопротивляющегося Мангала.

Раскатистый выстрел из СВД пронесся по опушке, уходя вглубь леса. Шорох коротко вскрикнул и выгнулся, падая лицом на рыжие иголки, толстым слоем покрывшие землю. Тут же заработало несколько автоматов, и бойцы задергались, получая очереди. Несколько бойцов укрылись за препятствиями. Тело Шороха слегка пошевелилось. «Добивают, с-с*ки», — мелькнула мысль, тут же прогнанная фонтанчиками земли, вылетевшими у ноги.

Байкал высунулся, осматривая местность вокруг вертолета через прорезь прицела. Дал короткую очередь, сбивая с ног бойца в грязно-белом с коричневыми вставками камуфляже. Прокричал в гарнитуру:

— Мы здесь не продержимся! Надо отступать! Повторяю, отступаем!

Дав еще одну очередь, Байкал перекатился в сторону и рванул в лес. Один из бойцов вскочил из-за трупа здоровенного кобеля псевдопса и бросился в сторону, беспорядочно отстреливаясь. Серия небольших отверстий перечеркнула ему спину, а заодно — и жизнь. Предсмертный хрип перемешался с шипением эфира.

Байкал перепрыгнул упавшее деревце с давно облетевшими ветвями и немного свернул, повинуясь любопытству, которое требовало новых «подвигов».

Что-то горячее толкнуло в спину, Байкал попытался удержаться на ногах, но они неожиданно оказались ватными, не слушались мозга. По спине побежало что-то горячее. А затем наступила темнота…

***

2013 год. Расположение 1-го батальона военных сталкеров

— Лейтенант Байкалов, выйти из строя!

Байкал сделал шаг вперед, поморщившись от боли в правом легком. Три пули оттуда достали, чудо вообще, что выжил...

— За отличную службу лейтенант Байкалов Виктор Евграфович награждается именным пистолетом и внеочередным званием капитана!

— Спа... хр-р... сибо... — пробормотал Байкал, но тут же опомнился: — Слу... хр-р... жу Украине! — и хрипло закашлялся, содрогаясь от боли в легких...

***

Байкал мысленно помотал головой, отгоняя неприятные воспоминания. Виноватых тогда нашли в высшем эшелоне. А выживших бойцов к награде приставили, благо их не больше десяти осталось.

Камыши вновь шевельнулись. Палец на спусковом крючке напрягся, готовый в любой момент дожать спуск и произвести выстрел.

Из камышей выбралась крыса. Черная бусинка носа нервно задергалась, обнюхивая окрестности в поисках опасности. Глаза сфокусировались на силуэте человека с огненной палкой в руке, и крыса поспешно ретировалась обратно. Байкал злобно сплюнул ей вслед.

Фонарь мигнул в последний раз и с тихим шипением остывающего корпуса выключился. А в следующий миг уха сталкера коснулся странный звук. Настолько неуместный здесь, посреди Болот, что Байкал в первый миг решил, что у него помутнение рассудка.

Колокольный звон.

Именно колокольный звон разлился над ночными Болотами, тревожа редких путников.

Руки до боли сжали пистолет, практически бесполезный в темноте. Глаза изо всех сил напрягались, силясь увидеть что-либо в кромешной тьме безлунной ночи. А уши продолжали слушать звон колоколов. Звон, который никак, абсолютно никак не мог здесь быть. Однако вместе со страхом пришло любопытство. Желание узнать, что же там такое. Желание, которое может стать смертельным...

Байкал осторожно пошел в сторону звона. Глаза уже могли различать отдельные стебли камышей, однако полностью еще не освоились.

Нога ступила на старую доску, перекинутую через протоку, и она негромко скрипнула. Байкал лишь стиснул зубы. Сильнее сжимать пистолет уже не получалось.

Из-за облаков выглянула луна, освещая призрачным светом верхушки камышей. Ее призрачный свет белыми лучами пронизал темноту, распростершуюся над болотным лабиринтом.

Камыши неожиданно расступились, и перед сталкером выросла витая ограда кладбища. За кладбищем темным  силуэтом возвышалась церковь. Укрытая проржавевшими листами металла крыша освещалась холодным светом Луны, нижняя часть терялась в ночном тумане. Колокольня с дырявой дощатой крышей, никогда не имевшая позолоты, мелко вибрировала, потревоженная колоколами. Колоколами, которых не было.

Байкал осторожно перелез через метровую кованую оградку и двинулся меж могил. Надгробья холодными камнями высвечивались в бледном свете Луны. Полустертые надписи поблескивали остатками серебрения. Витые ограды могил старым металлом чернели в белых холодных полосах света.

Ближние к церкви могилы были затоплены болотной водой, и армейские берцы вязли в обманчиво твердой земле. У лестницы бокового входа вода доходила до колен, и каменные ступени лишь верхней ступенью выглядывали из черной в лунном свете воды.

Ноги медленно взошли по лестнице и остановились у входа. Рука сжала рукоятку пистолета. В ней притаилось восемь девятимиллиметровых «маслят», восемь смертоносных ос, готовых в любой момент вылететь из ствола. Сквозь гулкий набат колоколов в мозгу проявилась мысль: «Черт, ну и на фига я сюда прусь? Любопытство гребаное, как же ты меня достало...». А затем сталкер сделал очередной крадущийся шаг, входя в темноту церкви, пронизанную тонкими белыми потоками. Деревянный пол негромко скрипнул под ногами.

Четыре вспышки, сопровождающиеся негромкими хлопками выстрелов, на долю секунды отпечатали на сетчатке Вити Тысяча-И-Одна странную, угловатую тень. А затем зыбкую тишину Болот разорвал холодящий душу крик ужаса… А затем зыбкую тишину Болот разорвал холодящий душу крик ужаса…

Кулибин, 13:02, августа 11, 2016

336.mp3

http://www.youtube.com/watch?v=Geh29-AzZAg

Владелец берца уверенным шагом двигался по пересеченной местности, внимательно всматриваясь в пространство впереди себя. По спине по-дружески хлопал «Винтарь», а контейнер для артефактов обдавал ногу приятным теплом редкой находки. Тело идущего было надежно скрыто высокотехнологичным нано-плащом, который, помимо прочего, капюшоном закрывал и голову. Под тенью капюшона виднелись глубокие морщины, идущие от носа до уголков рта, а впалые старческие щеки покрывала недельная щетина.

Уже давно в Новом Убежище ему дали имя «Рейдер» за уникальное умение ходить в рейды в запретные земли. Удивительно, что раньше у него было другое прозвище. То, которое он получил в день своего первого появления в Зоне. Но прошли многие годы, за это время Большой выброс, перекроив Зону, утащил в ад почти всех опытных сталкеров, а новички старое прозвище не оценили и придумали новое. В таком случае можно только смириться, и Рейдер смирился.

До ближайшего укрытия, как и любого признака проржавевшей цивилизации, было немало километров: Рейдер был окружен только полумертвыми полями и чащами, наполненными смертельной опасностью. Предстояла еще долгая дорога до столь желанного Убежища, где сталкера уже заждался перекупщик артефактов. Для своего солидного возраста он шел уже достаточно, чтобы начать испытывать усталость, но уверенность в шаге сбавлять было нельзя — запретные земли. Хотя такая сосредоточенность была по большей части просто привычкой, ведь с Зоной старый сталкер был на ты.

Из близлежащей опушки леса эхом донеслись утробные звуки, но Рейдер никак не отреагировал на потенциальную опасность. Его «Винтарь» хоть и был устаревшим оружием, но модификация артефактом позволяла винтовке обломать зубы многим местным тварям. Также ни одна аномалия не могла укрыться от Рейдера: странный привкус во рту, боль в запястье, головокружение — все это служило надежно проверенными признаками приближения к смертельным зонам. Однако Рейдер совсем не мог предсказать наступление Выброса, хотя раньше некоторые сталкеры хвастались возможностью предвидеть это явление: у кого-то перед Выбросом ныла спина, у кого-то появлялись галлюцинации. У Рейдера ничего подобного не было.

Выйдя на проложенную мутантами тропу, Рейдер ускорил шаг, все также пристально наблюдая дорогу перед собой. Пришло время съесть парочку пресных галет, лежащих в кармане. Только сталкер потянул дряблую ладонь к карману на боку плаща, как раздался резкий писк, поступающий с запястья руки. Рейдер сразу же остановился и поднял перед собой руку, будто захотел посмотреть время по наручным часам. Из небольшого устройства на запястье вырвались полупрозрачные голубые нити и сформировали перед лицом сталкера голографическую карту. Над ней болталась голубая надпись «ПДА 3.0» По информации устройства в километре от Рейдера кто-то просил помощь, отсылая сигнал SOS. Это заставило старого сталкера приподнять густые брови вверх, ведь там, куда проникал он, людей было встретить нельзя.

С одной стороны Рейдер устал, а путь остался не близкий туда, куда он уже опаздывает. С другой стороны, никто в здешних местах, кроме него, не поможет загадочному бедняге. Три секунды терзаний, пять… Сталкер посмотрел в ту сторону, куда он шел, а затем — в противоположную, откуда исходил сигнал.

— Нечего лезть туда, куда не следует, — сделав выбор, прошептал Рейдер и пошел в прежнем направлении, удаляясь от источника сигнала. Однако теперь он шел не так уверенно, а мысли его в большей степени относились к только что принятому решению.

«Может, с вертолета как-то сюда попал, — думал Рейдер. — Или группа сталкеров прорвалась. Надо будет узнать в Убежище».

Не успел Рейдер пройти более пятидесяти метров по тропе, как кусты впереди него зашевелились, но несколько техничных движений и «Винтарь» нацелился на источник шуршания. Из плотной листвы вышел незнакомый сталкер, что сильно впечатлило Рейдера: уже второй человек в крайне опасной местности за пять минут.

«Может быть, я уже так стар, что запретные земли стали столь посещаемыми?» — подумал Рейдер, осматривая вышедшего сталкера, который замер при виде дула «Винтаря». Но удивительным было даже не само появление этого молодого человека: на незнакомца был натянут комбинезон «Заря», который давно нельзя было встретить в Зоне, на лямке под его рукой висел древний автомат Калашникова. Примерно так были экипированы сталкеры еще во времена Стрелка.

— Не стреляйте, — первым начал диалог повстречавшийся.

— Кто ты? И что ты здесь делаешь? — Рейдер захотел получить ответы на все вопросы одновременно, при этом он не стал опускать оружие, ожидая чего угодно.

— Меня зовут Фрай. Мой лучший друг в большой беде, и я иду за ним, — ответил сталкер в «Заре», — но мне нужна ваша помощь.

— Как ты прошел сюда? — не отреагировал на просьбу Рейдер.

— На своих двоих, как еще? — неловко усмехнулся Фрай.

Рейдер неодобрительно фыркнул, но опустил свою винтовку.

— Клянусь Зоной, я не понимаю, как ты добрался до меня с этим хламом в руках и на плечах, но советую тебе пойти со мной до Убежища, иначе на обратном пути тебе так не повезет!

— Я долго шел, чтобы попасть сюда. Мой долг спасти друга. А вы должны были видеть сигнал SOS. Почему не захотели помочь?

— Помогать или нет — это мое дело, тебя не касающееся, — отрезал Рейдер.

— Так поможете?

Встреча с Фраем взволновала старого сталкера, но больше ему сейчас хотелось закрыть глаза на все и продолжить идти своим уверенным шагом в Убежище. Однако не отреагировать на сигнал помощи — это одно. Легко оставить на произвол судьбы того, кого никогда не видел и не знал. Мозг для совести всегда найдет отговорку: может, этот бедняга уже мертв; может, это ловушка; может, этот человек плохой, в конце концов. Однако теперь дело было совсем другое. Бросить этого Фрая — это отказать ему в спасении, оставив на растерзание мутантам и аномалиям запретных земель; это отказать в спасении конкретному человеку, тому, чье имя ты уже знаешь, помнишь его лицо, в курсе, что он шел за своим лучшим другом. К тому же эта история не могла не интриговать. Как пробрались эти двое сюда?

Глаза под капюшоном впились в сконцентрированное лицо сталкера в «Заре», но почти сразу переключились на вспыхнувшую голограмму ПДА. Сигнал SOS поступал с лесной опушки в километре от места текущей дислокации.

— Пошли. Вытащим твоего неудачника, а затем в Убежище, — тихо сказал Рейдер, тут же повернувшись спиной к Фраю.

Фрай быстро сократил расстояние до Рейдера и начал шагать сразу за ним.

— Так как ты прошел сюда, вглубь запретных земель? Ты не ответил, — не поворачиваясь к Фраю, спросил старый сталкер.

— Запретные земли, говорите? Не знал о них. Я лишь шел по маршруту, проложенному в ПДА.

— Считай, сегодня твой второй день рождения. На какой свалке ты нашел «Зарю» и Калашников? Современные сталкеры даже бы не распознали в этом храме бронежилет и оружие! И что у тебя там с другом?

— Это мой старый друг он шел в Припять, но попал в какую-то передрягу. А костюм у Сидоровича купил на прошлой неделе, — немного озадаченно ответил Фрай.

Рейдер так резко остановился и повернулся к попутчику, что тот чуть не врезался впереди идущего.

— Что ты несешь? Припяти не существует уже десятки лет, как и старика давно нет в живых. «Заря», Припять, Сидорович… Ты или шизофреник, играющий в первых сталкеров, или путешественник во времени, — и добавил. — Дай автомат!

Фрай снял Калашников с плеча и робко протянул Рейдеру. Получив автомат в руки, старик изо всех сил кинул оружие подальше. Молодой сталкер обескураженно посмотрел на старого.

— Тебе оно все равно бы не помогло в случае чего, — сказал Рейдер и отвернулся от Фрая также резко, как и повернулся к нему. Группа из двух человек продолжила движение.

«Не хватало еще блаженных на мои плечи. Теперь хоть наверняка не пустит мне пулю в затылок. Как бы и этот друг не оказался плодом воображения чудика» — размышлял старый сталкер.

Больше сталкеры не говорили. Рейдер лишь скупо указывал попутчику на самые смертельные аномалии, а также приказывал молчать, если чувствовал мутантов поблизости. Однако Фрай и так молчал: то ли обиделся на Рейдера, то ли от неразговорчивости. Километр был пройден быстро: старик не разменивался на небольшие опасности, хоть это и несло дополнительный риск, но сейчас время было важнее.

Опушка небольшого полумертвого леса стала заметна еще издалека. А приблизившись, сталкеры увидели останки кирпичных строений, обросшие серым мхом.

— Удивительно, не знал, что тут что-то было, — озадаченно прошептал Рейдер.

Толком нельзя было понять, что именно здесь когда-то было. От здешних строений максимум, что осталось — это куски торчащих из земли стен, кое-где были видны заросшие фундаменты.

— Пришли. Должно быть где-то здесь, — обратился к попутчику Рейдер, высматривая неподалеку лежащего друга Фрая, но ничего, кроме кирпичных фундаментов, не было видно.

Без разрешения Фрай прошел вперед старого сталкера, пристально оглядываясь по сторонам, но почти сразу остановился.

— Здесь ход под землю, — крикнул он, указывая на что-то пальцем в пару шагов от себя.

Рейдер медленно подошел к Фраю: действительно, ветками была завалена кирпичная лестница под землю. Складывалось впечатление, что человека здесь не было давно. Фрай несколькими движениями освободил дорогу от преград и сбежал по лестнице в темноту.

— Дурак, куда ты? — вслед ему крикнул Рейдер.

Но шагов «дурака» уже не было слышно. Сталкер взглянул на голограмму ПДА: на карте точка с именем Фрай определялась под землей и никуда не двигалась.

«Наверное, так и первый дурень сгинул», — подумал Рейдер, ощущая затхлый воздух, потоком выходящий из темноты лестничного проема.

Прежде, чем опуститься за Фраем, Рейдер, нажав кнопку на наручном ПДА, активировал встроенный фонарик устройства — мощный луч света забил с запястья сталкера во тьму спуска под землю.

Бетон, наверное, вековых ступенек крошился прямо под ногами, но Рейдер не прекращал ступать по ним. Через пару десятков секунд опасного спуска луч фонарика смог пробежать по стенам маленького подземного помещения. Кислый и сырой воздух проник в легкие Рейдера, заставив его так кашлянуть, что капюшон плаща соскользнул с лысой головы. Но старый сталкер не обратил на это внимания, осматривая местный антураж в узком пятне света фонарика. Хотя осматривать толком было нечего: кроме оббитых стен и засыпанного плешивым бетоном пола, ничего не было в помине. Если, конечно, не считать многотонную железную дверь, расположенную аккурат напротив Рейдера. Судя по ПДА Фрай и источник сигнала SOS были за ней, однако никаких голосов или шума слышно не было.

Подойдя к проему со шлюзом, старик обратил внимание на табличку, висящую над панелью с кнопками. Рукавом Рейдер провел по ней, чтобы луч фонарика смог пробиться через толстый слой пыли: «Бомбоубежище № 4».

«Полезное место, если о нем знать», — промелькнуло в голове Рейдера, которому дальше двигал больше интерес, чем желание кого-либо спасти.

Кнопки совсем были не нужны, шлюз – приоткрыт. Немного усилий, приложенных к одной из ручек, и шлюз откатился в бок, пронзительно скрипя. Фрай тут явно не мог пройти, не создав шума. Однако «Винтарь» был готов к любым неприятностям.

Теперь луч фонарика «осматривал» пространство на пару с дулом «Винтаря». За проемом было еще одно затхлое помещение, но более крупное, нежели предыдущее. И оно не было пустым: здесь беспорядочно стояли столы и большие шкафы с каким-то древним оборудованием. А также несколько закрытых дверей. Ни монстров, ни аномалии, ни Фрая с другом тут не было.

Не продвигаясь дальше, Рейдер посмотрел на голограмму карты. Толстые стены бомбоубежища не глушили связь ПДА со спутником, однако точка с подписью «Фрай» бесследно исчезла с карты. Не было и сигнала SOS. Это больше походило на ловушку, однако никто не спешил нападать на сталкера.

Рейдер, не опуская оружия, медленно подошел к одному из столов. Пыль не мешала различить, лежащие на нем кипы бумаг. Взяв один из листков, сталкер сразу заметил дату документа — 1986 год. Время молодости…

В этот момент за спиной раздался скрежет, обозначавший только одно — шлюз закрылся! Дуло «Винтаря» и луч фонарика мгновенно установились на перекрытом выходе. Перед шлюзом стоял Фрай и невозмутимо смотрел на Рейдера.

— Где же твой друг? — после небольшой паузы ради забавы спросил Рейдер, понимая, что столкнулся с сильным мутантом или с другой смертельной опасностью в лице Фрая.

— Мой друг теперь спасен, — произнес лже-Фрай.

Не дожидаясь дальнейшего развития событий, Рейдер пустил очередь в нечто в форме сталкера, однако пули прошли сквозь его тело и, отрикошетив от железной двери, впились в бетонные стены убежища. Цель стрельбы не пошевелилась. Оглушенный звоном рикошета от шлюза Рейдер внимательно уставился на призрака. Лицо Фрая не выражало никаких эмоций.

— Не стоит пытаться: я не мутант и тем более не аномалия, Шустрый, — произнес голос нечто.

— Меня давно так никто не называет, — ответил Рейдер, подозрительно осматривая бесплотного сталкера.

— Удивительно, ты научился чувствовать любые аномалии, предугадывать появление многих мутантов, ты легенда, но до сих пор самого главного ты предсказать не можешь, хотя таким даром раньше были награждены многие сталкеры.

— Выброс, — прошептал Рейдер, не сводя глаз со сталкерского обличия перед собой.

— Не просто выброс, а Большой выброс, — засмеявшись, ответил Фрай.

В этот момент с бешеной силой подземную комнату тряхануло мощным толчком. Выронив из рук «Винтарь», Рейдер схватился за ближайший шкаф, чтобы не упасть. С потолка посыпалась бетонная крошка. Фонарик устройства на запястье начал мигать. Стены комнаты охватило сильное дрожание, аппаратура в шкафах начала беспорядочно лязгать и подпрыгивать.

— Кто ты? — обессиленно спросил Рейдер, держась одной рукой за шкаф, а другой продолжая светить моргающим фонариком в лицо Фрая.

— Я Зона, друг мой! — торжественно крикнул Фрай.

В следующее мгновение от очередного толчка шкаф, за который держался Рейдер, повалился на старого сталкера, ударив его по голове и вырвав из лап сознания.

Открыв глаза, Рейдер первым делом увидел свою руку, на которой фонарик ПДА продолжал освещать бетонную коробку. Большим усилием сталкер опрокинул упавший на него шкаф и, встав, снова осмотрел окружение в свете фонаря. В помещении Фрая не было, а шлюз был открыт. Не чувствовались и толчки Большого выброса, от которого Рейдера спасли бетонные стены, многие метры земли и прочный шлюз бомбоубежища. Сталкер подобрал «Винтарь» и медленно пошел к выходу.

Снаружи глазам Рейдера понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть к ярким лучам Солнца. То, что можно было видеть теперь, мало походило на опасные запретные земли. Сталкер не чувствовал ни смертоносных аномалий, ни мутантов. Включив сталкерскую сеть в голограмме ПДА, Рейдер не увидел ни одного сообщения с момента Выброса. Теперь спешить было некуда, начался новый жизненный цикл Зоны.

— Ну спасибо, друг, — усмехнулся пожилой Шустрый, обращаясь к Зоне, а очередной кленовый лист опустился перед ногой сталкера.

 Оказавшись на санции,я первым делом спустился в подвал к Зверобою:он сидел на ящике с каменным лицом,ожидая меня.Когда я подошел он поднял голову, и сказал:"Один сталкер на Вентиляционном комплексе засек хмеру,ту самую,которая Лиса...".Я зжал губы,и присел рядом с ним.

-"Что будем делать?"-сказал я.

-"Убить её надо, и чем быстрее-тем лучше!"-ответил он."Реакция у меня уже не та,и сам я на неё не пойду,но можешь ты."

-"Я?!"                   

-«Ну а кто же ещё?.Лучше тебя охотника на Янове не сыскать,да и на химеру ты ходил.Дегтярёв,я заплачу 10000»

Я задусался:10000-деньги не малые,да и мужику помочь хочется.

-«Хорошо,я согласен»-таков был мой ответ.

-«Слава богу!Ну значит как это делается ты знаешь-пойдешь ночью,только патронами напасись»-довольно произнес он хлопая мненгя по плечу.

  Я проснулся ночью от звона будильника КПК. Поняв,что время пришло, я начал натягивать сапоги. Поднявшись наверх я увидел зверобоя ,сидящего на лавке и ожидающего меня,я сел рядом с ним и начал заряжать дробовик.

«Волнуешься?»-тихо спросил он.

«Очень.»-так же тихо ответил я.

«А по тебе и не скажешь.»-сказал он улыбнувшись.

 На этом разговор закончился.

Разобравшись с оружием я надел шлем и начал проверять его.На нем был ПНВ но ПНВ этот весьма посредственного качевства,и поэтому врятли бы помог.

Выходя со станции я услышал за спиной спокойное «Удачи».Это заставило меня остановиться на мгновенье,но я тут же продолжил идти.

Ночь была  темная,слышались крики и рёв мутантов,что немогло не настораживать.

Дрога казалась бесконечной, но судя по КПК,я неумолимо приближался к своей цели. Поднявшись на холм я разглядел очертания постройки.Мое сердце билось всё быстреё но преодолев страх,я спустился к косплексу.

  Я встал в центре заасфальтрованной площадки,включил фонарик на шлеме,и начал ждать.Вокруг было очень тихо,но я чувствовал,что тварь здесь,и наблюдает за мной.Так продолжалось несколько минут, и я уже начал думать

,что её здесь нет,и надо приходить в другое время.Собираясь уходить,я начал разворачиваться делая шаг назад-и это меня спасло.Я увидел химеру протянувшую в прыжке ко мне свои когтистые лапы…Она пролетела мимо,и я успел выстрелить ей вслед.Я отбежал вправо,и на то место где я только что стоял прыгнула химера.Я снова и снова стрелял по ней,пытаясь выцелить уязвимую вторую голову,но она не подставлялась.

   И тут раздался самый страшный звук который может быть в такой ситуации…щелчок-патроны закончились.Я встал и начал судорожно перезаряжаться-я совершил роковую ошибку.Мутант прыгнул на меня,пытаясь увернуться я пытался отскочить в сторону ,но химера все-равно вонзила когти в грудную клетку чуть-ниже левой ключицы и пролетела дальше,я закричал и рухнулна землю.Зазвенела падающие патроны,разлетаясь вокруг меня.

Но это был не конец:Превозмогая боль я начал собирать спатроны и заряжать их в дробовик. Я закончил когда,тварь снова прыгнула.В спешке прицелившись я выстрелил.Химера заревела и перелетев меня, свалилась набок-я попал в ту самую вторую голову…Но она была ещё живой.Муатант поднялся и побежал ко мне занося лапу дабы добить меня…но получила заряд дроби в морду,который снес половину головы.

   Уже начало светать,я медленно встал и прихрамывая побрел к янову.С каждым шагом мне становилось все хуже,Когда станция стала видна,у меня уже темнело перед глазами.А открыв двери я сделал всего пару шагов и упал в беспамятсве.

   Очнулся я уже на койке,днем с перевязанным плечом,а рядом,на стуле лежал мой комбез,как новенький, даже не было видно каких-либо швов или следов ремонта.Рядом сидел Зверробой и ещё несколько улыбающихся сталкеров.

«Ну вот теперь мы тебе все обязаны!и за Лиса отомстил, и стольким сталкерам жизнь спас.»

Пройдя через блокпост Долга, [noname] устремился к Бару 100 рентген, чтобы отдохнуть и поесть.

Сама территория локации была в сплошных зарослях и пору-разрушенных зданиях, это видимо после Выброса. Продвигаясь дальше, [noname] увидел подвал, и спустился в Бар. Стоял сильный запах водки и рыбы, такое ощущение что здесь сплошная гулянка, так и оказалось. За столами стояли сталкеры, больше всего ветеранов.

Заняв стойку, [noname] заказал водку. Вдруг шум прекратился, и ветераны начали травить истории о своих подвигах и т.д. Я же послушав все эти рассказы, сделал вывод, что все сталкеры здесь ради денег-мыслит [noname]....

[noname] выпил водку, и сказал:

-А я другой! Совсем другой! - воскликнул [noname] - Я от вас полностью отличаюсь, и целями, и желаниями! .....сталкеры изрядно удивились, и ветеран спросил:

-А чем же ты отличаешься от нас недоросток? Ты явно сюда за баблом припёрся...или ради геройства?

-Вам интересны лишь хабары, девки, кабаки, деньги, грабёж, и прочая хрень..Вы вообще Зону только из-за этого любить начали! А я...а мне вообще интересна Зона лишь из-за того что в ней есть много не раскрытых тайн! Вы не интересовались как вообще аномалии появились, или кто такие монолитовцы, или как вообще Зона появилась?! Зону надо изучить, а не тратить время в пустую ради каких то 5.000 рублей. -Так ты сам и изучай, сядь и заткнись уже, не мешай народу бухать!!

[noname] выбежал из Бара, и сел на скамейку около входа. К нему подошел сталкер в кожаном плаще, сел рядом с ним. [noname] спросил:

- А тебе что нужно? - Мне? Ничего, а вот тебе нужна помощь. Меня зовут Гриффитс, будем знакомы, я тебе помогу изучить Зону, и раскрыть многие тайны....

А ведь какие тайны, этого мы не знаем, что же они будут делать дальше? Куда пойдут?

[noname] поправил рюкзак, и встал с скамейки со словами:

-Ладно, надо закупить боеприпасы, это будет очень опасный путь...

Если глава наберет довольно хорошие оценки, то будет выпущена глава I, и будет больше информации

Распахнув настежь металлическую входную дверь, врезавшуюся в пустующий угловой столик, в зал бара вломились братья ренегаты Сократ и Скиф, больше известные как «СС», несущие под руки израненного бродягу в комбезе без опознавательных эмблем клана. Одежда была изорвана, а на шее болтался вещмешок на одной лямке. Лицо, покрытое мелкими царапинами и землей, больше походило на маску.

Находившаяся в противоположном конце бара Инга тихо ойкнула, когда бродяги отпустили человека на пол.

- Нашли его на опушке перед баром!.. – громко произнес Скиф. – Он эта… Суицидничать пытался! Эта… Мы его испугали, а он…

- Брат, спокойнее, – осадил сталкера Таир, сплюнув вязкую слюну в железную плевательницу, стоящую у стойки. – Сократ – поясни ситуацию.

- Слышишь ты, блин!.. – огрызнулся Скиф. – Ты мне не брат!

- Антон. – еле слышно произнес Сократ, и бродяга немедленно заткнулся. – Вырвался из леса на поляну перед «Флинтом». Мы решили глянуть кто такой и откуда. Дергался что эпилептик, а когда я решил взглянуть – потянулся за стволом. Хотел застрелиться, но… Осечка. – сталкер стянул за ремень с плеча «Энфилд» без обойм и бросил сверху на тело потерявшего сознание раненого бродяги. – А сюда притащили, потому что негодно сталкерам бросать таких же как сам даже при смерти.

- Ты хоть сам-то веришь в то, что говоришь? – казалось, что кроме бармена Таира и братьев «СС» никого в помещении больше не было. Все с интересом наблюдали за диалогом ветеранов. – Старые матерые бандюги спасают еле живого одиночку под знаменем Великой Заповеди Сталкера. Смеешься?..

- Рот закрой! – рявкнул Скиф. – Я таких жиртрестов как ты – в жо…

- Осади, брат. – Сократ удивленно взглянул на родственника. – Таир, мы сегодня спасли человека. Не просто кинули ему полупустую аптечку, а дотащили прямо в твою забегаловку. Должна быть хоть какая-нибудь нота уважения в твоей речи.

- Еще одна вещь, которая меня смущает, - старый бармен пропустил слова старшего ренегата мимо ушей, - этот костюм на нем, он же «Монолита», не так ли?

- Возможно – я не присматривался. – все тем же спокойным баритоном проговорил Сократ. – Ты видишь на нем эмблемы секты?

- Ну да. – ответил Таир. – Допустим: это обычный сталкер одиночка, купивший у Сидоровича или другого барыги этот костюм; он бежал от кого-то и истратил все патроны. Допустим, он сумел прорваться через заросли терновника и сохранил рассудок, а жив он – благодаря чуду. Но мне очень трудно поверить, что вы запросто так притащили беднягу до бара. Запросто так.

Сократ ткнул младшего брата в бок, потому что тот опять собирался что-то возразить.

- Мы этого и не говорили.

Таир усмехнулся и махнул на ренегатов рукой.

- Ну и уроды же вы… - помолчав и смерив бродяг презрительным взглядом, добавил, -  Ладно заносите.

- Скиф. – произнес старший брат, и второй мародер мигом подхватил тело раненого сталкера на плечо потащив его в подсобку бара. Сократ поднял с пола винтовку, при этом незаметно сунув в  карман складной ножик и отпоротые нашивки фанатичного клана «Монолит». Там их уже ждал прохладный металлический корпус ПДА вытянутый из наручного чехла «монолитчика».

Кивнув всем находящимся, ренегат двинулся вслед за братом.

«Посмотрим…» пронеслось в его голове.

***

Прикрыв глаза ладонью от надоедливого солнца, Атаман непроизвольно поморщился. Пейзаж, распростершийся вокруг, него оставлял желать лучшего. Ковер костей, покрывающий дно громадного котлована давал название этой аномальной роще: Могильник. Сейчас на дне Могильника не было ни одной живой души. Кости и аномалии. Да призраки, возможно. Они ведь тоже не живые.

- Эл, передай мне СВД. – тихо произнес он. Бинокль они вдвоем сегодня с утра посеяли. Идиоты. Убегали от стаи крыс по лесу, и, форсируя реку, сам Атаман выронил его.

Для чего Атаман держал в руке бинокль, да еще и при пересечении реки?

Ответ прост: какой, дорожащий своей шкурой человек полезет в водоем на территории Зоны, не зная, что может его там поджидать? Правильно – только бандиты.

Бинокль, канувший в пучину стремительной реки, стоил свыше десяти тысяч долларов. В нем был один очень полезный режим: тепловизор. Даже через пятиметровую толщу воды в его окуляр можно было разглядеть даже экранируемого чешуей малька. А что уж говорить о мутантах Зоны.

Одно но.

Надеяться на исправность и точность показаний такой дорогой техники в Зоне – гиблое дело.

Им повезло. Но взамен мать Справедливость забрала у них ценную игрушку.

Увидеть расположение аномалий в Могильнике с такой высоты не представлялось возможным, потому Атаман прильнул к цифровому оптическому прицелу СВД и принялся изучать местность сквозь него, отмечая крупные ловушки и запоминая расположение проходов между ними.

Сплошной лабиринт, однако, был очень опасной, но в то же время привлекательной целью.

Многочисленные мощные аномалии порождали редкие артефакты, а за дорогие цацки – торговцы платили щедро, что всегда привлекало как матерых сталкеров, так и зеленых новичков.

По статистике – из семи человек, отправляющихся в Могильник за хабаром, возвращался один. Да и то: не всегда нормальный.

- Ну как? – поинтересовался Эол. – Есть проход?

- Куда же без него? – мрачно ухмыльнулся Атаман. – Только вот пробираться придется налегке. Контейнер, нож, пистолет, детектор с болтами плюс аптечка. Еще один минус: бронники вместе с рюкзаками оставим. Там не протиснуться.

- А ты действительно его увидел? – не успокаивался напарник. – Или только зря полезем в самую жо…

- Сам посмотри. – Атаман отстранился от оптики и протянул винтовку Эолу. Сталкер перехватил оружие за приклад, удобнее улегся, и стал всматриваться в противоположный конец Могильника, туда, где начинался таинственный Молочный Лес.

Об этом чуде Зоны ходили самые разнообразные легенды. В одних говорилось, что в центре леса обитает сам Хозяин Зоны. Другие гласили о самом безопасном проходе к Клондайку Артефактов, находящемся у самого подножия ЧАЭС. Третьи – о некоем Черном Солнце, могучем артефакте, сдерживающем границы Зоны и дающем своему обладателю неимоверную власть. Но слухи – слухами, а добраться до центра Молока, а потом еще и вернуться, почти никому не удавалось. Почти…

Среди двух гигантских каменных глыб врывшись передней частью по лобовое стекло торчал из земли старый ржавый «запорожец». Сталкеры наблюдали лишь заднюю его часть. Из заднего стекла поблескивал синеватый огонек, разливающийся по салону, и зловеще выплескивающийся за борт старого автомобиля через дверные окошки. Сквозь многократную оптику Эол увидел даже россыпь разбитого стекла, покоившуюся вокруг машины, и поблескивающий на ней синевой огонь.

- Есть контакт… - ухмыльнулся сталкер, отринув от прицела. СВД аккуратно легла в чехол и упаковалась до лучших времен, а сталкеры принялись безмолвно разоружаться.

Когда все лишнее было снято, Атаман заговорил:

- У нас есть два часа до потемнения. Плюс-минус двадцать минут. Действуем быстро, если не хотим здесь заночевать: в три ночи Кагор Выброс обещал.

- И зачем ты мне все это сейчас говорил? – обиженно усмехнулся Эол. – Я что – меньше тебя свое дело знаю?

- Привычка работать с зеленью… - пробормотал в оправдание Атаман. – Отвык от нормальных напарников.

- Понятно. – кивнул сталкер. – Ты маршрут на ПДА наметил?

- Пока ты Топаз высматривал…

Топаз – один из самых редких артефактов существующих в Зоне. Появляется только здесь, в Могильнике, и на Клондайке, то бишь – только в местах, где встречается не менее редкая  и наименее опасная аномалия Сияние. Аналог северного сияния, но не в пример полезнее и красивее. Эту аномалию некоторые бродяги называли Радугой. Хохлы – Веселкой.

Без разницы.

Главное – она могла излечить от всех недуг. Не она конкретно, а именно этот артефакт – Топаз. Сама аномалия спасала лишь от депрессии и мигрени, но не своими волшебными свойствами, а образом.

Закончив с упаковкой снаряжения и оружия за передним колесом ржавого КаМаЗа, Атаман поднял взор к небу, и произнес:

- Двинули…

*** 

- Ша мля, дай мне позырить! – Прохрипел Грот.

- На, забирай. Нихрена не видно из-за аномалий… – ответил Юлик – Видно тока как они шмот складывают…

- Да чё ты гонишь? – не успокаивался Грот. Троё зелёных бандитов посчитали лучшим молча отсиживаться.

- Да нет, серьезно! Всё под колесо КаМаЗа складывают, сам позырь!

Грот грубо выхватил оптику из рук помощника и мигом прильнул к окулярам. Дорогой «утопленный» бинокль преследуемых бродяг немного барахлил, но в целом показывал вполне приличную цифровую картинку.

Действия «вольников», как про себя любил называть сталкеров бандит Грот, сразу показались ему неимоверно глупыми. Делать поспешных выводов, однако, он не спешил. Мало ли тараканов в голове у этих сталкеров.

- Так пацаны, действуем по заранее обговоренному плану. – «пацаны» вразнобой закивали, но, по их не выражающим интеллекта лицам, Грот осознал – бандиты ничего не поняли. Лицо его исказила гримаса неудовольствия. Рубец на щеке после давней схватки с кровососом зачесался. Бандит яростно прошипел. – Ждем пока «вольники» забредут поглубже в жо… Могильник, спускаемся, собираем барахло и тихо-тихо дожидаемся сучар.

На этот раз бандиты радостно зашевелились в предвкушении большого улова. Как говорят среди бандитов: «Тихо стырил и пошел – называется нашел.»

Ждать пришлось недолго. Про себя Грот отметил высокий профессионализм ходоков ловко лавирующих между аномалиями. Болты они практически не кидали, а лишь смешно расставив руки, брели друг за другом, не задерживаясь на одном месте дольше пяти секунд. Глядя на них, лабиринт из ловушек теперь не казался матерому бандиту сложно проходимой локацией.

Грот улыбнулся, и, первым выбравшись из засады, двинулся вниз к манящим тело и разум вещам бродяг.

Сталкеры не заметили пять темных фигур спускающихся по пологому склону холма к старому ржавому грузовику, под которым они спрятали снаряжение и оружие. А когда бандиты завершили шествие и «рассосались» вокруг схрона ходоков, их скрыл большой, поросший красным мхом валун, застрявший в земле, и теперь увидеть засаду сталкеры уже просто не смогли бы.

- Опаньки… Да это же СВД! – прощебетал Сопля, вытаскивая на свет божий творение рук советского оружейного конструктора. – Хорошая волына!

- Рыло на ноль. – рыкнул Грот вырывая винтовку из рук новичка, – Все сложить в центр. Узнаю, что какая-то сука в карман патрон лишний сунула или еще что стырила – по земле размажу!..

- Да, Грот… – Сопля заискивающе поглядел на старшого. Этому парню было от силы – лет двадцать. Худой, жадный, пронырливый и хитрый. Отброс тамошнего Большого Мира. Отмычек было трое – Сопля, Бык и Крот.

Бык представлял собой большого накачанного парня лет двадцати пяти с большим кольцом в носовой перегородке. Именно из-за этого кольца, так ярко навевающего схожесть бандита с мультяшным диснеевским быком, Юлик и назвал так детину. По взгляду, точнее по полному отсутствию в таковом смысла, можно было понять, что кольцо – не единственный повод для такого имени.

Крот – единственный человек, создающий во всей компании впечатление образованного культурного существа, непонятно по какой причине оказавшегося в группе бандитов. Крот был азиатом, и, мало того, носил большие очки в железной оправе с толстыми линзами.

Вооружены бандиты были так же разношерстно, как и выглядели. У Крота в руках был помповый дробовик давно устаревшего, но надежного производителя – «винчестер». Помниться, еще Шварцнегер в своем фильме по противнику терминатору из такого стрелял. И неплохо так стрелял. Шотган себя зарекомендовал и в Зоне. Убойный, надежный и дешевый он стал одним из основных видов вооружения у местных бандитов. Первое место он так и не занял (АКС-2у использовался немного чаще), но был в списке на почетных местах. Бык держал тот самый «калаш», а в руках Сопли красовался «новенький» зачищенный обрез двуствольного горизонтального ружья непонятного происхождения. Из электроники у каждого был прибор под названием «Гейгер-17» точно измеряющий излучения окружающего фона до пяти рентген, а также ПДА, которые Грот задолго до подхода к Могильнику заставил их выключить.

- Пахан, поговорить бы. – Юлик указал рукой за грузовик.

- Ну, пойдем. – Грот вытащил из-за пазухи смятую пачку «примы» достал из нее самокрутку и дешевую китайскую зажигалку. Подкурил, затянулся и, выпустив в небо тоненькую струйку дыма, улыбнувшись, прошептал сам себе:

- Жить – хорошо…

 ***

- Вай, дарагой, пачиму ругаишся? – Кагор и сам начинал закипать. Кавказец не привык, чтобы на него орали и крыли ругательствами, и, если обычно мог спокойно говорить без национального акцента, то сейчас он нервничал и глотал русские слова.

- Да у тебя руки из одного места растут! – техник Евген никак не хотел успокаиваться. – Ты, чурка, сколько еще будешь процессор палить? Я тебе за неделю третий меняю!..

- Исчо раз назавешь миня чуркай – на языке повешу! – ведущий единственной существующей радиопередачи в Зоне рассвирепел. – Тибе за что платят? – его понесло, - Или ты, радной, хочишь чтоб Эшь узнал, чем ты в «офисе» своем занимаишся? – это прозвучало как прямая угроза, так как Кагор уже не раз заставал Евгена в его кабинете в неловком положении, и при следующей встрече, как и сам техник, делал вид, будто ничего не произошло. – Или твою задницу ат кресла атарвали, и ты на мне решил отыграться? Казел!

- Кагор, дружище, извини – погорячился. – было видно что Евгену стало не по себе. Он боялся потерять свою работу, кормящую не только техника, но еще и нескольких его девиц, которым без денег «красавец» Женя – как патрон без пороха, а точнее – ни к чему. – Скажи, сколько можно эту гребаную станцию палить? Она же простая как калькулятор…

- Ты такой умный – сам попробуй! – бывший сталкер остыл так же быстро, как и вспыхнул. – Починишь – позови, я зайду, заберу ее. – в голосе Кагора опять не проскакивал кавказский акцент, и Евгена это успокоило. Попыхтев над громоздким радиоаппаратом, и, поудобней его прихватив, техник потащил его к дверям. Кагор метнулся и придержал дверь. Евген кивнул, и через мгновенье скрылся за тяжелой металлической бронедверью.

Нынешний ведущий радио в Зоне ранее был довольно неплохим сталкером. Веселый, харизматичный, добрый, душа компании… Он мало с кем враждовал, и имел немало друзей по всей Зоне. Но когда чертовка начала ширить свои границы, а находиться в ней стало слишком опасно – сталкеру поступило предложение поработать на Эша – конкурента создателя сталкер-сети Че. В предложении фигурировали такие слова: «Мое ноу-хау. Такого еще в Зоне не было…».

И Кагор согласился. И теперь ровно три раза в сутки: в шесть утра, два часа дня, и, восемь вечера, он выходи в эфир на закрытой сталкерской частоте, и вещал бродягам о последних событиях, новостях и просто трепался о нелегкой сталкерской жизни. О жизни за Кордоном и о девушках. О дружбе и счастье. О романтике и музыке… Да обо всем что могло бы хоть как-нибудь отвлечь вернувшихся из ходки сталкеров от мрачных мыслей и воспоминаний.

Отсюда, из подземного секретного бункера, он проникал в головы и сердца бродяг, и своей простотой и голосом сохранял их рассудок, и не давал сойти с ума.

Его любили практически все.

Практически...

***

- Пэпс, а ты вообще вспоминаешь о жизни за границами Зоны? – Вилка как всегда в такие моменты была чересчур разговорчивой. Сталкер понимал – ей страшно. Ему тоже.

Проклятый лес. Проклятый туман.

Проклятая Зона.

Многие говорили, что в центре Молочного Леса находится очень мощная пси-аномалия. Все, кто даже по краю проходил Молоко, ощущали эмоциональное падение и нервозность. Странные мысли тенью проскальзывали в голове, навевая желание бежать прочь, прочь из этого безумного, сводящего с ума тумана, смертельного тумана таящего в своих недрах нечто ужасное и неподвластное человеческому разуму.

- Думаю, а не вспоминаю. – пробормотал сталкер, - К чему вспоминать о том чего не вернуть?

Вилка ненадолго замолчала, то ли обдумывая сказанное, то ли просто от закончившегося потока мыслей и ощущений.

- А кем ты был в той – прошлой жизни? – снова девушка заговорила лишь спустя пару минут.

- А я тебе разве не рассказывал? – не оборачиваясь, ответил вопросом на вопрос парень. Он вздрогнул, когда из тумана буквально шагах в трех от него выплыло первое дерево Молочного Леса. Дерево напоминало пугало из фильмов ужасом. Ветви будто когти опускались к земле от двух огромных суков разросшихся в разные стороны. Уродливое дерево напоминало гигантскую букву «Т». Последним штрихом в сходстве с кошмарным чудищем было давно покинутое свитое какой-то птицей гнездо, лежащее на дереве точно между двумя суками, и напоминающее лохматую голову.

- Нет. – ответила она. Она постоянно пыталась стереть с лица оседающую липкую влагу тумана, но через пару мгновений лицо вновь покрывалось чудной испариной.

- Преподавателем психологии и философии в Университете Шевченко. – произнес сталкер. Он не видел, но почувствовал, как девушка повела у него за спиной плечами.

- Так чего ушел тогда? Или мало платили? – она еле слышно хихикнула.

- Платили достаточно, чтобы прокормить себя, но не семью.

Вилка замолчала. Семья. Что парень имел в виду? Неужели такой молодой, а уже женат? Или что тогда?..

- Мать больная, отец на трех работах спину гнул и еще три брата младших. Одному, когда я сюда ушел, трех еще не было. Двум другим пятнадцать и семнадцать было. – ответил он на молчание девушки.

Вот оно что…

Она искренне обрадовалась, что не начала спрашивать о семье сталкера. Сам сказал – вот и ладно.

- Сочувствую. Но чем ты им отсюда-то поможешь? – не унималась Вилка.

- Еженедельно я высылаю своей семье деньги через знакомых военных. – еле слышно проговорил он. Девушка начинала его раздражать своими расспросами.

- И откуда ты знаешь, что вояки себе эти деньги не присваивают?..

- Мой брат стал лейтенантом спецбатальйона украинской армии охраняющей южную границу Зоны. Ему уже двадцать один. – на этот раз сталкер ответил нехотя, но как бы доказывая девушке что все ее подозрения – пыль на фоне действительности.

- А тебе сколько?

- Тридцать один.

Вилка замолчала. Теперь надолго.

- Пэпс…

- Что? – от услышанных ноток в голосе девушки сталкер обернулся останавливаясь. Они уже достаточно углубились в лес, и пора уже было выходить к краю Могильника.

- Мне страшно. – дрожь в ее голосе заставила его внутренне поежиться.

- Что случилось? – Пэпс поднял автомат к груди, и, крепко сжимая цевье левой рукой, осмотрелся по сторонам. Хотя, что в такой мгле увидишь?

- Мне кажется, кто-то за нами следит.

- Когда кажется – креститься надо… - неумело пошутил сталкер, но тут же по его спине пробежал холодок. Черта с два! Он отчетливо ощутил на себе тяжелый нечеловеческий взгляд. Кто-то видел его с напарницей сквозь толщу тумана. Кто-то наблюдал и следил за каждым их шагом, каждым движением.

Кто-то страшный.

- Оружие проверь. – скомандовал Пэпс. Девушка машинально отстегнула полный магазин, передернула затвор. Щелкнул боек. Быстро подняв вылетевший из казенника патрон, подув на него и тщательно обтерев о рукав комбинезона, она вставила его обратно в казенник и легким ударом загнала обойму обратно в автомат. Только после всех проделанных процедур, отвлекшись от мрачных ощущений, она вновь подняла взгляд на проводника. – За мной – шаг в шаг. Не отставай. – и парень быстро зашагал в распростерший свои сырые объятия туман. Не рискнув оставаться на месте, девушка поспешила за сталкером.

Спустя полминуты в двух шагах от места вынужденной коротковременной стоянки двух людей медленно проплыла расплывчатая тень.

             ***

Трое сталкеров сидели вокруг ярко горящего костра и лениво наблюдали за облизывающими вечернее осеннее небо языками пламени. Искры, будто звезды в перевернутом вверх ногами пространстве падали не на землю, а в небо. Можно было сидеть и загадывать множество желаний. Чем отдыхающие ходоки и занимались. Они практически не разговаривали.

Сегодня они обманули смерть. Причем в этот раз – не так как обычно.

В этот раз все было куда страшнее.

- Явор. – тот к которому обращались обернулся к говорившему. – Спасибо.

- Ешь - не обляпайся. – улыбнулся тот кого назвали Явором. – Чумак – ты мой друг, и я не мог поступить по-другому.

- Какие высокие слова. – хохотнул третий сталкер. – «Я не мог поступить по другому!..». Ты на себя посмотри – говнюк.

- Поэт – закрой рот. – вяло отмахнулся Чумак. – Деревенщина долбанная.

Все трое одновременно засмеялись. Нервная разрядка сейчас была необходима каждому из них.

Приблизительно с полчаса назад их атаковала химера. Самая опасная тварь по эту сторону периметра. Они выжили лишь чудом: химера была не голодная и решила поиграть с жертвами.

- Кстати по поводу поесть… - проговорил Чумак. У него были седые усы, которые он по многолетней привычке постоянно приглаживал. – Я бы не отказался.

- Ага, точно. – Явор подтянул к себе тяжелый армейский огнемет. – Только вся жрачка наша – с химерой сгорела в котловане. – в животе у него громко заурчало, и парень скривился от ощущения пустоты в желудке. Явор был поляком. Непонятно – что его занесло в эти края? Уровень жизни в Польше был раз в пять выше, чем в России и Украине. На безработицу тоже никто там не жаловался. А кто работал – получал деньги. Причем – не копейки, как у нас. Но парень молчал, а спрашивать о прошлой жизни среди сталкерства – неприлично. Парень как парень. Руки, ноги, голова – все на месте. Веселый, дружелюбный, храбрый и опытный ходок – больше его друзьям от него ничего и не требовалось.

- Я, честно сказать, даже и не думал что эта дура, - Поэт указал на огнемет поляка, - когда-нибудь пригодиться тебе…

- Нам. – поправил его Чумак. Это был коротко стриженный седоволосый мужчина лет сорока пяти, крепкого телосложения с большими седыми усами. Сталкер ходил в Зону уже семь с половиной лет, и среди вольных бродяг прославился как хороший и опытный боевой товарищ. Был у него еще один плюс, кроме личных качеств: он чувствовал любую опасность. Интуиция была развита аномальной энергетикой Зоны, и сталкер этим пользовался вовсю. Затылок ломит – поблизости контроллер. В глазах периодически темнеет – скоро Выброс. Мурашки по спине – химера…

Он-то первый и почувствовал присутствие твари.

- Ну да… - Поэт внешне представлял собой высокого худощавого парня с длинными волосами и умным лицом. Характер у него был скверный, но это не мешало завести ему достаточно друзей и товарищей, как в Зоне, так и извне. До Зоны он жил на западе Украины. Но все осталось в прошлой жизни. В прошлой жизни он был музыкантом и даже успел по выступать в нескольких столичных клубах. В прошлой жизни он забросил учебу и даже не заметил, как поступила необходимость косить от армии. Вот и откосил. В прошлой жизни… А сейчас? В этой жизни, новой, подаренной самой Зоной он был сталкером. Все.

- Караганда. – Чумак невесело улыбнулся, - Ты не забывай что он и тебе жизнь спас.

- Не забуду. – съязвил Поэт. Сталкер переложил свой «Энфилд» с колен на рюкзак. – Может что-нибудь придумаем?

- Ты о чем? – не понял Явор.

- Я о пище. – хохотнул сталкер. Он еще пару секунд глядел в огонь, потом вдруг резко встал и продолжил, - Нужно добыть еды, и в данном случае есть только один выход – охота.

- Дурак. – без злости проворчал Чумак. – Поэт, блин, тебе ощущений острых мало? Так можешь просто найти какого-нибудь ежика и сесть на него голой задницей! – при словах товарища Явор усмехнулся.

- Ха, ха, ха. – обиделся сталкер. Он поднял винтовку и рюкзак вместе с ней. – Вы как хотите, а я прогуляюсь. Может, какого-нибудь кабанчика подстрелю себе. А вам... – сталкер показал товарищам всем известный жест. – Аривидерчи.

- Валяй. – хихикнул Явор, - Только не долго.

- Туда и обратно. – Поэт неожиданно улыбнулся, - Сами мне потом спасибо скажете. – и он быстро двинулся в ночь.

Когда сталкер полностью скрылся в темноте, друзья начали негромко переговариваться.

- Зря он пошел. – сказал Чумак. – Чувство у меня такое… - щурясь, он сжал руку в кулак перед своим лицом, не в силах подобрать подходящее слово. – Нехорошее…

- Ладно тебе. – ответил напарник, - Мы все перенервничали. У меня этих чувств – полная голова.

- Нет. – мотнул головой усатый сталкер, - Это другое…

Они оба замолчали.

Костер продолжал негромко потрескивать сухими дровами. Тепло исходящее от него успокаивало, и, можно сказать, убаюкивало. Сплюнув в сторону от стоянки, Явор пододвинул рюкзак, положив его под голову, и осторожно прилег, уставившись в небо. Чумак аккуратно чистил свой «калаш».

- Я думаю, завтра же свалю отсюда к чертовой бабушке… - неожиданно проговорил Явор. – Соберу все деньги заработанные, и – прочь отсюда.

- Ну да… - в голосе седоволосого бродяги послышалась легкая ирония. – Все мы так говорим.

Они опять замолчали.

Явор никак не мог понять: что его здесь держит? Деньги? Друзья? Острые ощущения?

Зона?

Он и так свой нервный запас еще в первую встречу с контроллером истратил. Сколько уже можно ходить туда-сюда. Какой смысл в том, чтоб продав хабар купить на вырученные деньги новой снаряги и амуниции, и вновь топтать Зону?

Глупость…

Погруженный в свои мысли сталкер, даже и не заметил, как начал отходить в мир снов.

- Черт с ней, с этой Зоной… - крякнул он, переворачиваясь набок, и тут же уснул.

Чумак поворошил металлическим прутом догорающие дрова, и, хмыкнув, погрузился в свои воспоминания.

 ***

Пилот очнулся на кровати в тесном мало осветленном помещении с ободранными стенами. Над ним мерно раскачивалась одинокая тусклая лампочка, вокруг которой кружились две сонные мухи. В левом дальнем углу комнатушки стоял допотопный советский обогреватель. Раскаленные спирали подсвечивали оранжевым светом. В правой стене зиял дверной проем, из-за которого доносились два голоса.

Пилот попытался привстать, но шея онемела, а затылок, будто иглой раскаленной пронзили. Парень без сил повалился обратно на старую латаную подушку.

Ужас.

Каждый квадратный миллиметр его тела при движениях отдавался болью, а когда сталкер решил протереть заплывший правый глаз, его руку скрутило судорогой. Пилот непроизвольно застонал. «Что произошло?.. Где я?..» хаотично проносилось у него в голове.

Вновь услышав голоса, он замер, напрягая слух до предела.

Говорили о нем.

- Фанатик-то, конечно, прибитый наглухо, но помочь нам сможет. – проговорил баритоном первый. – У него карта Молока на КПК была. Ты понимаешь, что это означает?

- Сократ, блин, не темни. – второй собеседник говорил полушепотом, и сначала разобрать его интонации Пилоту не удалось. Первый голос он уже где-то слышал.

- Дубина! Мы на ней сможем довольно много заработать. – тот кого назвали Сократом ухмыльнулся, - Скиф, братишка, ты хоть иногда задумываешься над тем, что тебе говорят? Или ты ждешь, пока тебе окружающие все по полочкам разложат и разъяснят что к чему?

- Задумываюсь. – огрызнулся второй в полный голос, и Пилот понял, что и его слышал не так давно. – Ты ее продать собрался? Или по прямому назначению использовать?

- По кривому. – было слышно, как сталкер сплюнул, - Сначала у клиента нашего спросим откуда она у него.

Неожиданная вспышка воспоминания ослепила Пилота. В голове его пронесся фрагмент события произошедшего в его жизни не так давно.

Он бежал по поросшему высокой осокой холму. За ним семенили еще четыре бойца в серых комбинезонах с эмблемами группировки «Монолит». На всех кроме последнего были надеты респираторы. Лицо четвертого монолитчика скрывала фантомаска черного цвета. Абсолютно ничего не выражающие глаза устремились к командиру.

С холма открывался вид на старое АТП служившее ныне убежищем и стоянкой многим вольным сталкерам. Уже почти полностью стемнело, но, включать ПНВ, командир, пока что, не подавал приказа.

Все молчали, наблюдая за лагерем сталкеров.

В отсвете костра располагающегося в центре застроенной невысокими кирпичными домиками платформы шевелились тени мирно отдыхающих бродяг. Сталкеры болтали, курили и успокаивали нервы спиртным, варили кашу в большом казане, располагающемся над огнем. В стороне кто-то тихо подергивал струны расстроенной гитары.

Пилота кольнула внезапная мысль, на мгновение выводя его из транса навеянного кодированием секты. Но лишь на мгновение…

Кто-то громко засмеялся в кругу бродяг. Что-то заговорил, и ему ответили смехом уже несколько голосов.

Дальше медлить было нельзя.

Пилот отдал приказ снайперу, тому самому сектанту без респиратора, залечь за пнем выше по склону и ждать приказа.

Их целью сегодня был некий Спрут, промышлявший в этой части Зоны скупкой хабара и продажей оружия и снаряжения. Барыга появился здесь не так давно, но уже оброс обширными связями, и конкурировал с самим Сидоровичем, который делал регулярные поставки в центр. «Монолит» давно уже тайно пользовался услугами скупщика, а Спрут своей игрой очень портил общую картину. Секте было совершенно наплевать на междоусобицы торговцев, если бы Спрут не сделал одну гадость, принесшую «Монолиту» оскорбление.

Когда очередной отряд монолитчиков с поклажей выдвинулся из бункера Сидоровича, наймиты конкурента остановили их и решили отобрать все что было при них. Как можно понять, монолитчики никогда не сдаются без боя, сейчас они тоже решили не подчиняться рэкетирам. Превосходящие силы противника с трудом подавили огонь секты.

Весь хабар доставили хозяину, а фанатиков повесили на старых фонарных столбах вдоль дороги.

До мгновения отчета бойцов, Спрут не осознавал, что связался с «Монолитом». И очень сильно пожалел, узнав об этом.

Одно дело умереть случайно, не осознавая смерти. Неожиданно.

Совершенно другое – ожидать ее приближение ежеминутно. Осознать ее неотвратимость и неизбежность.

Спрут знал – секта такого не прощает.

Он нанял с два десятка хорошо обученных наемников для охраны своего логова, но все равно своей шкурой ощущал скорую месть клана «Монолит».

И вот этот день настал.

Один из бойцов достал из рюкзака сложенную вдвое трубу гранатомета, и, разложив, начал выкладывать на заранее расстеленную на земле перед собой пленку заряды для РПГ. Остальные двое сектантов приготовили к бою свои автоматы.

Взгляды всех фанатиков из отряда были прикованы к командиру в ожидании приказа.

Пилот стоял и разглядывал через цифровой бинокль логово Спрута.

Четверо часовых, плюс трое на крышах. Плюс еще трое в здании шефа. Десять охранников у костра. Скупщик на втором этаже своего домика. На окнах ржавые жестяные листы.

Основной задачей снайпера являлось «снять» часовых на крышах, и, по возможности патрулирующих внешний периметр. У сектанта в руках был бесшумный ВСС «Винтарез» с цифровой ночной оптикой. У командира и двух бойцов-штурмовиков – АС Вал, автоматы с интегрированными глушителями и малократными оптическими прицелами с высококонтрастными линзами для работы в малоосвещенных помещениях. Гранатометчик имел при себе РПГ «Це-Це» с лазерным наведением реактивных зарядов. Сектанту было необходимо обезвредить центральные силы противника, располагающиеся у костра.

Пилот кивнул, и все бойцы включили приборы ночного видения.

Не медля больше ни секунды, командир сунул бинокль в разгрузку, поправил лямки рюкзака и ремень автомата.

Махнув рукой вперед, он тих произнес: «Начинаем».

Быстро и бесшумно командир и автоматчики спустился по склону к стенам домиков АТП.

Сзади один за другим послышалось три выстрела.

Автоматчики рассредоточились, побежав к своим точкам проникновения обговоренным заранее. Пилот же достав нож, медленно вышел из-за угла широкой арки, и направился к мирно посапывающему сидя у стены охраннику. Через мгновение тому уже никогда не светило проснуться. Заглянув сквозь проем арки в хоздвор, он вернулся обратно и замер.

От костра исходили обычные мирные звуки. Смех, звон кружек наполненных то ли чаем то ли спиртным, тихий стон гитары…

Под ногами тихо хрустнула бетонная крошка. Пилот беззвучно выругался.

За его спиной стояла обычная ночь, наполненная тысячами необычных и обыденных звуков.

Вот затрещал сверчок, оглашая окружающим о своей нелегкой жизни. Вдалеке у болотца стоял низкий гул непрерывного кваканья лягушек. Тихие выстрелы на другом конце Зоны. Хруст, треск, шелест листьев и тихий шепот ветра, его завывания и хохот…

Ночь в Зоне была прекрасной, и описать ее полностью не смог бы ни один поэт, композитор или художник.

Ее неповторимость и атмосфера были доброй визиткой Зоны Отчуждения.

Но была еще и злая визитка.

Аномалии, мутанты, зомби, выстрелы, туман и еще много другого… Все это могло свести с ума…

Но не сводило.

Отбросив прочь нахлынувшие мысли, Пилот коротко глянул на монитор своего КПК и нажал кнопку сигнала СОС отмечающуюся только на частоте настроенной в ПДА отряда монолитчиков. Через пару мгновений издалека послышался мощный свист, который сопровождался нарастающим гулом. В следующий миг земля сотряслась от мощного взрыва.

Никто из охранников не успел даже вскрикнуть.

Наружу выбежало оставшиеся трое наймитов, но, снайпер не спал, и фигуры людей одна за другой рухнули на покрывающую деревянный настил бетонную крошку.

Пилот вышел из укрытия и шагом двинулся к входу в логово Спрута.

Всмотревшись на землю перед собой, он заметил разлетевшуюся гитару, от которой остался лишь гриф и часть деки связанная вместе шестью нетронутыми струнами. Сам «гитарист» был впечатан в кирпичную кладку стены одного из домиков. У него не хватало половины черепа, а обуглившиеся культи рук безвольно свисали вдоль тела.

Переступив через разбитый музыкальный инструмент, он двинулся дальше стараясь не смотреть на мясорубку учиненную мощным взрывом.

Нырнув в слабо освещенное помещение «офиса» барыги, и не найдя там сопротивления, Пилот побежал вперед к лестнице, прикрываемый двумя преданными бойцами.

Скользнув вверх по ступенькам, ступая мягко и молниеносно как химера, он резко пригнувшись прыгнул. Перекатившись и став на одно колено, он взял под прицел обшарпанную деревянную дверь с дырявыми стальными листами. Кто-то уже когда-то стрелял по ней.

Снизу и сверху из щелей лился призрачный оранжевый свет.

Бойцы скользнули мимо командира и стали по обе стороны от двери. Пилот кивнул, и, один из бойцов проворно повернувшись, высадил хлипкую дверь ударом ноги и выстрелом в ручку.

И тут за дверью раздался приглушенный выстрел. Сектант выпрыгнул из комнатки и замер на прежнем месте.

Больше из помещения за дверью звуков не послышалось.

Пилот медленно, как бы неуверенно, поднял руку к лицу и стянул с него новенький респиратор. Утерев пот с лица, он встал с колена и, закинув автомат за

Неизвестное количество времени спустя, я обнаружил себя лежащим на спине в небольшой луже. Лицо, автомат и куртка были перепачканы кровавой слизью из моего желудка. А ещё обнаружилось, что я наложил в штаны, пока был без сознания. Вот дело дошло и до поноса. Морщась в омерзении от самого себя, я с трудом расшнуровал ботинки и стянул мокрые штаны. Запасное бельё, как и жизненно необходимые сейчас медикаменты, были оставлены в рюкзаке. В очередной раз проклинать себя уже не было никакого смысла и желания – всё равно ничем это не поможет, лишь отнимет силы. Кое-как обмывшись холодной водой из лужи и прополоскав там же одежду, мне удалось снова одеться и обуться. Тело трясло от холода, а зубы выбивали азбукой Морзе сигналы SOS. Можно было и не мыться грязной и наверняка радиоактивной водой, всё равно меня уже вряд ли кто-то увидит живым и скривится в брезгливости от моего вида и запаха. Но подыхать как свинья в луже навоза совсем не хотелось. Сейчас бы нырнуть в горячую ванную на пару часов, покемарить в ней, не двигаясь, а после уже чистым и опрятным можно и в гроб лечь.

Похоже, без сознания я провалялся довольно долго – организм успел отдохнуть, и усталость чувствовалась не так сильно, лишь голова болела как прежде, да в животе появилась несильная резь. Ко всему прочему добавилась одышка. Дышать приходилось часто и неглубоко, чтобы вновь не вызвать приступы кашля и рвоты. Да и пахнущий болотными испарениями сырой воздух не располагал к дыханию полной грудью.

Ноги шли сами собой, хлюпая по лужам. Точно так же автоматически работала и вытянутая рука с шестом, которым я водил перед собой. Таким образом, удавалось вовремя замечать и обходить опасные места, не останавливаясь в поисках обходного пути. За какие-нибудь два дня я набрался опыта, и теперь чувствовал себя более уверенно вблизи аномалий.

Унылый пейзаж вокруг не блистал красотами: карликовые жидкие кусты у основания редких деревьев с голыми ветвями и уродливо изогнутыми стволами с осыпавшейся корой, серые камни с большими пятнами лишайника и густо поросшие тростником небольшие холмики. Мрачная картина дополнялась торчащими кое-где из земли обломками бетонных блоков и плит, бесформенными металлическими конструкциями и много чем ещё. Складывалось такое впечатление, что когда-то давно на этом месте находилась свалка или заброшенная стройка, а может быть и вовсе какой-нибудь военный объект ещё советских времён. Как я знаю, в окрестностях Чернобыля таких мест было много, одна только антенна РЛС для системы обнаружения баллистических ракет породила немало легенд и слухов. Что-то подобное, говорят, есть и недалеко от Станции, даже район тот называется соответственно – Радар, но те немногие сталкеры, которым удалось проникнуть туда и, главное, вернуться обратно, больше походили на зомби, чем на людей, и их несвязные слова ничем иным, как бреднями умалишённых окружающими не воспринимались. Если в подземные военные лаборатории и многочисленные толпы зомби ещё можно было поверить, то рассказы о неведомом излучении, разрушающем мозг, фантомах-призраках и неуязвимых монстрах с двумя головами, мягко говоря, вызывали сомнение. Мне лично было всё равно, что там и как на самом деле, Радар далеко отсюда, вряд ли меня угораздит попасть туда в моём-то жалком состоянии, тут бы до вечера дожить... Несмотря на незапланированный отдых во время обморока, силы неумолимо покидали меня, а смерть, шедшая за мной след в след, терпеливо ждала своего момента.

Стараясь отвлечься от грустных мыслей, я считал щелчки своего ПДА, который прекрасно работал в условиях повышенной влажности. Метрах в двух от меня из земли выпирала металлическая ферма, покрытая, словно камуфляжем, пятнами ржавчины и кусками ещё не до конца облупившейся жёлтой краски. Я присел на край этой железки перевести дух. Нормально отдохнуть таким образом, понятное дело, не получится, нужно отыскать более-менее нормальное место для привала, желательно с крышей, чтоб немного обсохнуть. Впереди не было ничего подходящего – всё те же редкие деревья и строительный мусор. Хотя нет, чуть впереди в дымке виднелось что-то серое, похожее то ли на сарай, то ли на вагончик. Ноги будто сами понесли меня вперёд, и уже минут через двадцать я стоял неподалёку от искорёженного корпуса вертолёта.

Зарывшись носом при падении в рыхлый грунт, машина развалилась на две части. Сильно измятая, словно сделанная из бумаги, хвостовая балка виднелась позади, а деформированный при ударе фюзеляж лежал на днище с небольшим креном вбок. Две уцелевшие лопасти несущего винта понуро свисали сверху. Судя по внешнему виду вертолёта, авиакатастрофа произошла довольно давно. Местами из трещин в обшивке виднелись большие наросты мха, а из лишённой остекления кабины торчали ветви молодой ивы. По светло-серому цвету корпуса было понятно, что это не военный борт. Те, как правило, окрашиваются тёмно-оливковой краской или камуфляжем, и должны иметь вооружение. Во всяком случае, при полётах над Зоной это должно быть обязательно, а у этой машины ничего подобного не наблюдалось. Впрочем, роли это не играло. Какая разница, военный вертолёт или гражданский? Нужно попробовать проникнуть внутрь и устроить там привал. Может быть, даже удастся как-нибудь разжечь костёр и немного согреться.

Обойдя угрожающе гудящую аномалию, вставшую на моём пути, я подошёл к кабине вертолёта ближе. В одном из пилотских кресел сидел скелет, уставившийся пустыми глазницами куда-то в сторону. Кисти из тонких косточек пальцев сжимали выцветшие ремни безопасности, которые лежали на облепленных уцелевшими лоскутами истлевшей одежды рёбрах, непонятно каким образом держащихся на склонённом набок позвоночнике.

– Ах, как больно!..– Скелет вдруг начал ёрзать в кресле.

Да и не скелет это уже был. Передо мной сидел… вполне живой человек, хоть и сильно израненный. На его бледном лице почти не было живого места: из рта и сломанного носа сочились струйки крови, а на скуле под левым глазом разбухала огромная гематома. Обеими руками человек пытался освободиться от ремней, которыми он был пристёгнут к креслу, но помятый замок на груди не давался. Голова в треснувшем шлеме крутилась из стороны в сторону, разбрызгивая кровь по приборной доске и лётному костюму. Чувствовалось, что каждое движение приносило пилоту сильную боль, но стремление выбраться из кабины искорёженной машины было сильнее.

– Не двигайтесь, сейчас помогу вам!

Плюнув на нереальность происходящего, я хотел подойти к вертолёту ближе, чтобы помочь раненному, но сделать это не смог – ноги как будто вросли в землю. Да и непонятно как оживший лётчик, ещё несколько секунд назад представлявший собой скелет, меня не замечал, он продолжал судорожно трясти замок. Его действия, сопровождаемые стоном и рычанием, не имели успеха. Крепёжный механизм, похоже, заело.

– Да успокойтесь вы, – я взмахнул руками, чтобы привлечь к себе внимание, – только хуже себе сделаете!

Но пилот по-прежнему игнорировал меня. Он прекратил попытки вырваться из ремней, и дрожащими руками расстегнул лямки шлема, который осторожно снял и положил на колени. На седой голове человека, которому на вид было около шестидесяти лет, просматривался довольно сильный порез, видимо, от осколков лопнувшего шлема или того предмета, что его расколол. Немного успокоившийся лётчик оглядывался очумевшими глазами вокруг себя, он словно не узнавал того места, где находился.

– База, я ноль-второй! База, я ноль-второй! – Пилот снова надел шлем и начал щёлкать тумблерами на панели перед собой в попытке наладить радиосвязь. ¬– База, мать твою! База! Да чтоб тебя!!!

Лётчик в сердцах отшвырнул бесполезный шлем в сторону, и откинулся на спинку кресла. С окровавленных губ срывался вой отчаяния и обречённости. Я прекрасно понимал его чувства, ведь совсем недавно был в таком же состоянии.

Внезапно человек успокоился, и, собравшись с мыслями, во второй раз принялся за замок. Теперь уже в его движениях не было судорожных и резких рывков, но всё равно ничего не получилось. После этого пилот начал оглядываться по сторонам, видимо, в поисках подходящего подручного инструмента. Вдруг глаза лётчика наткнулись на что-то такое, что сильно изменило выражение его лица. Во взгляде человека сначала мелькнуло непонимание, а секундой позже удивление и страх. Дрожащими руками он поднёс к себе что-то прямоугольное, открепленное им от стойки кабины. Это было зеркало. Сначала я подумал, что он просто ошарашен увиденными в своём отражении ранами, но не они привлекли его внимание. Пилот с каким-то недоверием коснулся своей щеки, потрепал седые волосы и брови, растянул пальцем морщины под глазами.

Раненный выронил зеркало из ослабевшей руки, ухватился за сковывавшие его грудь ремни, и потерянным расфокусированным взглядом уставился перед собой. Спустя минуту голова вертолётчика безвольно упала на грудь. Видимые участки его кожи буквально на глазах начали чернеть, а одежда выцветать. Тело медленно съёживалось и истлевало, будто в кадрах ускоренной съёмки, и, наконец, перед собой я увидел всё тот же скелет.

Что это? Морок, наведённый каким-нибудь психо-мутантом, типа контролёра, или галлюцинация, вызванная лучевой болезнью и усталостью? Я не знал, но точно был уверен, что случившееся менее всего походило на сон – уж слишком всё было реалистичным. Какая-то очередная мистификация Зоны, не иначе. Никаких других объяснений у меня не было.

Лезть внутрь вертолёта уже не хотелось. Я, как и прежде, чувствовал усталость в содрогавшемся от озноба теле, но увиденное сильно впечатлило меня и, что уж тут таить, напугало, поэтому, мысль о необходимости поискать какое-нибудь другое укрытие была одобрена и подкашивающимися ногами и гудящей тупой болью головой.

Но уйти далеко от упавшего вертолёта у меня не получилось, вернее, мне просто не дал это сделать вставший на моём пути человек.

– Вот и свиделись, козлина!

Видок у этого грубияна был не лучше моего: рваные и пропитанные грязью джинсы, такой же грязный брезентовый плащ с расстёгнутыми верхними пуговицами, на голове пестрела свежими кровавыми пятнами повязка. Видимо, ему тоже неслабо досталось. В руках его покачивался немаленького размера нож с большими зазубринами на обратной от режущей кромки стороне. Выражение заросшего щетиной лица и знакомый оскал жёлтых зубов не сулили мне ничего хорошего. Это был тот самый бандит, что хотел ограбить меня возле бара и которого я видел позже, когда вместе с отрядом Тихого покидал территорию завода. Неужели всё это было вчера, а не много-много лет назад?..

– А ты всё такой же приветливый. – Мой голос звучал неожиданно твёрдо и спокойно, как-то по-взрослому, я даже сначала и не понял, что эти слова были сказаны мной. – Батька твой козлина. Чего надо?

Блин! И откуда у меня столько храбрости и спокойствия?! Я чуть не улыбнулся от ощущения собственной крутости. Видимо, эта встреча с грабителем на фоне перенесённых мной трудностей и скорой неизбежной смерти выглядела пустяком, поэтому внутри не было ни страха, ни даже волнения. Ну что он мне сделает? Зарежет? Да на здоровье, если сможет, конечно, мне-то уже всё равно терять нечего. Да и нож его, пусть даже далеко не игрушечный, нечета заряженному и готовому к стрельбе «калашникову». Похоже, понимал это и бандит. Он опешил от моих слов и поведения, внимательно разглядывал меня, словно сомневаясь, на того ли решил наехать – ожидал-то он совершенно иной моей реакции на своё появление. Такие привыкли к тому, что слабые и бесхарактерные люди сразу становятся перед ним послушными и дрожащими от страха овечками. А тут потенциальная жертва нисколько не боится и держится уверенно, будто где-то за её спиной притаилась рота спецназа с парой танков для силовой поддержки.

Для предупреждения возможных необдуманных действий со стороны бандита и утверждения собственной позиции, я направил на него свой автомат и передёрнул затвор. Патрон, уже находившийся до этого в патроннике, с бульканьем упал в небольшую лужицу у моих ног. Вот теперь посмотрим, что ты будешь петь, блатная рожа.

– Шмальнёшь, и тут всё к чертям взлетит. – Бандит не испугался, но и «быковать», как говорят в воровском мире, не стал. – Чуешь, гнилью тащит? Это газ со стороны Топей прёт, а мы в низине. Сечёшь? Мне вот лично похер. Бугор на правиле меня завалит за то, что с тобой фраернулся и пацанов не сберёг.

Слова бандита о болотном газе не вызывали у меня сомнений – воздух тут действительно был насыщен запахами гнили, возможно, и какие-то горючие вещества в нём присутствовали.

– А я нахватался лошадиной дозы радиации и теперь не жилец. Так что мне тоже похер. Но разнести тебе башку перед смертью посчитаю хорошим завершением этого дня и своей жизни.

Голос мой сильно огрубел, стал ниже тоном и приобрёл хрипотцу. Заметил это и мой собеседник.

– А там, в баре, ты мне моложе показался, видать, попутал я спьяну. Ну да хер с ним, моё перо явно не канает против твоей волыны. Так что, давай… – Бандит на секунду призадумался. – Давай, так разрулим: ты мне свою шарманку, а я тебе брикет с антирадом, и расходимся без взаимных претензий. Я лаве подниму, ты здоровье поправишь. Как тебе такой расклад?

– ПДА? – Я пропустил предложение бандита мимо ушей. – Так вся эта канитель из-за этой чёртовой хреновины?

– Не кипишуй, ты чужую вещь прикарманил. ПДА этот какой-то крендель с Большой Земли для пахана нашей бригады с гонцом отправил. Только пацанчика того звери порвали. Искали тебя долго, даже быка какого-то вальнули там. Он в экзе, сука, был, троих наших упокоил, пока мы его из базуки на глушняк не заземлили. Потом от Сидора малява пришла, что видал спецовую шарманку у сталкера какого-то, у тебя, то есть. Клещ, бугор наш, братву к барыге направил, но те тебя клювом прощёлкали, а когда у Свалки догнали, их гоблины замели. Пацаны от вояк отмазались быстро, не в первой, и нашли сталкера, который с тобой пёр. Но тот базарить не стал, сразу в отмах пошёл, за что его в аномалию и столкнули. Нехер быковать было. Я тогда в баре куражился после дела, лохов прессовал от скуки, про тебя ещё не в курсе был. Видел, как ты барыге что-то толкнуть хотел, да обломался, вот и решил хабар у тебя отжать и по рогам дать. Да ты, пля, шустрый, сучёнок, и фартовый. Смылся под шухер. Пацаны потом мне всё рассказали и про тебя и про шарманку. После этого пасти тебя начали, только ты опять сфинтил, к Долгу примазался, продуман, пля.

– Так это твои Сома убили?! – Внутри меня вскипала ярость. – И сталкера в экзоскелете. Это Клементий, он вообще ни при чём был.

– Да мне какое дело, кого там завалили? Клещ мне с пацанами наказал с утра упасть на хвост вашего отряда и пасти тебя. Пока по болоту за вами пёрлись, всю братву зомбаки покрошили, один я остался. Обратно мне порожняком лучше не возвращаться, за такой косяк точно вилы. – Бандит устало сплюнул себе под ноги. – Так что давай эту…

За мгновение голова человека резко и с противным хрустом повернулась на девяносто градусов назад, выставив вперёд затылок. Сквозь треснувшую от натяжения кожу брызнула кровь, и вылезли наружу светло-жёлтые обломки позвонков. От неожиданности я отшатнулся в сторону, судорожно вцепившись в свой автомат. Обмякшее тело бандита каким-то образом держалось на согнутых в коленях ногах и подрагивало, будто марионетка под нетвёрдой рукой кукловода. Позади трупа было заметно какое-то движение воздуха, как это бывает над раскалённым полуденным летним солнцем асфальтом. Полупрозрачные марево то сгущалось в явственно видимые очертания, напоминавшие контуры человека, то распадалось на лоскутки призрачного мерцания. Всё это сопровождалось чавкающими и чмокающими звуками. Я заворожено смотрел на быстро бледнеющие открытые участки кожи мёртвого тела и чувствовал, как подкашиваются от страха мои ноги. Несколько секунд спустя, труп с тихим стуком упал на землю, а вместо него из воздуха медленно материализовывалось нечто такое, от чего сердце в груди замерло. Кровосос!!!

Я чуть не заорал от страха и паники! Палец сам собой нажал на спусковой крючок автомата, но вместо грохота очереди раздался лишь щелчок осечки. В этот момент как-то не думалось о возможном взрыве болотных газов. Дальнейшее произошло так стремительно, что просто не успело толком запечатлеться в моей памяти. Что-то необычайно сильное ударило меня в плечо так, что я чуть не выронил оружие, но сжатая побелевшими пальцами рукоятка «калаша» осталась в руке вместе с самим автоматом. Мутант был совсем рядом, он рычал и хрипел, то проявляясь в сыром воздухе серо-жёлтой плотью, то вновь расплываясь в едва заметную зыбь. Не до конца понимая, что происходит, я рывком встал на ноги и попытался убежать, но ещё один, более мощный, удар пришёлся в основание спины, и моё многострадальное тело улетело в сторону на несколько метров. Приземление получилось удачным, если это слово вообще было применимо к сложившейся ситуации. В меру жёсткая и густая тростниковая растительность, широким кольцом окружившая не то маленький пруд, не то большую лужу, скрыла меня от кровососа и смягчила падение. Никакой резкой боли, свидетельствующей о переломе или вывихе, я не почувствовал. Нывшая до этого спина начала болеть по-настоящему, причиняя дискомфорт при каждом движении, но перевернуться и отползти подальше в заросли мне, всё же, удалось. Страшный, сильный и, что было хуже всего, невидимый мутант не спешил врываться в тростник вслед за мной, но и уходить он тоже не собирался. Тяжёлые шлёпающие шаги слышались где-то неподалёку и сопровождались глухим рычанием и хлюпаньем. Ничего, кроме заклинившего автомата в трясущихся от страха руках противопоставить я ему не мог.

Пересиливая дрожь, я попытался перезарядить оружие, но палец соскользнул с рукоятки затвора. И только теперь я заметил, что рука была измазана, сочившейся из большой раны на плече, тёмно-красной кровью. Ею же пропитался рукав свитера под разодранной курткой. Расстегнув её и вытерев ладони с автоматом о грубую ткань разгрузки, вновь передёрнул затвор. Снова при нажатии на спусковой крючок вместо выстрела прозвучал лишь щелчок.

– Вот сволочь! – Выругался я полушёпотом, сдерживая себя, чтобы не забросить «калаш» подальше в заросли.

Несколько секунд понадобилось мне на то, что бы кое-как сменить магазин на новый. Я делал это впервые в жизни, но, всё же, справился довольно быстро. Автомат по-прежнему не желал стрелять, значит, дело не в бракованных патронах. Я оттянул затворную раму, в попытках выявить поломку, но, конечно же, так ничего подозрительного и не увидел. Нужно было разобрать этот видавший виды автомат, почистить его и внимательно осмотреть, но делать я этого не умел, да и момент и условия были явно не подходящими.

Вспомнилась сцена в землянке Сидоровича, когда тот осматривал моё оружие, и что-то хотел сказать мне по поводу него, но осёкся на полуслове. А ведь убитый кровососом бандит сказал мне, что старик после моего ухода сообщил главарю их банды о моём ПДА. Видимо, торговец счёл разумным не говорить мне о какой-то очевидной поломке, которую я не заметил в силу своей неопытности, и которая, возможно, стала причиной гибели того гонца на краю Кордона. Ну да, если бандитов заинтересует моя находка, отобрать её у сопляка да ещё со сломанным автоматом будет легко. Я догадывался, что в Зоне каждый второй норовит подставить подножку соседу, если появится возможность как-то обогатиться за счёт этого, так что поступок Сидоровича меня не сильно возмутил. Нет, конечно, мне было неприятно ощущать себя нестоящим сочувствия человеком, но нужно быть совсем уж наивным чукотским юношей в розовых очках, чтоб не понимать очевидного – полагаться в Зоне можно и нужно только на себя. Хотя, встречаются тут и приличные люди, не поддавшиеся внутреннему гниению, Отец Диодор тому хороший пример.

Кровосос, бродящий вокруг зарослей, по-прежнему нагнетал страх, хотя, боялся его я больше по инерции. Пришедшее после адреналинового шока осознание того, что двух смертей не бывать, постепенно успокоило меня. По мне, так лучше умереть быстро и почти без боли, чем мучиться в предсмертных судорогах от лучевой болезни. Но вот так просто сдаваться кровососущему зверю я не собирался. Мутант только что пообедал сладкой бандитской кровью и насытился, иначе убил бы меня сразу. Хочет поиграть со мной, значит. Что же, я как раз знаю одну хорошую игру.

Освободившись от бесполезной разгрузки с автоматными магазинами и от самого «калаша», я здоровой рукой нащупал в кармане холодный рубленный корпус гранаты.

– Эй, тварь красножопая, ты тут?! – Мои нарочито бодрые и громкие слова разлетелись по сонной округе, словно стая галдящих ворон. – Не хочешь свеженькой сталкерятиной полакомиться, а? Гарантирую, это лучшее, что ты пробовал за всю свою болотную жизнь! Да выходи же, самец ты или где? Или ты баба? Ха, точно баба, причиндалов-то я у тебя не выдел! – Я осторожно отогнул усики чеки и пальцем вытащил предохранительное кольцо из запала. – Не-е, рычишь ты не по-бабски, скорее всего мужик, только пипка с детства не выросла, я прав? Кровососихи, небось, давятся от смеха, когда тебя видят! Да, брат, радиация она такая, по себе знаю! Ну, так что?! Давай, иди сюда, у меня как раз лекарство есть, вместе полечимся!

Конечно же, мутант не понял ни слова из моей провокационной импровизации, но громкие слова и окрики подействовали на него как красная тряпка на быка. С левой стороны, там, где покорёженной грудой высился разбитый вертолёт, раздался треск ломаемого тростника, и, спустя всего пару секунд, в каком-нибудь десятке метров от меня из едва заметного на серо-зелёном фоне растительности марева возникла огромная фигура кровососа. Он склонил голову набок, будто соображая, притворяюсь я или действительно псих, раз так дерзко веду себя перед ним. Щупальца на морде зверя угрожающе подрагивали и извивались, словно змеи, а глубоко посаженные красные глаза испепеляли меня ненавистью. От этого взгляда мурашки на моей спине в ужасе разбежались по всему телу, уступая дорогу вновь появившемуся липкому страху.

– Действительно, пипки нет, – пробубнил я, и уже громко выкрикнул, разжимая палец, придерживавший спусковую скобу запала гранаты: – Ну и уродец же ты! Давай, тащи сюда свою вонючую тушу!

Мутант не стал дожидаться конца моего призыва полакомиться собой. Он с рёвом понёсся на меня, стремительно преодолевая разделявшее нас расстояние длинными прыжками. Одно дело храбриться перед самим собой в относительно безопасных кустах, увещевая свой страх геройскими мыслями о том, что лучше быстро погибнуть в схватке с болотным чудовищем, чем корчиться в невыносимых муках в луже собственной блевотины и поноса. Но совсем другое дело думать о том же, глядя, как на тебя несётся огромный и жуткий зверь, жаждущий крови. Я не ожидал от него такой прыти, и в ужасе попятился назад, на долю секунды забыв, что в руке шипит, готовая вот-вот взорваться, граната. Мне пришлось сделать неимоверное усилие, чтобы разжать онемевшие пальцы и сделать шаг назад. Ещё мгновение, и разъярённый кровосос разорвёт моё тело на части, или это сделает чуть раньше граната. Особой разницы нет – целым отсюда не уйдёт никто. Ребристая «лимонка» упала чуть впереди, как раз посередине между мной и мутантом. Я уже завершал начатый шаг назад, как нога наткнулась на что-то мягкое, тело потеряло равновесие, и, неуклюже размахивая руками, плюхнулось в ледяную воду. Взрыв ударил не только по ушам, меня словно накрыли листом железа и хорошенько отстучали по нему тяжёлой кувалдой. Лёгкие сжало спазмом от холода, панически хотелось вдохнуть, но мозг никак не мог разобраться, где низ, а где верх, и что вообще происходит. Наконец, голова вырвалась из обжигающе холодной воды, и в широко разинутый рот ворвался вожделенный, насыщенный запахами взрывчатки и гнилья, воздух.

Отряхиваясь от грязи и налипших водорослей, я выбрался из большой лужи, куда свалился. Кровосос лежал всего в паре метрах от меня возле небольшой дымящейся воронки. Взрывом гранаты ему оторвало ступню и посекло осколками узловатое мускулистое тело, покрытое теперь многочисленными ранами с сочившейся из них бурой слизью. Мутант прерывисто и со свистом дышал, мелко суча уцелевшей ногой.

Похоже, я каким-то чудом вышел победителем из этой неравной схватки и остался жив. Ненадолго... Одежда моя была насквозь мокрой, тело трясло крупной дрожью и цепенело. Учитывая моё общее физическое состояние, до ночи мне не дотянуть.

Я уже начал было выбираться из зарослей, обдумывая возможность проникнуть внутрь вертолёта, где можно отлежаться и отдохнуть, как услышал за спиной знакомое хлюпающее рычание и возню. Кровосос оживал. В панике обернувшись назад, я увидел медленно встававшего с колен мутанта. Чувствовалось, что каждое его движение было пронизано болью, зверь страдал. Встать сразу у него не получилось – помешала изувеченная нога, но усилием воли чудище, всё же, приняло вертикальное положение. Его скособоченное могучее тело шаталось из стороны в сторону, едва удерживая равновесие. Кровосос смотрел на меня каким-то отрешённым взглядом, словно не замечал перед собой некогда ненавистную и желанную в равной степени жертву. Его красные глаза с жёлтыми зрачками не были полны злобы, как совсем недавно. Наверно, если бы это был человек, по его щекам сейчас стекали бы слёзы.

Но, похоже, мутант не разделял со мной чувство жалости. Всего несколько секунд ему понадобилось, чтобы придти в себя и оценить обстановку. Он глядел прямо мне в глаза, и по его взгляду я понял, что зверь не сдался. Будто подтверждая это, кровосос громогласно зарычал, растопырив в стороны свои щупальца и обнажив окровавленную пасть. От неожиданности я вздрогнул и даже чуть присел – настолько громким и страшным был этот рык. Обессиленные ноги сами понесли меня прочь от разъярённого болью зверя. Если бы тот не был ранен, то моя участь бы решилась за мгновение, а так наши скорости были примерно равны. Я вялым бегом преодолевал мелкие кочки и лужи, плюнув на аномалии и автоматный ремень, чудом державшийся на мокрой коже разбитого ботинка. Усталость наваливалась невидимыми мешками на обжигаемую болью спину и плечи, вытягивала последние джоули энергии из потаённых резервных запасов больного организма. Мутант следовал за мной, каждый раз скуля и хлюпая щупальцами, когда его тело опиралось на кровавую культю ноги. Одна калека гналась за другой.

Бежать было всё равно куда. Ставший уже бессмысленным путь мог теперь направляться куда угодно. Можно было с разбегу влететь в крутящую обрывки травы и тростника воронку аномалии, или упасть, дожидаясь смертельного удара мутанта, или просто бежать до тех пор, пока не остановится от непомерной нагрузки сердце.

Впереди зачернел какой-то холм или склон. Ничего подобного на болоте быть не должно, значит, я подобрался к самому краю Топей, где уже можно было с уверенностью сказать, что выбрался из них. Но радости, понятное дело, не было. За спиной свистел продырявленным лёгким мутант, постепенно нагонявший меня. Я много слышал про этих тварей, и читал заметки в интернете. Везде утверждается, что кровососы обладают способностью к быстрой регенерации тканей. Речь, конечно же, шла не о нескольких минутах, а о днях и неделях, но в любом случае, со временем мой преследователь становился чуточку сильнее, а я наоборот – терял остатки сил и мотивации жить.

Взобраться на вершину склона было неимоверно тяжело, в конце я уже даже не шёл, а полз на четвереньках. Где-то совсем рядом хлопала потревоженная мной или мутантом аномалия, но было как-то всё равно. Онемевшие ноги и руки почти не слушались меня, приходилось буквально волочить их по мокрой от дождя траве. Оглянувшись, я увидел, что и кровосос испытывает те же затруднения, он то растопыривал свои щупальца-присоски, то тянул их в мою сторону, безуспешно пытаясь достать до меня. Его буквально тянуло ко мне, ни многочисленные раны, ни излохмаченная взрывом нога не могли тягаться с инстинктом хищника, нагоняющего жертву.

Достигнув вершины, я привстал на ватные ноги и огляделся вокруг. Внизу, у противоположного склона начинался редкий лесок, по мере удаления переходивший в густую чащу. На горизонте высилась труба, знакомая по многочисленным картинкам, фотографиям и кадрам кинохроники.

– Какого хрена она тут делает?..

Сказать, что я был ошарашен увиденным зрелищем – не сказать ничего. В серой дымке влажного осеннего воздуха вырисовывались контуры Чернобыльской атомной станции. Я вышел к противоположному от Агропрома и Кордона краю Топей, заплутав в тумане и не определив из-за него правильного направления.

Но вдоволь насладиться пейзажем и собственной невезучестью и тупостью мне не дал слабый удар по ногам. Кровосос, добравшийся до вершины склона вслед за мной, пытался ухватиться за меня и встать. От неожиданности я отшатнулся, и правая нога заскользила вниз. Рваный ботинок не выдержал такого, и буквально расползся по швам на лоскуты кожи. Этого хватило, чтобы я окончательно потерял равновесие и свалился на довольно крутой склон, усеянный крупными эрозийными трещинами. Травы тут не было, поэтому скольжение очень быстро превратилось в кувырки, удары о камни и падения в небольшие приямки. Неожиданно всё резко закончилось, и наступила невесомость бесконечно долгого падения в темноту. Дикая, невыносимая, рвущая нервы боль от многочисленных переломов устремилась вслед за стремительно угасающим сознанием.