Желание. Часть 12-1

[den-ssdd 446]

Часть двенадцатая

– Никому вроде не мешал… – Я честно пытался вспомнить, когда кому и чем мог насолить. – Ну, бандита одного толкнул. Так он меня ограбить возле Бара хотел и ножом угрожал.

Что?! Слова командира дошли до сознания не сразу. Колючий холод страха накрыл меня мощной волной, сковав суставы, заморозив мышцы и обездвижив мысли. Постепенно начало пропадать ощущение собственного тела, нельзя было с точностью сказать, сидел я или лежал. Вот она – невесомость. В голове, в такт ударов обезумевшего сердца, истерично бились слова сержанта: «приказ ликвидировать тебя по-тихому»…

– Не думаю, что гопники имеют такой авторитет. Генерал очень принципиальный человек, и ни при каких обстоятельствах не будет иметь дело с уголовниками. К тому же, это ставит по удар репутацию Долга. – Тихий медленно расстегнул «молнию» на грудном кармане своего комбинезона и что-то достал оттуда. – Будешь курить?

Я всё ещё находился в оцепенении, но головой поворачивать немного мог. Командир держал в руке пачку сигарет.

– Спасибо, нет…

Голос мой был схож с писком лабораторной крысы на последней стадии научного эксперимента – такой же тихий и обречённый.

Сам командир курить тоже не стал. Он спрятал сигареты обратно и тут же отработанным движением достал пистолет из нагрудной кобуры. Я похолодел от ужаса…

– Времени дали сутки. – Сержант извлёк из оружия обойму, полюбовался на отблёскивающие в свете луны гильзы патронов, и со щелчком загнал магазин на место. – Было приказано отправить в штаб координаты, где лежит твой труп. Не доверяют, похоже, нужны доказательства. Хе, не замечал в генерале наклонностей в некрофилии. Хотя, дело его.

Врут все книги и фильмы, где прижатый к стенке герой на адреналине выпутывается из тяжёлейших ситуаций, расправляется с опасными врагами-злодеями и спасает как минимум полмира от неминуемой гибели. Я сидел на брёвнышке, не в силах даже пошевелиться для своего спасения. Сейчас бы рвануть со всех ног отсюда, или молить о пощаде, по-детски ревя и хлюпая носом. Так ведь нет, держит что-то. То ли гордость, то ли глупость. Убогая овечка, покорно ждущая смерти!

Щёлк. Щёлк. Обойма раз за разом входила в рукоять пистолета. Тихий о чём-то размышлял, и машинально, словно лузгая семечки, играл с оружием, вынимая и снова вставляя магазин.

Зачем? Ну чего ради? Какого, как сказал командир, хера я тут делаю? Денег решил подзаработать? Отца найти? Приключений не хватало, да? А вот фиг тебе, Юрик, вернее пуля! Допрыгался, Шкет! Ещё секунда, и направленный на тебя пистолет выстрелит, проделав в голове не задуманное природой отверстие… Эх, проснуться бы, открыть глаза и с облегчением понять, что это всего лишь кошмарный и до боли в груди страшный сон!

– Тьфу ты, пля!.. – Командир, видимо заметил моё предобморочное состояние, чертыхнулся и поспешно всунул пистолет обратно в кобуру. – Извини, привычка дурная… Я не отморозок, чтоб вот так не за хрен собачий кого-то убивать. Воронин, конечно, уважаемый мной человек, все-таки боевой генерал, а не штабная крыса, но ситуация эта… Служба службой, но есть определённые границы. Хотя с тобой не всё так просто было с самого начала. Короче, пока сидел на карауле, вариант один продумал…

Я медленно повернул голову в сторону сержанта. Его слова снова с опозданием дошли до сознания, но в этот раз страх наоборот стал угасать. Где-то внутри мелькнула робкой икоркой надежда. Не делая театральных пауз, Тихий присел поближе и полушёпотом начал излагать суть своей идеи.

– Ты ведь слышал, что утром через Топи пойдём? Выбора у нас, по сути, нет, приходится выбирать меньшее из зол. Путь мимо Складов займёт слишком много времени, да и о Свободе нельзя забывать. Мы-то ещё ладно, отбиться от «окурышей» сумеем – квад тёртый, а вот из вас вояки никакие, придётся осторожничать, так что шансов подоспеть к Дальнему вовремя мало… Меньше, чем в целости пройти через болота. Там вонючая жижа по колено, зверушек всяких немало, будет в кого пострелять… Но это так, ерунда. Аномалий в Топях много, вот что. Сканер, конечно, у нас есть, но он один. Отряд в болотистой местности нельзя держать одной кучей, как на сухом грунте, придётся растянуться в длинную цепь, а значит, идти шаг в шаг не получится – кто-нибудь обязательно в сторону уйдёт и завязнет, или в «трамплин» угодит. В таких случаях, обычно, рейдовая группа делится на квады с «отмычкой» в каждом, и далее они уже движутся параллельными курсами с точками пересечения у заранее оговоренных ориентиров. Тебя, кстати, взяли в поход, только в качестве подстраховки именно на подобный случай. Ну и осликом Иа поработать, конечно. Не смотри на меня так, я против этой идеи был, но второго свободного сканера командование не нашло. Да какая к чёрту теперь разница…

Обычно немногословный и хмурый командир выдал неожиданно длинный и содержательный монолог. Видимо, сидя на наблюдательном посту, он долго обдумывал каждое предложение. Впрочем, легче мне от этого не стало.

Роль «отмычки» в этой ситуации совсем не прельщала и казалась унизительной, однако, о чём-то подобном я и так догадывался на уровне подсознания. Ведь в моём рюкзаке было слишком мало полезного груза, чтобы хоть как-то оправдать решение командования Долга включить меня в состав группы. О моей боевой ценности вообще говорить нечего – полный ноль.

– Так вот, – продолжил командир, – в первой группе пойдёт Дрозд, а в другой ты. Сам понимаешь, почётная роль «сканера» второго отделения ляжет на тебя. На убой, в стиле «вперёд, за Родину, за Сталина», конечно, никто не отправит, но и пустить на разведку аномалий опытного бойца вместо тебя я не могу. Просто будешь идти в паре метрах впереди, и кидать болты, их у нас навалом. На счёт мутантов не ссы, прикроем. Часам к десяти выйдем к Мёртвому островку. Он находится примерно на середине пути, там устроим недолгий привал. – Тихий пододвинулся ещё ближе. – Теперь слушай внимательно и запоминай. Как только дам тебе сигнал, сваливай... Пойдёшь на юг. Солнце к тому времени должно быть в десяти часах от нужного тебе направления. – Командир указал левой рукой примерное расположение светила относительно моего будущего маршрута. – Топи проползёшь быстро, в той стороне до сухой земли недалеко совсем. Дальше Агрокомплекс и край Кордона. Старайся никому не попадаться на глаза, маску нацепи, чтоб лицо не запомнили. За сутки просто обязан добраться до мамкиной юбки, и чтобы в Зоне тебя с того момента никто не видел! Усёк?! Пойми, если до Воронина дойдёт информация, что ты жив, нам обоим хана.

Я торопливо закивал головой, пытаясь проглотить ком, подкативший к горлу. Последняя фраза пробрала до костей. Почему-то вся серьёзность ситуации дошла до меня только сейчас.

– Почему вы помогаете мне?

Тихий несомненно рисковал, нарушив приказ командования, и это вызывало у меня некоторые вопросы. Но сержант молчал.

– Думаю, дело не только в ваших принципах, – не унимался я, – иначе вы бы поручили это «задание» своим бойцам.

В темноте было едва заметно осунувшееся лицо долговца, не выражавшее никаких эмоций. Во всяком случае, скудный свет от луны не давал мне возможности видеть подробности.

– Сын у меня здесь погиб год назад… Таким же долб… кхм, балбесом как ты был, даром что старше немного. Увязался за мной в Зону, решил подзаработать во время летних каникул. Сначала думал, что Ромка в первый же день в штаны наложит и домой попросится, да какой там… – Чувствовалось, что сержанту Воробченко до сих пор было больно вспоминать об этом. – Чернобылец на него в Тёмной долине напал, искусал всего. Ребята из Долга неподалёку были, еле отогнали тварь. Говорят, никогда такую живучую псину не видели. Ромку перевязали и до Бара донесли. Там он и умер… Я так бы и спился, наверно, если бы не услышал в промежутке между похмельем и очередным запоем о том, что в Долге людей опытных не хватает. Ну и пошёл туда. Не знаю, то ли из благодарности тем бойцам, то ли из желания истребить всех тварей в этой грёбаной Зоне. Так, всё! Надеюсь, ты меня понял. Дуй спать. С тобой мы ни о чём не разговаривали. Если спросят, скажешь, что гречка твоя вчерашняя испорченная была, поэтому ты сидел в кустах всё это время.

Не чувствовавшийся раньше холод ощущался с каждым моим шагом к лестнице всё сильнее и сильнее. Осенний ночной ветерок пробивался сквозь шапку и забирался за шиворот. На негнущихся ногах я доковылял до лестницы и, особо не таясь и ёжась от мелкой дрожи, быстро залез на чердак, откуда доносился тихий храп. Сержант к этому времени уже скрылся из поля моего зрения. Видимо, он занялся обходом различных сигнальных растяжек или вернулся на место дежурства. Кстати говоря, где оно находится, я не знал. Наверно на крыше какого-нибудь дома или в кроне высокого дерева.

Привыкшие к слабому лунному свету глаза отказывались видеть в почти полной темноте чердака, и мне пришлось встать не четвереньки, чтобы ощупью отыскать свой лежак. О том, чтобы включить небольшой светодиодный светильник, подвешенный на крючок к деревянной балке, не могло быть и речи.

Сон не шёл. Мысли не давали покоя, а некоторая часть адреналина, оставшаяся в крови после разговора с командиром, лишь ускоряли их движение в голове. Я пытался упорядочить хаос в мозгу, проигрывая в памяти всё то, что произошло со мной за последние несколько дней, но воспоминания тут же прерывались, как только всплывала какая-либо ассоциация с Долгом и Ворониным. Проклятье!

Интересно, где сейчас отец, если он жив? Мысли о нём немного помогли мне успокоиться. Вот будет обидно, если он сейчас где-то совсем рядом, а я не знаю об этом…

Фонарь светил прямо в глаза сквозь закрытые веки. Я попытался прикрыться от белого света рукой, но не смог её сдвинуть с места. Затекла.

– Да, блин, кому не спиться-то? – Рефлекторно прикрытые веки мешали мне разглядеть шутника.

– Да всем! – Женя хихикнул, выключил фонарь и кивнул на пустые лежаки вокруг. – Все уже встали.

– Давно?

Я, словно ребёнка, баюкал онемевшую руку, пытаясь разогнать кровь в сосудах, и уже представлял содержание шуточек, которые будут отпускать долговцы в мой адрес по поводу моего «пристрастия» поспать, когда другие давно заняты делом.

– Минут десять назад. Они там сейчас растяжки снимают, так что ты не много проспал, не волнуйся. Хватит валяться, завтрак готовить надо.

Он широко улыбнулся и принялся разжигать плитку. На мою долю досталась несложная процедура вскрытия банок с тушёнкой.

Пока завтрак шкворчал над голубым пламенем горелки, бойцы собрались на чердаке. Тёма с Симом о чём-то разговаривали, видимо, продолжая начатую на улице беседу. То ли по привычке, то ли по необходимости, Дрозд осматривал окрестности, расположившись у слухового окна.

– Не видно ни хрена. Может, зря мы сигналки сняли так рано, командир? Сейчас набежит всякая погонь, так просто не уйдём в таком тумане.

– Туман не туман, а к полудню мы обязаны преодолеть Топи и выйти к Дальнему, кровь из носа. Про мутантов пока забудьте, будто их нет. Приоритет я обозначил.

Командир сидел, прислонившись спиной к деревянной балке, поддерживающей крышу, и протирал замасленной ветошью странного вида оружие. Скорее всего, оно было взято из того же тайника, где хранилась газовая плитка с баллоном. Необычно толстый ствол, компактный складной металлический приклад, небольшие общие размеры делали этот автомат очень похожим на игрушку в руках сержанта. Снайперская винтовка, с которой Тихий был вчера, стояла рядом.

– Дело даже не в приказе командования. – Продолжил командир. – Там наши ребята. Если мы будет сидеть тут и бояться всяких там снорков с собачками, то они погибнут из-за нашей трусости и нерешительности. Всё. Двадцать минут на завтрак и оправку.

Слово «приказ» пробудило в памяти всё, что произошло ночью, хотя до этого момента я как-то и не думал об этом. Оберегая мозг, и без того перегруженный переживаниями прошедших дней, подсознание старалось постепенно стереть из головы подробности того разговора, оставляя лишь общие его очертания, будто дурной сон, который начисто забывается уже через час, после пробуждения. Только вот сейчас я помнил всё, о чём говорил Тихий. В голове броуновским движением мелькали разрозненные мысли, из которых удалось зафиксировать только одну. В детстве, когда приходилось терпеть зуд бормашины в зубном кабинете, я представлял, как через час буду лежать дома на диване перед телевизором в позе «раненного командира полка» и вспоминать о том, что совсем недавно вжимался в ненавистное кресло дантиста. Так и теперь. Примерно через сутки я сяду на скамейку какой-нибудь остановки общественного транспорта в пятнадцати километрах от Зоны в ожидании рейсового автобуса, и оставшееся до отъезда время потрачу на воспоминания о том, что когда-то сидел на пенопластовом лежаке где-то на задворках цивилизованного мира, и с тревогой в сердце ждал будущего…

Через «не могу» проглотил содержимое консервной банки и сделал пару глотков из фляжки. О том, что питьевая вода в Зоне бывает дорогой и дефицитной, я со вчерашнего дня знал не понаслышке, и старался беречь её. Автомат мой лежал со стороны ската крыши возле правой руки, вещи все в рюкзаке и на мне, поэтому много времени на сборы не ушло.

Снаружи всё было будто бы залито разведённым в воде молоком. Густой туман окутывал заброшенные домики хуторка, где мы остановились на ночь. Сырой и холодный утренний воздух быстро проник под одежду, не оставляя мне ни единого шанса чувствовать себя комфортно.

– Ды-ды-ды! – Женя старательно изображал из себя замерзающего пингвина, не известно для чего вырядившегося в зелёный научный костюм. – Что-то как-то не Ташкент!

Он попрыгал, помахал руками, но быстро сник под неодобрительным взглядом командира.

– Если будешь кричать чуточку громче, есть шанс, что тебя услышат на Станции. Так, бойцы, – Тихий обратился уже ко всем, – Тёмка, сгоняй за слегами, я видел ночью у амбара две жердины. Идём ромбом. Малышня в центре, Сим и Тёма фланги, Дрозд ведущий, я замыкаю. Связь проверьте, если заряда на батареях меньше семидесяти пяти процентов, возьмите у Сима запасные аккумуляторы. Ладно, мужики, учить вас особо не буду, сами знаете – ухи на макухе, палец на курке. Дрозд, на пару слов.

Сержант отвёл бойца в сторону и с коммуникатором в руках начал ему что-то вкрадчиво объяснять, а Тёма, посланный командиром за какими-то слегами, быстрым шагом направился к низенькому сараю с провалившейся крышей.

Мы с Женей, не сговариваясь, тоже отошли в сторонку, но занялись не прокладыванием маршрута. Впереди нас ждал довольно продолжительный поход, и вряд ли появится возможность «сбегать в кустики», поэтому лучше всего этим делом было заняться сейчас.

– Э-эх, блин, холодрыга какая! – Учёный управился раньше меня, и уже разогревался неподалёку, поочерёдно приседая и размахивая руками. – Знал бы, одел утеплитель…

Я с пониманием наблюдал за его танцами и в глубине души был доволен тем, что одет в плотную кожанку. Куртка лучше сохраняла тепло, чем плащ, который я оставил на время у интенданта. Жаль, хорошая была вещь, так теперь и останется там. В нём я был похож на настоящего сталкера. Хотя, теперь-то уже разницы нет, им мне не быть никогда…

– Эй, ты что, не проснулся ещё? – Женя хлопнул меня по плечу, выводя из сонма тревожных мыслей. – Пошли, все готовы уже.

Врученная мне Тёмой жердь была обтёсана относительно недавно, светлая древесина всё ещё сохраняла гибкость. Как я понял, это слега и ей нужно будет "ощупывать" болотную трясину перед собой, выбирая наименее топкие места. Вроде ничего сложного.

Густой туман мешал хорошо рассмотреть хуторок. Лишь некоторые домики, по мере нашего продвижения вперёд, выныривали из белёсых клубов пара, выставляя напоказ свои почерневшие от времени деревянные стены и оконные рамы с облупившейся краской и кое-где уцелевшими запылёнными стёклами. Покосившиеся плетни и беззубые заборы уже не скрывали запущенные сады, которые заросли высоким бурьяном и одичавшими фруктовыми деревьями. У края дороги сиротливо высились деревянные столбы электропередач, окунув перекладины с изоляторами и обрывками проводов в нависший сверху молочный туман.

– Слушай, – обратился я к Жене, вспомнив кое-что, о чём давно хотел его спросить, – ты не знаешь, что за жёлтая паутина могла попасться мне на глаза неподалёку от хутора на Кордоне? Прям ярко-жёлтая такая.

– Странно, в первый раз слышу. На Кордоне? А где именно, помнишь?

Я неопределённо пожал плечами, но немного пошвырявшись в памяти, кивнул.

– Там дуб большой растёт неподалёку. Паутинка эта на кустах лежала. Шиповник, вроде, ну, кусты эти. Что-то я ни разу не слышал о пауках-мутантах.

– Да нет никаких «пауков-мутантов» и мух-мутантов тоже нет, – посмеялся надо мной учёный, – насекомые ведь простые организмы, и они меньше всего подвержены мутагенезу. Некоторые виды выдерживают огромные дозы радиационного облучения и ещё долго живут после этого. То ли дело млекопитающие. Скорее всего, это какая-нибудь разновидность «пуха» или новый вид аномалии. В любом случае, на этом можно сделать научную карьеру! Если поможешь мне отыскать те кусты, обещаю поделиться с тобой премией.

– А я поделюсь с вами люлями, если не заткнётесь. Что за детский сад, пля!

Незаметно приблизившийся к нам командир сплюнул в раздражении от нашего шумного разговора, и нажал кнопку на гарнитуре.

– Квад, выходим за хутор. Держим фланги, пасём округу. Малышня, ещё раз услышу смех и веселье, лично пристрелю каждого с большим удовольствием, а потом ещё долго буду потешаться над трупами.

Сержант поправил на плече ремень своей винтовки и удобнее перехватил автомат.

Напряжённую тишину нарушало лишь тихое шуршание ботинок по жухлой траве. Однако примерно через полчаса монотонной ходьбы в тумане под подошвой моих берцев начало хлюпать. К насыщенному влагой пресному утреннему воздуху примешались нотки запахов гниения и затхлости. Мы подошли к Топям.

– Держи. – Я был настолько занят попытками хоть что-нибудь разглядеть впереди, что не сразу заметил протянутую руку командира с небольшой коробочкой, запаянный неровными швами в полиэтилен. – Это дозиметр. Фонит там местами сильно, как бы не хватануть запредельную дозу.

– Нет, товарищ сержант, обойдусь.

Я хлопнул себя по груди, где, по моему мнению, должен был находиться нагрудный карман, и мгновение спустя чуть не завыл от досады. ПДА! Он был в плаще, а тот остался у интенданта на базе Долга! Особо не надеясь на чудо, я судорожно скинул рюкзак, сорвал клапан с застёжек и чуть ли не начал раскидывать вещи по мокрой и грязной траве. Дрожащие пальцы то ощупывали шероховатый пластик автоматных рожков, то пытались пробиться сквозь груду аптечек, то натыкались на холодную жесть консервных банок. Наконец, я нашёл, что искал. Даже не поверил сразу. Ребристая поверхность боковой стенки коммуникатора успокоила тревожно бьющееся сердце. Видимо, я машинально проверил карманы плаща, перед тем, как снять его, и сразу положил свой приборчик в рюкзак, поэтому ничего не вспомнил сейчас. Так бывает, когда уходишь из дома и через некоторое время начинаешь сомневаться, закрыл ли дверь. Возвращаешься и дёргаешь за ручку. Закрыто. Потом долго пытаешься вспомнить тот момент, когда проворачивал ключ в замке, но память как будто отходила по своим делам в это время, и ничего не записала в свой архив.

– Так, разделение по плану. – Командир убрал ненужный мне дозиметр в ячейку разгрузки, одновременно вызывая отряд по рации. – Первое отделение: Дрозд, Сим, Котя. Дрозд ведущий. Второе отделение: Шкет, Тёма и я. Шкет ведущий. Встреча через полчаса у старой ивы.

– Котя? Это Женька что ли?

– Ага, я! Фамилия у меня такая смешная! – Смех Жени прервался через секунду, когда тот отжал кнопку на своей гарнитуре.

Карман моей куртки заметно отягощал, врученный мне накануне сержантом, тяжёлый брезентовый мешочек. Раскрутив его своеобразные тесёмки из медной проволоки с растрескавшейся эмалевой изоляцией, я увидел внутри болты и обрезки арматуры. Местами покрытые ржавыми кавернами, они не являли собой мечту начинающего сталкера, однако, эффективными от этого быть не перестали. Вспоминая движения покойного Сома, когда тот швырял болты на Свалке, я с волнением кинул половинку распиленной гайки перед собой. Брошенная железка пролетела почти параллельно земле несколько метров, и с бульканьем упала в лужу, покрытую желтовато-зелёной ряской. При этом гайка не встретила по пути ни каких препятствий в виде гравитационных возмущений или электрических полей.

Отряд постепенно разделился на две части, и вскоре я уже едва мог различить контуры бойцов первого отделения. Наша группа продвигалась неспешно. Постоянно приходилось использовать жердь и обходить наиболее топкие, на мой дилетантский взгляд, места, не забывая при этом кидать болты и смотреть по сторонам.

Держать наготове одновременно мешочек, автомат и жердь было очень неудобно, поэтому я повесил оружие на грудь, как это делали другие бойцы. Так хоть появлялась возможность немного балансировать на травянистых кочках, размахивая полусогнутыми руками или опираясь на слегу, да и «калашниковым», в случае опасности, можно было воспользоваться почти мгновенно. Идти, к слову, с каждым шагом становилось сложнее: трясина всё неохотнее, с жадным чавканьем и хлюпаньем, отпускала ноги из своих объятий. Китайские берцы ожидаемо промокли, и я со злостью думал, что ещё как минимум полдня придётся идти с мокрыми и замёрзшими ногами, покалено заляпанными густой склизкой грязью.

Сырой и вонючий болотный воздух со свистом проходил сквозь стиснутые зубы. Казалось, ещё чуть-чуть, и я, плюнув на всё, свалюсь в мутную зелёную воду. Ноги ныли от непривычной нагрузки и холода, влажная шерсть свитера раздирала мокрую от пота кожу при каждом движении, а голова под шапкой постоянно чесалась. Я так бы и хлюпал по жиже разбухшими от переизбытка влаги берцами, движимый лишь злостью и упрямством, если бы не заметил боковым зрением какое-то движение слева. Клубы водяного пара бесшумно и стремительно закручивались вихрем в десятке метрах от меня, практически на границе видимости. Ватные спирали смыкались внизу у самой воды. Из того места по трясине растекался белый туман, совсем другой, нежели тот, что окутывал Топи этим осенним утром.

В руку лёг короткий отрезок ребристой арматуры, неровно спиленный с одного края дисковой пилой. Замах, и, кувыркаясь, железка полетела вперёд. Но её траектория была далеко не идеальной. Вместо того, что бы упасть с уже привычным бульканьем в жижу, примитивный «детектор аномалий» словно кручёный мяч завернул в сторону и с шуршанием пропеллера впечатался в кочку, густо покрытую травой. Я нервно сглотнул, доставая из мешочка болт. Он был брошен мной чуть левее, но результат был тем же.

– Командир, впереди какой-то вихрь… – Сообщил я в эфир. – Границу определить пока не успел, но судя по его размеру, обходить придётся.

– Где?

Похоже, даже бывалый сержант запыхался, передвигаясь по топкой трясине. Несколько секунд спустя, Тихий добрался до меня и посмотрел в ту сторону, куда был направлен мой взор.

– Что там у вас? ¬– Прозвучал голос Жени.

– В квартире газ, пля! – Сержант недовольно сплюнул в гнилую воду. – Комариная плешь, ёп…

Далее в адрес аномалии прозвучала довольно длинная тирада весьма неласковых слов, после которой командир отошёл назад к стоящему настороже Тёме.

Дивясь ёмкости словарного запаса командира, я кинул правее нашего маршрута расплющенный молотком болт. Он, в подтверждение закона всемирного тяготения, описал по воздуху вполне себе нормальную дугу. С той стороны путь был безопасен. Однако вместо аномалий, меня там поджидала другая опасность. От громкого пыхтения и сердцебиения в ушах я не сразу заметил, что мой ПДА, прикреплённый к лямке рюкзака и включенный в режим дозиметра, изменил частоту щелчков. Если минутой ранее они были достаточно редкими и незаметными, то теперь, с каждым моим шагом, звук, исходивший от коммуникатора, постепенно перерастал в треск. «Запредельная доза» – так вроде сказал сержант? Меня передёрнуло от мысли, что я нахожусь рядом с очагом радиационного заражения. Сознание сфокусировало моё внимание на ощущениях. Мне казалось, будто я чувствую все изменения, которые происходят в моём организме под воздействием невидимых смертоносных лучей. Вот засосало под лопаткой, в животе что-то резануло, в пальцах рук закололо, а на шее неприятно запульсировала вздувшаяся вена. Назад! Едва не упав, я изо всех сил вырвал ногу из трясины и сделал несколько шагов назад. ПДА практически сразу угомонился. Командир с Тёмой замерли, не делая даже попыток приблизиться ко мне. Они пока не знали причину моего поведения и рефлекторно вскинули оружие, обозначив готовность прикрыть меня в случае нападения. Почему-то это вернуло мне самообладание. Дрожащими от пережитого испуга руками я снял коммуникатор с лямки рюкзака и посмотрел на его экран. Цифры, выстроившиеся в колонку под индикатором заряда батареи, менялись каждую секунду, но они ни о чём мне не говорили. Времени для разбирательств с настройками попросту не было.

– Жень, – вызвал я по рации учёного, – тут радиационный фон резко подскочил. Я отошёл немного назад, и он вроде как уменьшился. Это аномалия такая?

Если бы я говорил по телефону, то можно было бы сказать, что на том конце провода призадумались.

– Похоже, на очаговый источник. Гамма лучи в этом случае расходятся из одной точки вверх в виде конуса.

– О, я видел подобное на Кордоне. Там ещё "Пепелище" рядом есть!

– Сколько ты, говоришь, в Зоне? – Женя, видимо, сильно удивился. – Ты, случаем, на ЧАЭС уже не успел побывать?

– Ха-ха! Нет, не успел!

– Вот сейчас и полетишь туда. – Командир незлобно вмешался в наш разговор. – Бизнес-классом. Только пну сильнее... Давай, ищи проход, путешественник хренов!

Недолго думая, я крепко примотал прибор к жерди грязным и потрёпанным ремешком автомата. Если всего пара шагов спасла меня от смертоносного излучения, то вытянув перед собой дозиметр, прикреплённый к слеге, я смогу наметить границы аномальной зоны, не заходя в неё, и тем самым определю безопасный путь. Моя догадка оказалась верной. Всего в нескольких метрах от того места, где я наткнулся на радиационное излучение, фон был в пределах разумной нормы.

По моим ощущениям, с момента нашего выхода из заброшенного хутора прошло не меньше часа, но, как оказалось, я стал жертвой теории относительности. Не той, что когда-то основал с другими учёными Эйнштейн, а другой, из ряда законов бутерброда и подлости. В объятиях «мисс Вселенная» это же время показалось бы сладким, но весьма мимолётным мгновением, а тут, в едва проходимых аномальных и, как теперь оказалось, ещё и радиоактивных Топях секунда растягивалась в мучительно долгую вечность.

Тихий корректировал мой маршрут, постоянно заглядывая в свой ПДА, который, по-видимому, был оборудован спутниковым навигатором. Иных способов ориентирования в сплошном тумане и на однообразной местности я просто не представлял. Встречавшиеся на нашем пути многочисленные аномалии больше не создавали трудностей. Я уже привычным образом обкидывал их металлическими болтами или гайками, находил оптимальный путь обхода и вёл свою группу вперёд.

Вскоре из тумана медленно, словно снимок на фотобумаге, проявились контуры большого иссохшего дерева. Ветра не было, но склонённые к гнилой воде ветви с лёгким скрипом раскачивались из стороны в сторону, рисуя круги и овалы на чистой зеркальной глади. Странно, но болото как будто боялось этого дерева, и у его подножия оно уже не представляло собой море из топкой трясины с мелкими островками тростника и травы. Не было ни привычной ряски, ни зарослей камыша. Даже туман, казалось, сторонился грубой коры дерева, словно ржавчиной, покрытой большими пятнами мха. Мне стало не по себе от этой мрачной и в то же время завораживающей картины. Не хватало только отражения большой полной луны на воде, далёкого уханья филина и заброшенного замка на заднем фоне.

– Ну, вот и ива. – Сержант подтвердил мою догадку. – Дрозд, вы там где?

– Можете подышать пока пару минут вонючими испарениями, скоро будем.

Ожидание группы Дрозда заняло несколько большее время, но оно прошло с пользой для меня. Тихий рассказал, что болты далеко не всегда позволяют точно определить расстояние до аномалии и границы её воздействия. Некоторые, особо крупные, «воронки» реагируют на мелкие предметы, только если те попадают непосредственно в их центр или пролетают на относительно небольшом расстоянии. Однако крупные объекты, вроде человека, вызывают более сильное возмущение пространства вокруг аномалии, что заставляет её «адекватно» реагировать на «вторжение». Так что следовало выбирать маршруты с запасом. Я это и так понимал, но мои догадки по этому поводу носили лишь интуитивный характер, а сержант просто свёл всё в одну мысль и авторитетно изрёк её.

Пока я постигал премудрости обнаружения аномалий, к нашей временной стоянке подошла группа Дрозда. Все они были так же, как и мы, измучены продолжительной «прогулкой» по Топям.

– Ого, эпическое место! – Женя с открытым ртом осматривал дерево. – Два раза был в этом болоте, но иву ещё не видел! Шикарно!

Тихий привычно сморщился и сплюнул. Командир уже смирился с тем, что обречён «нянчится» с нами как минимум до прибытия на Дальний. Сердце неприятно заныло после того, как я вспомнил наш ночной разговор. Ничего, сержант Воробченко, скоро твой персональный детский сад уменьшится до одного ребёнка…

– А ну отставить позу китайского туриста на Красной площади. – Тихий не преминул вставить юмор в начало очередного распоряжения. – Дальше общей группой пойдём. Воды в болоте мало, проходимость нормальная. В прошлый раз намного хуже было. Детвора в середине, Сим и я фланговый дозор, Тёма замыкает, Дрозд на сканере. Три минуты на отдых.

Я в спешке сделал пару глотков из фляги и упёрся руками в колени, немного разгружая спину. Сухих кочек или островков поблизости не было, поэтому устроить полноценный привал или хотя бы просто посидеть не удалось. Хотелось расспросить учёного о том, сколько я успел «хапнуть», находясь рядом с источником радиационного излучения, и нужно ли принять какие-то препараты, но чуть позже решил повременить с этим. Сержант не одобрял пустую болтовню, а именно так он, скорее всего, расценил бы мой разговор с Женей, и провоцировать его на ругань мне очень не хотелось.

– Что-то туман непривычно долго стоит, командир. Как бы до обеда нам в нём не блуждать по болотам. Рискованно больно.

Тёма озвучил мысль, которая, судя по внимательным взглядам бойцов, устремлённых на Тихого, интересовала практически всех. Сержант долго думал.

– А вы не заметили, что он, туман этот, не только нам мешает. Вы хоть одного мутанта видели? Ну хоть самую маленькую крысу? – Командир обвёл всех вопросительным взглядом и тут же сам ответил. – Нет. Не знаю, как это объяснит наука, но в такую погоду все твари по норма сидят. Так что, единственное, что нам может помешать, так это аномалии. Ну и собственная дурость, конечно. Последнее нужно стараться избегать.

– О, вот и экспонаты этой выставки. Просим руками не трогать.

Голос Дрозда, отошедшего за дерево по своим делам, в наушнике гарнитуры звучал нарочито скучным.

Уже через минуту все смотрели в прозрачную воду, в глубине которой была отчётливо видна слегка распухшая голова человека. Впалые, но не замутнённые глаза, обглоданный кем-то нос, серо-синяя морщинистая кожа, слегка колышущиеся, словно водоросли, длинные волосы – делали лицо мертвеца страшным, похожим на воплощение детского кошмара.

[den-ssdd 446]

вторая половина 12-й части будет через пару дней, я надеюсь. по сути, она готова, осталось только немного шлифануть кое где мелкие недоделки

[CAHTEXHuK 0]

На будущее: обойма - приспособление, предназначенное для облегчения заряжания магазина патронами. Магазин же представляет собой ёмкость для размещения патронов.

[den-ssdd 446]

да, спасибо)

[Freeman-des 3930]

А 12-я часть - это итог? А то я бы закинул себе на читалку, в поезде бы прочитал.

[den-ssdd 446]

нет, завтра-послезавтра выйдет вторая половина 12-й части (разделил, чтобы не было громоздко). после этого будет заключительная 13-я и, чтобы не останавливаться на несчастливом числе, небольшой эпилог. потом уже начну работы над аудио-версией...

[Angel_of_Death 49]

концовка прикольная=))) какое аппетитное зрелище=))) а вообще мне кажеться зря ты разделил,маловато как то...за 10 минут прочитал=))

[den-ssdd 446]

если бы я выложил полностью, то пришлось бы ждать ещё определённое время. к сожалению, работа идёт не так скоро, как того хотелось бы...

[OneShot 20]

Отлично! Дэн, респект.

[QEXS 0]

супер))

[Gavel 1]

Продолжение обещал два месяца назад, но так и не выложил.

[den-ssdd 446]

решил переделать, отсюда и такая задержка...

[Русский_Мамонт 18]

 "Чуть-чуть"– Никому вроде не мешал… – Я честно пытался вспомнить, когда (запятая) кому и чем мог насолить. – Ну, бандита одного толкнул. Так он меня ограбить возле Бара хотел и ножом угрожал.\nЧто?! Слова командира дошли до сознания не сразу. Колючий холод страха накрыл меня мощной волной, сковав суставы, заморозив мышцы и обездвижив мысли. Постепенно начало пропадать ощущение собственного тела, (возможно, двоеточие, но могу ошибаться) нельзя было с точностью сказать, сидел я или лежал. Вот она – невесомость. В голове, в такт ударов обезумевшего сердца, истерично бились (как они могли биться, если предложением ранее: «мысли были обездвижены»? Под этим я понял полную пустоту в голове, некую беззаботность) слова сержанта: «приказ ликвидировать тебя по-тихому»…\n– Не думаю, что гопники имеют такой авторитет. Генерал очень принципиальный человек, и ни при каких обстоятельствах не будет иметь дело с уголовниками. К тому же, это ставит по удар репутацию Долга. – Тихий медленно расстегнул «молнию» на (могу также ошибаться: не «грудной», а «нагрудной») грудном кармане своего комбинезона и что-то достал оттуда. – Будешь курить?\nЯ всё ещё находился в оцепенении, но головой поворачивать немного мог. (Тут можно пояснить, что парня немного отпустило, ведь изначально он даже не чувствовал своего тела) Командир держал в руке пачку сигарет.\n– Спасибо, нет…\nГолос мой был схож с писком лабораторной крысы на последней стадии научного эксперимента – такой же тихий и обречённый.\nСам командир курить тоже не стал. Он спрятал сигареты обратно и тут же отработанным движением достал пистолет из нагрудной кобуры. Я похолодел от ужаса… (скорее, страха. Если бы это был ужас, то парень вошел бы в стопор и уже бы не вышел. Да и пока его не убивают, а лишь припугивают)

[Русский_Мамонт 18]

Придеться постить небольшими отрывками-советами, ибо по-другому никак не идет. Начнем:\nВо-первых, все "обоймы" из текста убрать. В пистолете их нет вовсе. Есть магазин. А вот обойма в рукоять никак не полезет.\n2) "...чертыхнулся и поспешно всунул..." - Можно «спрятал». «Всунул» звучит курьезно.\n3) "...спасает как минимум полмира от неминуемой гибели. " - Возможно, герой просто не умеет управлять своим страхом. Заявлять, что таких людей нет в мире вовсе – не надо. Просто сказать, что определенные люди могут, а вот ГГ явно не такой. Возможно, вкусовщина.\n4) "...лишь кошмарный и до боли в груди..." - «До боли в груди» можно убрать. Одно и то же. Как-то сливается.\n5) "Командир, видимо (запятая) заметил."\n6) "...мелькнула робкой икоркой..." - Искоркой.\n7) "...полушёпотом начал излагать суть своей идеи. (двоеточие)"\n8) "...было слишком мало полезного груза..." - А зачем таскать «бесполезный» груз? Да и вообще, он же осликом работал?\n9) "...в первой группе пойдёт Дрозд, а в другой (горизонтальная полосочка) ты."\n10)

[Русский_Мамонт 18]

Позже, наверное, будет ещё.