Желание. Часть 5.

[den-ssdd 446]

Часть пятая

Спецпаёк, как назвал его Отец Диодор, был продуман до мелочей – серьёзного размера брусок ржаного сухаря смягчался проходящим через него паром от разогретой каши, в специальной нише покоилась плоская пластиковая ложка, сильно напоминавшая детский совок для песочницы, а рядом лежала упаковка мятной жвачки. Сбоку коробки была какая-то шкала, разделённая на три разноцветных сектора – красный, жёлтый и зелёный. Впоследствии Отец объяснил мне, что это своеобразный дозиметр, который суммирует дозу облучения, полученной конкретным спецпайком. Если полоска-индикатор находится в пределах зелёной зоны, то можно есть, не опасаясь вместе с кашей проглотить коварные радионуклиды. Жёлтый цвет шкалы предупреждает о том, что сразу после еды необходимо принять противорадиационный препарат. Ну а с красным всё понятно – можно есть только, если шифер с крыши унесло, или если загибаешься от какой-нибудь смертельной болезни, когда уже ничего не страшно, а вкусно покушать страсть как охота.

Вкус каши оказался под стать запаху, и я с удовольствием жевал гречку, щедро сдобренную большими ломтями волокнистой говядины, и слушал, как снаружи шумит набирающий силу ветер.

– Никак гроза ночью будет, – расставляя кружки, довольно произнёс Отец Диодор.

Он уже успел поужинать, и ждал, когда вскипит вода в чайнике, а я всё ещё ел кашу, смакуя каждую ложку.

– Люблю грозу, когда аж земля трясётся от грома! Страшно становится, – продолжал он. – Чувствуешь себя ничтожной букашкой, способной лишь прятаться и дрожать, вот.

Мужчина усмехнулся и подошёл к пышущему паром чайнику.

Через минуту кипяток был разлит по кружкам, в которые предварительно засыпали по щепотке чая. Напиток, казалось, стал ещё вкуснее, по сравнению с тем, что я пил до нашей прогулки к лесу, и он стал отличным завершением прекрасного ужина.

Вскоре, от горячего чая мне стало жарко, и я, не стесняясь хозяина, снял ботинки, о чём мечтал целую вечность. Ноги приятно вытянулись, а утомлённые за день долгой дорогой и задыхавшиеся всё это время в душной китайской обуви ступни, нежились в лёгком сквозняке, веющем из-под двери. Моё умиротворённое состояние не портил даже несколько неприятный запах, исходивший от моих влажных носков. Под баюкающий рокот генератора, работающего где-то в подполе, я прикрыл глаза, и пушистое одеяло дремоты накрыло меня с головой…

 

– Давай быстрее, я уже скоро! Всё взял?! – Отец кричал, стараясь переорать шум заведённого двигателя, рычавшего из-под открытого капота.

Я поставил сумки прямо на землю возле фургона и побежал к подъезду, где меня ждало ещё три рюкзака и свёрнутые одеяла с пледом. Старенький грузовик, наверно ещё сталинских времён, чадил густым чёрным дымом и гремел при каждой попытке отца завести его. Мятые двери, разрезанный и просто порванный во многих местах грязный тент, пыльное лобовое стекло, покрытое густой сеткой трещин не внушали доверия. Ну и ладно – лучше, чем ничего. Другого транспорта точно не найти. Откуда только батя смог достать этот раритет, не понятно. Ну и ёж с ним, это последнее, о чём сейчас стоит думать, главное – убраться из города. Чем дальше и быстрее, тем лучше…

­– Мать где? – донесся за спиной крик отца.

– Она у тёти Кати! За ней никто не приехал – проорал я, заглядывая в тёмный подъезд. – Вон они спускаются уже!

Унимая дикую одышку, я наклонился над вещами и с большим усилием взвалил на плечи сразу два рюкзака. Неимоверная тяжесть приковала к земле. В ладони больно впилась тонкая бечёвка, которой был перевязан рулон с одеялами. Я чувствовал, что сил на следующий забег у меня уже не хватит, и решил взять сразу всю поклажу. Третий рюкзак пришлось волочить по земле, от чего моя и без того не слишком большая скорость передвижения упала до черепашьей. В пересохшем рту скрипели зубы, а ноги подкашивались от груза на плечах. Внезапно я совсем остановился, сознавая, что просто не могу сдвинуться с места. В недоумении я обернулся и едва не заорал от возмущения. На рюкзаке, что я тащил за собой, сидела наша соседка Екатерина Матвеевна!

– Она совсем не может ходить… ты ведь мужчина и должен помочь! – Мама бросила в мою сторону какой-то холодный, совсем не материнский, взгляд и добавила, – давай шустрее, не будь рохлей, как твой отец!

Что за?!..

Я из последних сил дёрнул за лямку рюкзака, надеясь вырвать его из-под довольно не худенькой тёти Кати, но тщетно. Неожиданный рывок за плечи чуть не опрокинул меня на землю. Видимо, это отец, который уже завёл свой тарантас – наше средство спасения – и поспешил ко мне на помощь. Но, обернувшись, я никого рядом с собой не увидел. Снова рывок и всё потемнело…

 

Из тумана выплыло бородатое и очень обеспокоенное лицо. Через короткую вечность что-то со звоном в ушах ударило меня по щеке и из близкого далека донёсся голос:

– Вот ведь уснул, окаянный! Живой, нет?!

Пока я соображал, кто это, чьи-то сильные руки сгребли меня в охапку и куда-то поволокли. События минувшего дня мгновенно промелькнули в голове, и я вдруг отчётливо понял, что это Отец Диодор, больше просто некому. Старик увидел, что я, наконец, проснулся, ни слова не говоря, наклонил мою голову к полу и ударил ногой по обратной стороне левого колена. Моё тело рухнуло на пол у самой кровати, которая всё время, что я находился в бараке, скрывалась от моего внимания за фанерной ширмой. Отец, не мешкая, затолкал меня под койку и накрыл сверху моим же плащом. Через несколько секунд в бок ударило что-то жёсткое, отчего я тихо взвыл, стискивая зубы и кривясь от боли. Сквозь шорох и непонятную возню сверху донеслись слова:

– …как же не вовремя… – бормотание и непонятный шум, больше похожий на шуршания ящиков шкафа или стола, когда кто-то что-то судорожно ищет. – Ради Бога, только не шумите там, только не шумите…

Как я понял, последняя фраза относилась ко мне. Что случилось и почему нельзя шуметь? Когда мы пили чай, Отец Диодор был добродушен и разговорчив, а теперь его личность претерпела кардинальные перемены. Бесцеремонное обращение с ещё не проснувшимся гостем, мной, то есть, было для меня непонятным. Но обеспокоенность хозяина этого домика передалась и мне. Я не нашёл ничего лучшего, как безропотно лежать на пыльном полу под кроватью и молчать, как говорится, в тряпочку, не пытаясь даже унять боль в боку.

Иногда, на фоне шёпота дождя, шелеста листьев или плескания волн чудятся какие-то лишние звуки. Вот и мне казалось, что сквозь шум разгорающейся снаружи бури, пробиваются чьи-то голоса. Но через секунду я разуверился в том, что действительно что-то слышал, слишком легко было обмануться и стать жертвой слуховых галлюцинаций. Однако голоса проявлялись всё чаще и чаще, и вскоре я уже не сомневался, что кто-то идёт к нашему домику.

– Умоляю, ни звука, ина…

Отец не закончил фразу. Я услышал знакомый скрип двери и шаги нескольких тяжёлых ботинок или сапог.

– Здорова! Что шуганный какой? Мы тут эта... От пахана, короче. Перетереть кое о чём надо, поинтересоваться, в общем.

Манера разговаривать гостя была мне знакомой. Так "ботают" представители уголовного мира, во всяком случае, ещё с начала 90-х по телевизору начали показывать много фильмов и сериалов с криминальным сюжетом, и я волей неволей просмотрел несколько из них, поэтому сразу понял, кто пришёл в гости к Отцу Диодору.

– Здравствуйте. – Послышался серьёзный голос Отца, – а о чём? Я занят немного... Да и вообще, у меня с вами не может быть тем для разговоров, я же три дня назад всё отправил с вашими из...

– Да ты чё, бабай, быковать вздумал?! – перебил его второй голос, судя по тембру, принадлежащий подростку.

В то же мгновение до меня донёсся глухой стук и чьё-то придавленное оханье. Поначалу я подумал, что этот самый подросток ударил Отца Диодора, но через секунду услышал озлобленный голос первого гостя, того, что поздоровался, войдя в барак.

– Хлеборезку прикрой, баклан! Это кент пахана нашего, усёк?! Клещ те за такой наезд дупло развальцует в момент! – И уже более спокойным тоном добавил: – извини, Диодор, я займусь его воспитанием сегодня же.

– Да уж, непременно... Так о чём ты меня хотел спросить?

Услышав по-прежнему невозмутимый голос Отца Диодора, я вздохнул с облегчением. Скорее не от того, что он цел, а от того, что всё обошлось благополучно и мне не нужно думать о том, как помочь ему и при этом не влезть в разборки с местными бандитами. Неприятная мысль, что я, прежде всего, думаю о себе, а не о других, к счастью, не успела обосноваться у меня в мозгу, гонимая самолюбием и страхом.

– Не спросить, а поинтересоваться. Короче, суку одну шукаем. Пацаны говорят, в паре километрах от сюда мужика какого-то видели, знаешь его, не?

– Да... – Отец Диодор запнулся, – это, должно быть, Клементий.

– Кто такой?

– Это мой приятель, заходит сюда часто, делится новостями, иногда письма от Бармена приносит и ещё много чем помогает. Я ведь один тут, сижу безвылазно, сами понимаете...

– О! Это не тот мужик, о котором ты тогда по моей рации базарил с Клещом?

Я лежал под кроватью, свернувшись калачиком, и пытался нащупать то, что чуть не сломало мне рёбра. После недолгого копошения в складках наваленного сверху плаща, пальцы наткнулись на рифлёную металлическую поверхность. Похоже, это был рожок моего автомата. Я осторожно, стараясь не делать лишнего шума, отодвинул оружие от своего бока.

– Да, я ему говорил, чтобы...

– Ясно, тогда, – не дал договорить Отцу бандит, – Клементий этот, когда ещё придёт?

– Я не знаю. Он, как только нужда появится, сам приходит. Специально его не зову.

– А ещё кого не видел тут?

Моё сердце отчаянно забилось в истерическом припадке. Казалось, что вот-вот Отец Диодор наклонится над кроватью и продемонстрирует меня этим типам

– Хм, нет, не было вроде. Да я и не сидел тут, весь день то в лесу, то у приборов, а там места глухие, кроме меня никто не ходит.

От моего сердца снова отлегло.

– Ну, лады тогда, если что, мы тут побродим по окрестностям пару деньков. Вспомнишь чего, найдёшь нас без труда. Бывай!

Снова тяжёлые шаги по дощатому полу и скрип двери. Я ещё минуту полежал, прислушиваясь к звукам внутри и снаружи домика, и зашевелился.

– Пока не вылезайте, – послышался шёпот Отца. – Они могут вернуться.

Спустя некоторое время, я наконец-то выполз из своего убежища и встряхнул запылившуюся одежду у слегка приоткрытой двери. Отец тем временем расстилал у печки какие-то мешки и обрывки брезента.

– Вы уж простите, что всё так случилось. Я поздно увидел, что кто-то к нам идёт, совсем невнимательным стал в последнее время, вот и пришлось вас срочно прятать. Поверьте, вам не следует попадаться на глаза этим людям, вот.

Он поставил на полочку у очага мои ботинки и разложил, не успевшие просохнуть, вещи.

– А как вы могли увидеть, что кто-то есть в темноте? – Недоумённо спросил я, но тут же спохватился, и добавил: – Спасибо вам, Отец. Я так и понял, что дело серьёзное. Сам виноват, нечего было спать…

Было действительно неловко, и даже немного стыдно, за то, что я заснул за ужином. Какой же я сталкер, если успел так сильно устать после всего нескольких часов ходьбы? Досада и разочарование в себе угнетали душу.

– Не переживайте! Для вас, как я понял, походы в Зону в новинку, так что ложитесь-ка спать. А на счёт увидел... – Отец, хитро щуря глаза, растрепал бороду, – сигнализация у меня есть, так скажем... вот. Вы в армии служили?

– Нет, не успел, – ответил полуправдой я.

– А я служил. Помню, первые две недели спал одним полушарием мозга на каждой утренней поверке. Потом ничего, привык.

Отец улыбнулся и погасил свет. Где-то внизу щёлкнуло и генератор, который проработал полдня и весь вечер, затих.

Я на ощупь пробрался до печки и лёг на постеленные Отцом мешки. Было жёстко, но после досок одного из полуразвалившихся домов в деревне, где я провёл свои первые дни в Зоне, эта постель показалась мне вполне сносной.

Ночь обещала быть шумной и беспокойной. За тонкими стенами домика разворачивалась эпическая битва воды, воздуха и электричества. Как на настоящей войне, сквозь узкие щели-бойницы в, заделанных железом, оконных проёмах пробивались яркие вспышки выстрелов-молний, и уже через мгновение давила на барабанные перепонки мощная канонада разрывов-раскатов грома. Тяжёлые пули-капли ливня накатами хлестали стены барака, повинуясь могучим порывам ураганного ветра.

Я лежал на полу у горячей печки и представлял себя в землянке где-нибудь под Сталинградом сорок второго года. В детстве это был отличный способ уснуть в грозовую ночь, но сейчас... Уж слишком насыщенным был сегодняшний день, и остаточный адреналин не давал закрыть глаза. Словно во сне я видел себя, ползающего вокруг «воронки», рассматривающего обезображенный труп какого-то сталкера, разговаривающего с «роботом», разгуливающего по аномальному лесу и лежащего под кроватью. Похоже, я выбрал весь лимит неприятностей и приключений, отведённых мне на всю мою жизнь, однако, что-то в груди неприятно ворочалось и шептало внутренним голосом:  «это только первый настоящий день в Зоне». То, что было раньше, просто сказка, по сравнению с тем, что ждёт впереди…

– Ещё не спите?

Отец Диодор, так же как и я, не спал и время от времени ворочался на своей кровати.

– Нет, уснёшь тут… – Я лёг на бок, подперев голову руками, и глядел через мелкие дырочки в печке на огоньки остывающих угольков. – Похоже, выспался уже.

Я услышал добродушный смех Отца и тоже начал смеяться. Меня, как говориться, прорвало. Вытирая слёзы и унимая спазмы в животе, я спросил:

– А почему вас зовут Отец Диодор?

Мужчина закончил смеяться. Сначала я подумал, что задал некорректный вопрос или ещё как-то задел его чувства, но Отец развеял мои опасения.

– Фух... Давно я так не смеялся! Когда-то я был священником. – Он вздохнул, переводя дыхание. – Католическим священником, вот. Во времена социализма и атеизма, как вы знаете, это не приветствовалось. Я пытался выбить из райкома деньги для реконструкции храма, но там сослались на  отсутствие средств на эти цели и попросили больше не беспокоить. Небольшая паства решила собрать деньги самостоятельно в виде пожертвований. Не успели мы накопить необходимую сумму, как в местной газете появилась статья про то, что я, будто бы, занимаюсь мошенничеством и взимаю деньги с населения на собственные нужды, вот. В другой газете, уже областной, была напечатана статья про "попов", которые обманывают советских людей, вводят их в заблуждение своими проповедями. Упоминали там засилье  церкви в царской России, и написали о крестовых походах, инквизиции и других "бесчинствах" Римской Католической Церкви в Средние века... У меня, да и у многих прихожан, складывалось ощущение, что весь этот фарс высасывался из пальца ради того, что бы помешать нам в ремонте ветхого здания храма.

Отец Диодор замолчал на минуту, расправляя одеяло, и продолжил.

– Через несколько дней после этих публикаций пришли серьёзные люди в штатском и попросили проехать с ними. Повезли меня в областной отдел госбезопасности, где мне "открыли глаза" на мою деструктивную и явно антисоветскую деятельность, пригрозили большими проблемами и "взяли моё дело на карандаш". Но к вечеру, почему-то, отпустили домой, вот. Той же ночью я встретился с моим хорошим знакомым из числа прихожан, который порекомендовал уехать куда-нибудь на некоторое время. Самым действенным способом легально уйти от "гнёта общественности" оказалась служба в армии, от которой у меня была отсрочка по состоянию здоровья. Пришлось пойти на этот шаг, иначе внимание «органов» могло перекинуться и на моих друзей, помогающих мне. Спустя несколько недель я уже служил на Урале под Свердловском. Но и там меня настигли неприятности, вот. Каким-то образом командир части, где я проходил службу, узнал обо всём, и, будучи идейным коммунистом и атеистом, старался всячески усложнять мою жизнь. И вскоре, просто вписал меня в число добровольцев, отправляющихся из той части, на службу в Афганистан. Естественно, без моего ведома.

– Круто! Не думал, что вы в Афгане служили! – Искренне удивился я.

– Ха, а по мне и не скажешь, да? – Послышалось с кровати.

– Значит, вы там воевали?

– Ну как вам сказать… Да, пришлось… Война штука такая – не стреляешь сам, стреляют в тебя. Кажется, что это только слова, пока сам не побываешь в центре мишени. Поначалу было тяжело, конечно. Шестая заповедь гласит: «не убей», а как не убивать, если подставлять вторую щеку и умирать неизвестно за что ой как не хочется? Видимо, боязнь смерти сделала меня чуть храбрее и помогла преодолеть религиозное табу. Я намеревался ещё пожить немного, поэтому научился нажимать на курок не жмурясь.

Отец Диодор об этом так легко говорил, как будто читал книгу, или рассказывал совсем о другом человеке. Хотя, прошло уже больше двадцати лет, и он был в праве забыть тёмные углы «комнаты страха», что ему довелось пройти в Афганистане, и теперь относиться к тем временам по-философски спокойно.

– Я каждое утро молился за своих друзей, – продолжал он, – за себя и за всех тех, кто был в этом аду вместе с нами. Но к вечеру обязательно кого-нибудь недосчитывался. Я видел, как кровь пропитывает и без того мокрую от пота одежду, как она сочится из ран на камни и песок, как шипят раскалённые гильзы пулемёта, упавшие в эту лужу. Через полгода я превратился в бесчувственный манекен и очерствел ко всему. Бежал и стрелял, куда скажут. На прострелянную снайпером голову молодого пацана, недавно тискавшего подругу в подъезде, смотрел так же равнодушно, как и на вскрытую банку тушенки. Не правильно это, когда человек не видит разницы между жизнью и смертью, живыми и мёртвыми, добром и злом, не должен он проходить через такие испытания, не должен… Вот тогда и усомнился я в вере своей. Не давала она мне духовной силы, не поддерживала в трудную минуту. Всё вокруг стало серым и незначительным, вот. Видимо за это и решил меня Бог покарать. Не за возрастающее безбожие в душе, а за потерю человеколюбия и сострадания. Только бронежилет спас меня тогда от осколка тяжёлой мины и всё, что ниже груди по-прежнему со мной. Из-за сильной контузии от близкого взрыва меня комиссовали, но узнал я об этом только в госпитале где-то далеко от Афганистана. Теперь, спустя столько лет, я вновь нашёл в себе способность любить окружающих, но вот в Бога я верю уже не так…

Я был подавлен услышанным рассказом. На душе становилось жутко от картин диких кровопролитных боёв, рисовавшихся у меня в голове. Трудно было представить в них этого добродушного человека, такого же молодого, как и я сам, судорожно сжимающего автомат. А рядом видел себя нынешнего. Жалкого и трусливого на фоне остальных бойцов. Что бы я стал делать, попади в серьёзную стычку с моджахедами? Убежал бы, в панике бросая оружие, или дрался бы за свою жизнь и жизни своих товарищей? А как я поведу себя в Зоне в подобном случае? Ведь здесь опасность заключается не только в коварных и опасных аномалиях, которые я ещё не умею точно распознавать, или в жутких мутантах. На моём пути могут встать бандиты, которые сегодня заходили к Отцу Диодору или наёмники, по слухам, не гнушающиеся грабежей и убийств сталкеров. Не нужно забывать о монолитовцах, про которых я вообще мало что знаю, кроме того, что эти люди фанатично преданны какому-то артефакту под названием «Монолит». Да хотя бы те же военные, с которыми я уже имел дело за пределами Зоны, наверняка внутри периметра всячески постараются усложнить мне жизнь. Что я буду делать тогда?

[Den 5]

автору было мало творческих мук, он жаждал и читательских...

[алексей 0]

Насчет дозиметра -- вот тут есть сомнения. Откуда в герметично запаянном контейнере возьмется загрязнение радионуклидами? Теоретически (и очень сильно теоретически) -- наведенная радиоактивность. В условиях радиоактивного заражения только облучение нейтронами может дать наведенную радиоактивность. Альфа-, бета- и гамма-облучение обычных энергий не даст наведенной радиоактивности. Но компактных (чтобы встроить в контейнер) дозиметров, которые бы фиксировали нейтронное облучение, пока не придумали. Компактные, которые у рентгенологов и радиологов -- не фиксируют нейтроны.

[Den 5]

наведённая радиация может возникнуть не только под действием нейтронов, но и гамма-квантов. к тому же это "специальные пайки", разработанные специально для Зоны, где имеются очаги сильного радиационного загрязнения и источники мощного гамма излучения. не факт, что там не затесался поток нейтронов малогабаритные индивидуальные дозиметры уже давно используются в реале. представляют собой приборчик, размером с фломастер. внутри ионизационная камера со стрелкой. например ддг. почему же нечто подобное нельзя "впихнуть" в придуманный мной контейнер с кашей?

[Гость Ольга]

Когда продолжение в баре?

[Den 5]

как только, так сразу... со своей работой не успеваю всё делать в разумные сроки(

[алексей 0]

Я выше не случайно вставил слова "обычных энергий". Наведенная радиация действительно может возникнуть под действием гамма-квантов, но очень высоких энергий. И все равно при этом вероятность взаимодействия с ядром крайне мала по сравнению с нейтронами, поэтому радиацией, наведенной гамма-квантами или заряженными частицами, пренебрегают. Малогабаритные дозиметры в виде некоего материала, меняющего характеристики, как я уже говорил, существуют, но не для нейтронного излучения. Есть даже более компактные, размером со значок, цепляются на лацкан халата рентгенолога, радиолога или сотрудника АЭС, в конце дня сдаются на проверку. Они показывают накопленную за рабочий день дозу. Конечно, можно предположить, что обычный индикатор спрятан так, что заряженные частицы извне не могут его "засветить", тогда только наведенная нейтронами внутри контейнера радиация способна это сделать. Но тут возникает проблема. Такие дозиметры показывают, фактически, накопленную дозу облучения. То есть, имеем две проблемы: 1. Если опасная радиоактивность была наведена незадолго до употребления пайка, индикатор может быть еще и не успел засветиться, хотя обычный дозиметр показывал бы, что паек "фонит". 2. Если безопасная радиоактивность была наведена задолго до употребления пайка, индикатор может быть засвечен. А вообще молодец, лучшие рассказы на этом сайте, как я уже говорил. Отметил, что нет этого бесконечного "он взял в руки свой АКМ-78УСПГ, поправил на бедре ПМ-275 и пошел вперед, жуя тушенку ГОСТ 2345-6789".

[Den 5]

на складах грау не случайно некоторые контейнеры с продовольствием снабжают дозиметрами. при ядерных взрывах возможно возникновение наведённой радиации в продуктах питания, которые могут храниться по полвека. за такое время там чёрт те что может накопиться... на кладбище брошенной техники, в зоне отчуждения, куча всяких машин, практически все они непригодны к эксплуатации из-за наведённой радиации в конструкциях. промывка от радиоактивной пыли явно уже не поможет. так что мой "спецпаёк" с дозиметром вполне уместен а про Quoteон взял в руки свой АКМ-78УСПГ, поправил на бедре ПМ-275 и пошел вперед, жуя тушенку ГОСТ 2345-6789жутко не только читать, но и писать спасибо за похвалу..

[алексей 0]

> на складах грау не случайно некоторые контейнеры с продовольствием снабжают дозиметрами Интересная инфа, линк есть? Какие там устройства, какой режим эксплуатации? Нам в свое время на кафедре военной и экстремальной медицины про такие контейнеры не говорили, а после предполагаемого нейтронного облучения по-любому проверяют все не индикаторами, а "настоящими" приборами. По поводу брошенной техники -- так она из-за нейтронного облучения такая, а фиксируют наведенную радиацию не дозиметрами-индикаторами, а нормальными вполне приборами, измеряющими интенсивность излучения, а не накопленную дозу же. Дело в том, что индикаторы в виде меняющих свой цвет материалов могут просто не успеть зафиксировать недавно возникшую наведенную радиоактивность. Покажут "безопасно", хотя уже есть нельзя, потому как количество радиоизотопов недостаточное для быстрой "засветки" индикатора, и даже безопасное при попадании на кожу будет уже совсем небезопасно при попадании внутрь. А дозиметры на основе ионизационной камеры для хранения в составе пайка непригодны -- саморазряд у них. Хотя, конечно, можно делать скидку на то, что фантастика Нанотехнологии там всякие и т.п.

[weiss 6863]

Эх, собраться бы да прочитать все части как-нибудь. А сколько всего будет частей, уже знаешь?

[Den 5]

изначально и планировал 5 но пока, по сюжету, всё только начинается... походу, будет не рассказ, а целая книга уже 35 страниц четырнадцатым шрифтом с одинарным интервалом между строками. если в книжный вариант перевести, то получается треть книги серии stalker

[Den 5]

на грау ссылок, разумеется, у меня нет. просто видел такой контейнер со шкалой, проградуированной то ли в зивертах, то ли в рентгенах, не помню. производство ссср. сказали, что в них хранилась замороженная говядина или что-то типа того. выводы о дозиметрах я сделал самостоятельно, поэтому могу и ошибаться если у тебя есть сведения по этому поводу, буду раз получить их через лс))) а вообще, я собрал на макетах несколько радиометров на базе сбм-20 и си-37г и вскоре хочу сделать "всепогодный и неубиваемый" прибор со стрелочной и звуковой индикацией рассказ фантастический, поэтому можно закрыть глаза на некоторые несоответствия с реальностью

[Den 5]

я так думаю, если дело будет продвигаться удачно, и конечный продукт выйдет относительно читабельным, то стоит задуматься об "издании" аудиоверсии книги ( ) и продвигать её на торрентах и сталкерпорталах, пропагандируя наш сайт

[Гость Ольга]

Старайся! У тебя просто замечательно получается передавать атмосферу Зоны!

[Гость Ольга]

Читала много сталкерских произведений, бывало, что ждала с нетерпением продолжения, НО... таких правдивых, реалистичных и в то же время просто позитивных эмоций, не испытывала ни разу. Ден, пиши! И пусть твои писательские муки будут по возможности приятнее и быстро воспроизводимые!